— Сто тридцать лет назад!
— Во! Точно! Говорю же — словно вчера помню, — сверкнул красными глазами вожак стаи. — Нам ведь как наказал наш батюшка — северную страну не трогать, к жителям тамошним относится с почетом и уважением и границу их от мира остального стеречь. Ну мы и стерегли.
Стая вновь заухала и засмеялась своим лающим, гиеньим смехом. Границу, значит, стерегли? Ну-ну. Граница она ведь, как дверь, в обе стороны открывается. Так что неудивительно, что северяне почти не показывались в долине. Во-первых, скорее всего, учитывая силу Бадура, делать им среди южан было нечего.
А во-вторых.
Хаджар все еще стоял смирно. Может, если бы речь шла только об одном Гарк’алере, то он еще бы рискнул бросится очертя голову в бой, но…
Их окружил с десяток волков, среди которых Гарк’алер был далеко не самым сильным.
Нет, Хаджар не боялся. И не струсил. Просто это один из тех случаев, когда требовалось поработать головой, а не мечом и мускулами. Тем более речь шла о тех двоих, кто остался в доме. Их жизнями Хаджар не мог просто взять и рискнуть — это попросту безответственно.
Что же касается Нарнира — Хаджар сомневался, что даже если он использует все свои козыри в рукаве, включая модуль нейросети, то сможет достойно биться с вожаком.
Нарнир был силен. Пугающе силен. Настолько, что его уровень превосходил ту Бессмертную Обезьяну, с которой Хаджар сейчас, пожалуй, смог бы биться если не на равных, то с всего-лишь с легким превосходством последней.
— И вот, в один вечер, когда мы с братьями и сестрами охотились, на границе показался человек. Звали его — Бадуром, сыном Князя Стародуба. Лицо видное — знатных кровей. Так что мы со всем уважением, решили объяснить, что нечего ему делать на юге и пусть возвращается обратно. Так тот сцену устроил. Мол — любимую из другого княжества за брата отдают. Что делать? Как быть? По древнему укладу в бою надо брата одолеть, а тот ведь силен.
Хаджар не знал традиций Севера, но что-то ему подсказывало, все обстояло не так просто, как описывал Нарнир. А значит волк делал это с каким-то умыслом.
Хаджар бросил быстрый взгляд в сторону Бадура.
Северянин сказал, что волки в дом не войдут. Мертвец там стережет или что-то еще, понятно одно — этот магический обычай был сродни кровной магии. Так что у волков был всего один выход — убить Бадура. Но сделать этого напрямую они не могли, так что…
— Не слушай его, Бадур! — прокричал Хаджар, чувствуя, что иначе северянин может его и не услышать. — Он хочет заставить тебя бросить вызов!
— Умный какой, — процедил волк с угрожающим рыком, а затем продолжил с предыдущими интонациями. — В общем, говорил Бадур много про своего брата. О том, как тот бахвалился своими подвигами. Что медведей белых бил, бизонов бил, раз на раз на голых кулаках с каменными людьми выходил и побеждал. Что с ночными фуриями не боялся схлестнуться. Удалой богатырь. Но вот Бадуру показалось, что, когда брат его бахвалился тем, что он сыновей Феденрира за слабаков держит и легко их раз на раз порвет, это все блажь. Мы его слушали, внимали. От скуки в ту зиму изнывали, ну и решили попросить этого брата выйти за границу. Слово взять, ну и может крови немного.
Волки снова засмеялись. На этот раз не лающе, а как-то иначе. Будто у них в горле кровь чужая бурлила.
Нарнир повернулся к Хаджару и, разведя руками, пожал плечами.
— Кто же знал, Безумный Генерал, что брат его вызов бросает только мне, а не всей стае. Так что честь мы не нарушили. Слово сдержали, бились славно. Брат, кстати, старший сын Стародуба, действительно богатырем славным оказался. Бился достойно. Скольких он тогда положил?
— Двоих, — прорычали в стае. — Брата и сестру мы потеряли в тот вечер.
— Во-о-от! — протянул Нарнир, после чего подошел к Бадуру. — так что видишь, северянин, не ты один в тот вечер кровного потерял. Мы тоже пострадали. Правда, как говорится, чем меньше ртов в стае, тем больше каждому мяса!
И опять взрыв смеха. А Бадур стоял не шелохнувшись и смотрел куда-то внутрь себя и собственного горя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вы должны были биться раз на раз, — произнес он. — до первой крови… таков был уговор.
— Ну так мы и бились раз на раз, Бадур! — смеялся Нарнир. — Княжий сын — раз, стая — раз. И до первой крови! Первой крови от каждого из бойцов!
Стая все глумилась, держалась за животы и виляла хвостами. Но громче всех заливался Нарнир. Сейчас, даже несмотря на то, что они приняли человеческие облики, то перед внутренним взором Хаджара все равно возникла стая. Жуткая, дикая стая голодных волков.
Тех, кого породил самый жестокий и отъявленный хищник Зимнего Двора — Феденрир. Легенда гласила, что именно он, в сражении Небес и Земли, убил Миристаль, пытавшуюся положить конец раздору между Черным Генералом и Яшмовым Дворцом.
Некоторые легенды даже говорят, что если бы не Феденрир, сумевший пробить лучшую броню Звездных Садов, в которую облачилась Миристаль, то у неё получилось бы вернуть покой и порядок в Безымянный Мир.
— Ну так что же ты стоишь, Бадур! — Нарнир снова хлопнул северянина по плечу. — Пригласи в дом старых друзей. Выпьем браги, вспомним былое, ну а там… мы свое возьмем и поминай, как звали. А долг твой будет уплачен. Откроем тебе проход через границу. Сможешь вернуться домой. А то отец твой, княже добрый, небось уже весь поседел да исхворал. Двух сыновей сразу похоронить — такое никому не пожелаешь.
Проклятье…
Теперь понятно, почему Бадур все это время находился по эту сторону границы. Может он и мог найти путь обратно, пройдя сквозь магию древних, только Нарнир его не пускал.
Волк, хитрая тварь, использовал княжьего сына в качестве отложенного должника. Может тот пригодится когда-нибудь в будущем, в качестве разменной монеты, так что пусть лучше будет рядом. Под рукой. И чуть что — можно и использовать.
Интересно, а Хельмер им, случаем, не дальний родственник?
— Генерал!
Хаджар едва не вздрогнул от неожиданности.
Вечерние Звезды!
Как долго еще непонятные ему личности будут пытаться связаться с ним про помощи телепатии?! Хоть бы какое-то предупреждение делали.
— Это я, Артеус… Только не говори ничего вслух! Здесь было несколько капель твоей крови, так что я использовал темную магию. Подумай и я услышу.
Темная магия… Артеус Лецкет, детя цветов, и черная магия. А Хаджар уже думал, что люди его мало чем могут удивить.
— Насколько паршивая ситуация? — мысленно спросил Хаджар.
— Лэтэя тяжело дышит. Мерзнет. Живое пламя развести не из чего. Нам бы не помешало то дерево. Иначе она умрет через несколько часов.
Глава 1607
Глава 1607
Хаджар скосил взгляд на полено.
— Ты видишь моими глазами?
— Темная магия, — повторил Артеус, будто это что-то могло объяснить. — А еще… что ты сделал со мной, генерал?
— Жизнь тебе спас, — мысленный разговор на то и мысленный, что их общение велось с такой скоростью, что Нарнир еще не успел закончить смеяться над своим предложением. — Вставил в лоб какой-то отросток Высокое Небо знает какой магии.
— Отросток… я видел сон, Хаджар. Там был древний маг с разноцветными глазами. Он учил меня словам, а я слушал.
— Древний маг… кажется, я знаю о ком идет речь.
— Мне кажется, я тоже… не важно. В обмен на учебу, он попросил меня помочь.
— Помочь? Кому? Ему?
— Тебе. Помочь тебе добраться до земель Бессмертных. Так что, генерал, кажется, нам с тобой придется еще какое-то время путешествовать вместе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Очень занимательно, конечно, но, мальчик, если ты не заметил, у нас тут небольшие проблемы.
— Я знаю… я помогу. Вызови на бой их вожака. Он не откажет. Иначе рухнет его авторитет в стае.
Хаджар еще раз оценил фигуру Нарнира.
