Он осмотрелся вокруг.
— Эти… эти…
— Мы, — дополнил его один из Смитов.
Джек, догадался Кляйнман. Последний из семерых. Дородный бородатый мужчина, с очками в тонкой металлической оправе. Отец близняшек. Генетик. Если кто-то из них и мог оценить происходящее здесь, то это был именно он.
Кляйнман промолчал. Он знал, что все начнется с протестов. Он знал их реакцию задолго до того, как переступил через порог этой комнаты. Нужно было дать им выговориться. Пусть выпустят пар. Пусть они сами подойдут к основному вопросу. К вопросу на миллион долларов. К вопросу, который мог сорвать крышу этой секретной базы и погрузить всех семерых Смитов в экстаз откровения или, если не соблюдать осторожность, в пучину бунта.
— Где мы? — спросил один из мужчин.
Священник, догадался Кляйнман. Как он вцепился в свои четки! Бусины тихо постукивали по столешнице. Судя по всему, отец Томас находился на грани истерики. Толстый парень, называвший себя Килроем, увлеченно мял коктейльную соломинку. Он сдавливал ее и пытался оторвать подвижную шейку. Сжимал и тянул. Снова и снова. Скрип соломинки нервировал человека, сидевшего слева от него. Это был Джей. В колледже его обычно называли по имени, потому что на их курсе зарубежной политики оказалось слишком много студентов с фамилией Смит. Ага! А вот и Джон. Бродячий менестрель. Черная овечка в стаде.
— Мы братья? — спросил один из семерых.
Кляйнман вздохнул. Наступал момент истины. Камень бросили в озеро. Пришла пора смотреть на волны. Здесь уже было не до извинений и потворства чувствам.
— Вы больше, чем братья, — ответил старый ученый. — Гораздо больше, чем братья.
Ребенка зачали в пробирке под микроскопом. За его развитием наблюдало более дюжины ученых, поклявшихся годами ранее смириться с игрой в богов и полностью посвятить свои жизни тайному проекту. Их уровень секретности определялся кодом «Фантом» — то есть любая утечка информации каралась неминуемой смертью. Родители ребенка были безымянными донорами, выбранными из кучи списков толщиной с чикагский телефонный справочник.
Наследственность, генетика, образование и различные достижения его родителей (так же, как и тысяч других невольных кандидатов на эту роль) нашли обобщение в десяти параграфах их биографических характеристик. Отца выбрали из-за его отличных математических способностей и атлетических данных. Мать блистала талантами в искусстве, биологии и лингвистике, и это понравилось руководству «Седьмого сына». К тому же она оказалась невероятно красивой женщиной.
Тридцать лет назад их донорскую сперму и яйцеклетку достали из криокамер и подготовили для дальнейшего искусственного оплодотворения. Родителей на зачатие не пригласили. Секретность оставалась решающим фактором. Проект проводили под кодом «Фантом» — а эта степень превосходила даже статус «Затмения». Кроме того, учитывалась практическая сторона дела. Отец ребенка скончался в 1967 году. Матери исполнилось шестьдесят четыре года. Парни в белых халатах подозревали, что она не отнеслась бы к рождению сына с большим воодушевлением.
Зачатие удалось произвести лишь с третьей попытки. Зиготу имплантировали суррогатной матери, которой щедро заплатили за молчание. После рождения ребенка собирались отдать на воспитание сотрудникам «Седьмого сына» — Дании и Хью Шеридан. Дания работала ведущим технологом проекта, а Хью числился в штате как единственный детский психолог. Им полагалось вырастить мальчика в соответствии с принятым планом, разработанным группой ученых и детских специалистов (которые в основном не имели ни малейшего понятия о проекте «Седьмого сына»; эти люди создавали лишь модели поведения на основе данных, поставляемых Шериданом и Кляйнманом). Цель исследований заключалась в следующем: сделать ребенка максимально адаптированной персоной; поощрять юную особь к занятиям любыми хобби; потворствовать всевозможным увлечениям и академическим интересам. Для этого нужно было любить дитя. Мягко направлять его, знакомить с религией, культурой, спортом и искусством. Позволять малышу расти игривым, любопытным и в меру серьезным индивидуумом.
Окажите развитию ребенка исключительную поддержку, и он будет готов к великим свершениям.
Выполняя приказ, Шериданы изменили фамилию на Смит и переехали в Индианаполис. Регулярные отчеты от «Смитов» и вспомогательного персонала, расквартированного в Инди, должны были информировать руководителей проекта о развитии ребенка. Штаб-квартира «Седьмого сына» по-прежнему располагалась на секретной базе в Виргинии.
7 сентября родился Джон Майкл Смит.
Как только Джон сложил куски истории в единое целое — и пережил потрясение после слов «Джон Майкл Смит», опаливших все его нейроны, — у доктора Майка начался приступ истерии. Безумный крик психолога разорвал воцарившуюся тишину. Прежде чем Джон понял, что произошло, Майк уже запрыгнул на стол. Его стильная прическа пришла в беспорядок. Крашеные каштановые волосы упали на брови заостренными прядками. Выпученные глаза покраснели от ярости. Ноги мужчины скользили и срывались со столешницы. Он едва не попал каблуком в лицо Джону. Парень двигался быстро и неистово. Через несколько секунд он добрался до Кляйнмана. Встряхнув старика за грудки, Майк закричал, что все это дерьмо.
Чуть поодаль один из семи «близнецов» звал шепотом на помощь; другой напевно повторял: «Конспирация… конспирация»; третий требовал прекратить безобразие и выслушать ученого. Священник, сидевший в конце стола, смущенно произнес: «Но это же мое имя». Джон молча наблюдал за происходящим. Он старался ничему не верить, словно сцена перед ним была какой-то импровизацией, словно сразу после нее всем исполнителям полагалось улыбнуться и пожать друг другу руки. Ситуация походила на розыгрыш. Вот именно! На розыгрыш!
Лейтенант Чэпмен схватил доктора Майка за ворот пиджака и сдернул его со стола. Психолог, потный и красный, распластался на полу. Чэпмен приставил к его виску пистолет сорок пятого калибра и с громким щелчком отвел курок назад. Рука Майка замерла на полувзмахе. Он с удивлением посмотрел в глаза лейтенанту. Казалось, что в видеоплеере включили паузу. Или что два мальчика решили поиграть в игру «Замри». Майк открыл рот, желая что-то сказать. Его кулак подрагивал в воздухе. Но Чэпмен еще сильнее вдавил ствол в висок психолога. «Мы друг друга поняли?» — читалось в его взгляде. Майк медленно опустил руку. Лейтенант не стал убирать оружие.
Кляйнман поднялся из-за стола, сердито протирая галстуком очки. Генерал Хилл отодвинул кресло и подошел к поверженному возмутителю спокойствия. Его тень упала на доктора Майка, как грозовая туча.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
