— Господин Ллойву хороший иллой, — с сочувствием проговорила кухарка. — Не подумайте, чего. Он вас не обидит.
— Угу, — Сигрид, не чувствуя вкуса, начал есть свою кашу.
— Про него много говорят, и много пишут, но вы не верьте, — продолжила кухарка. — Это все не правда.
Сигрид кивнул. Он не стал спорить, хотя считал, что статьи в новостных листках берутся не из пустого места, и что-то в них, определённо, есть доля истины. Некоторые статьи про страция он прочёл прежде, чем согласиться на эту работу. Статьи добавили сомнений, но весомый гонорар зримо перевесил все терзания.
— Пусть начало у вас не задалось, но потом, он вам понравится, — кухарка еще раз успокаивающе похлопала компаньона по плечу. Поставила перед ним тарелку с куском ароматного пирога и налила чай.
Хлопнула входная дверь. Лакей с надутым видом пронес в гостиную письма. Сигрид проводил его взглядом. Вот она, жизнь. Ты сидишь в удобном кресле с бокалом вина или чего покрепче, а вокруг тебя все вертится. Так он хотел бы жить, но к сожалению, пока это не возможно. Пока… Другое дело — асатры — Жертвенные. С рождения им дарована масса привилегий и пожизненное содержание. Кто-то считает, что совершенно напрасно. Сигрид считал так же до недавнего времени. Для чего этим господам богатство? Чтобы прокутить его? Что в них такого, что Статос запрещает даже физический контакт? Словно хрустальные вазы. Компаньон быстрым взглядом скользнул по дверному проему в гостиную. На первый взгляд, ничего особенного. Взять страция, к примеру. Если верить отчёту медиков в рекомендациях, он неизлечимо болен и требует постоянного внимания. И получает его… Было бы так же, например, с обычным иллоем, не обладающим Искрой? Хотя, страций, как будто, не кичится происхождением.
Валлар говорил при инструктаже, что Ллойву много работает. В его обязанности входят наблюдение за Окто и еще он преподает в Инститосе на факультете Высоких энергий. До удара в его графике не было свободных мгновений. Зато теперь их в избытке. Страций откровенно скучал.
Сигрид вздохнул и полез в бюро за лекарствами. Накапал микстуру в рюмку, положил пилюлю на салфетку, Лисса подала стакан воды. Все это компаньон расставил на серебряном подносе и пошел в гостиную, дабы исполнить свой долг и Валлар не говорил, что он безнадежен. Ллойву выпил все предложенное и снова погрузился в чтение, едва ли удостоив Сигрида взглядом. Компаньон вернулся в кухню. Словно пустое место…
Положение его теперь стало довольно шатко, хоть семья и считала, что ему сильно повезло, когда сам Советник, выбирая компаньона для сына, остановил свой выбор на нем. Господин Лир четко дал понять, что ждет от компаньона повиновения и немедленного доклада, если ситуация выйдет из-под контроля. Сигрид, холодея под ледяным взглядом, кивал. Теперь он словно оказался под перекрестным огнем. Ллойву не желал внимания к себе со стороны отца, а Советник требовал отчетов. Но это компенсировалось весьма щедрым вознаграждением. Мать радовалась, что, возможно удастся накопить средства на обучение для младшей сестры. Сигрид вздохнул. Каждый в этом мире чем-то жертвует. Не только асатры.
Доев пирог, компаньон снова прошел в гостиную, встал в дверях. Ллойву как раз дочитывал последнее письмо. Остальные аккуратной стопкой распечатанными лежали на столике рядом с ним.
— Не стойте в дверях, юноша. Или заходите, или идите по своим делам, — не отрываясь от занятия, сказал Жертвенный.
— Мое дело — это вы, — парировал Сигрид. Асатры, конечно, неприкосновенны, но они такие же иллои, как и все, об этом компаньон знал, как никто. Вошел и, осмелев, не спрашивая, сел в соседнее кресло напротив. Ллойву поднял глаза от чтива, и взглянул на компаньона поверх окуляров. Отложил письмо и посмотрел на компаньона еще и сквозь выпуклые стекла.
— Что-то не так? — когда-то Сигрид бы сильно оробел после вопроса заданного таким лукавым тоном, но не теперь. Сейчас в нём кипела и наполняла вены огнём непонятная ярость.
— Нет, я обязан быть рядом, — и всё же он смог взять себя в руки. Жертвенный, однако устроился удобнее и с лукавой улыбкой снова взглянул на компаньона.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Надеюсь, не везде. Вы выглядите так, будто хотите мне что-то сказать.
— Нет, — Сигрит мотнул головой, вдруг устыдившись своего порыва. Что скажет доктор Валлар? «Недостойное поведение». А Советник? Уволит…
— Характер ваших действий и ваша одежда свидетельствует о том, что вы в своем ремесле недавно, — продолжил Ллойву.
— Пару лет, — уклончиво ответил Сигрид.
— Что ж, насколько я знаю, вас назначили по рекомендации моего отца, не так ли?
— Мне сказали, что так, — кивнул компаньон.
— Он всегда меня недолюбливал, впрочем, это взаимно, так что я не в обиде, — Ллойву положил голову на спинку кресла, не переставая рассматривать собеседника.
— Вы слишком молоды для компаньонства, — резюмировал он. — Я бы сказал, что вы не учились на лекарском факультете Инститоса. Скорее курсы для медбратьев. Госпиталь Имерит, да?
— Это имеет значение? — стало неуютно. Он, будто читает мысли.
— Нет, абсолютно никакого, — Ллойву мотнул головой. Где-то за окном раздался далёкий, протяжный стон, словно сама земля, как большое раненое животное, звала на помощь. Жертвенный замер, прислушиваясь, сдержал готовый ответ и Сигрид. Что-то происходило сейчас, определённо, иначе, почему благодушное выражение слетело с лица страция, как лист, напуганный ветром.
— Видимо, меня сочли достойным, — наконец выдал Сигрид, выдержав достаточную паузу.
— Несмотря на юный возраст и начинающуюся карьеру вы уже в доме Советника. Вашему карьерному росту можно только позавидовать, поздравляю, далеко пойдёте, юноша, — Ллойву встряхнулся и говорил все это, походя, как бы между прочим, словно голова его была занята чем-то другим. Сигрид опустил глаза на письма. Жертвенный заметил случайный взгляд. Стянул с носа окуляры, положил на листки, запирая от чужих взглядов, чтобы развернувшись, страницы не выдали своих секретов.
— Это от родственников. Одно от отца, другое от сестрицы. Отец официально уведомляет, что вы назначены моим компаньоном, сестрица интересуется моим здоровьем.
— В газете я читал, что она живет недалеко, — вспомнил компаньон, стараясь увести разговор от скользкой темы.
— Да, но, похоже, ей некогда тратить время на визиты.
Сигрид, уже не скрываясь, разглядывал Жертвенного. Они считались элитой иллойского общества. Были богаты, красивы и с рождения имели множество привилегий. О сидящем напротив Ллойву Лире говорили многое. Говорили, он заносчив, что он никого не щадит, особенно себя самого. Он был безусловно красив, на его лице Сигрид не нашел ни одного изъяна. Этот факт породил в обществе многочисленные слухи. Газетчики, не сумев найти хоть сколько порочащей его истории и ни одной из известных любовниц, прозрачно намекали, что Ллойву Лир не интересуется женщинами. Даже нашли свидетеля, подтвердившего грязные слухи. С год назад эта тема с удовольствием обмывалась за каждым столом в кругах попроще. Появился памфлет на эту тему. Злые языки посплетничали, но никакой реакции со стороны самого Лира не получили. Тема вскоре всем наскучила, и о ней ненадолго забыли. Жертвенный и компаньон рассматривали друг друга, и каждый делал для себя выводы.
— Сколько вам лет? — вдруг спросил Сигрид.
— Неожиданный вопрос, — Ллойву улыбнулся. — Летоисчисление Первородных несколько отличается от обычного или от люди. Здесь слишком сложная система. Боюсь, я вам не отвечу.
— И все же…
— Возраст Жертвенного исчисляют циклами Жатвы, если вы интересовались. Второй. По новому летоисчислению где-то между тридцатью и сорока. По люди около семидесяти. Как вам больше нравится считать? — Жертвенный прикрыл глаза в ожидании следующего вопроса, но не дождался. — Вы смело спрашиваете. — Ллойву занял более удобную позу в кресле. — Мне все больше интересно, как вы угодили в компаньоны. Вы слишком юны. Могу предположить, что вам оказал протекцию Советник…
