Карибское море, 27 октября 1962 года, около 08.00 местного времени (17.00 по Москве)
Когда гидролокатор нащупывает затаившуюся субмарину, возникает ощущение, что по корпусу лодки быстро и часто стучат молотком. Ощущение неприятное, а если слушать эту музыку вторые сутки, остается всего один шаг до сумасшествия. Танцуя на лезвиях локаторных ножей, «пятьдесят девятая» меняла курс, скорость и глубину погружения, вырывалась из захвата одного луча и тут же попадала в сектор обнаружения другого сонара, накрывавшего её незримой лапой. Преследователей было слишком много – десятки и сотни глаз, усиленных окулярами биноклей, обшаривают горизонт и поверхность моря. И ладно бы одни только человеческие глаза, это всё-таки инструмент довольно несовершенный…
В тесных рубках эсминцев и фрегатов акустики запечатали уши блямбами наушников, отсекая все посторонние внешние шумы и концентрируясь только на шумах подводных. Гидролокаторы распустили длинные щупальца импульсов, пронизывая ими водную толщу; в воздухе висят противолодочные «треккеры» с магнитными обнаружителями и детекторами-газоанализаторами, фиксирующими выхлоп дизелей, когда лодка идёт под РДП, а вертолёты «Си Кинг» методично сбрасывают гидроакустические буи, перекрывая весь район чуткой тревожной сетью. Выгнутые ладони радаров непрерывно вращаются, и они способны засечь даже высунувшийся из воды кончик перископа, не говоря уже о рубке или о части корпуса подводной лодки. Со времён Второй мировой войны техника шагнула далеко вперёд…
Конечно, американцы вряд ли разрядят по загнанной и зажатой в плотное кольцо русской субмарине реактивные бомбомёты или выпустят самонаводящиеся торпеды – не война всё-таки (пока до этого дело не дошло – эсминцы сбрасывали только маломощные подрывные заряды, рвущиеся у самой поверхности). Они будут гонять её до изнеможения, до полной разрядки аккумуляторных батарей, и тогда волей-неволей придётся всплыть. Однако не исключено и применение оружия: кто его знает, что там, наверху, творится – связи-то с Главным штабом ВМФ нет с тех пор, как лодка загнана на глубину – оттуда не докричишься.
– Шумы винтов трёх… четырёх эсминцев с правого борта, – доложил акустик «Б-59». – Курсовой двадцать восемь. Нарастают – цели приближаются.
«Интересно, какого они типа? – подумал Савицкий. – Новые «шерманы»-«фаррагуты» или ветераны-«гиринги», прошедшие модернизацию по программе FRAM и сменившие древние «хеджехоги» на «альфы»?[11] А какая, на хрен, разница? Вражины – и всё тут!».
Подводную лодку сильно тряхнуло – прямо над ней разорвались выпущенные из многоствольных бомбомётов реактивные глубинные бомбы: настоящие, боевого калибра. Пугают по серьёзному, заставляя всплыть? А если нет – бьют на поражение, только немного ошиблись в прицеливании? Что же там, наверху, творится? Может, там уже встают атомные грибы, и весь мир уже корчится в ядерном огне? Что делать, когда не знаешь, что делать?
Командир «Б-59» капитан второго ранга Валентин Савицкий не знал об отданном президентом Голдуотером приказе американским военно-морским силам в Карибском море «не останавливаться перед применением оружия против советских подводных лодок, не желающих всплыть». Этот офицер-подводник многого не знал…
Лодку снова затрясло, на этот раз гораздо сильнее. Мигнули и затрепетали, словно в испуге, подволочные светильники. Победный рокот винтов над головой (эсминец прошёл прямо над лодкой) – и новая серия взрывов.
Погас свет: лопнули от сотрясения лампы, засыпая металл палубного настила мелкой стеклянной крошкой. Загорелось тусклое аварийное освещение, и в его призрачном свете восковые лица подводников стали похожими на лики оживших мертвецов. Савицкий еле удержался на ногах, сильно ударившись о тяжёлый ящик автомата торпедной стрельбы и до крови рассадив скулу. «В казаки-разбойники играем, да?» – капитан второго ранга вдруг ощутил, как внутри него закипает обжигающее бешенство.
Количество шумов боевых кораблей возросло – они кружат вокруг лодки, удерживая её в тесном кольце. Офицеры в центральном посту «Б-59» хранят напряжённое молчание, но Валентин кожей лица чувствует их взгляды. Сейчас всё зависит от него, от командира, от царя и бога этого маленького мирка, ограниченного сталью прочного корпуса.
– Мы сейчас по ним шарахнем! Сами погибнем, их потопим всех, но флот не опозорим![12] – на скулах командира подводной лодки вздулись желваки. – «Изделие-400» к пуску изготовить! Минёр, мать твою…
– Есть! – отозвался командир БЧ-3, минно-торпедной боевой части.
«Мне показалось, – подумал капитан 2-го ранга, – или действительно была секундная задержка с ответом? Да нет, показалось… Экипаж верит мне: если командир сказал, значит, так и надо, так и должно быть!».
«Изделие-400». Торпеда «Т-5» с АБЗО – с атомным боевым зарядным отделением. На борту «Б-59» такая игрушка всего одна, но и одной более чем достаточно, чтобы смести весь преследующий лодку отряд эскортных кораблей с поверхности моря одним движением – как хозяйка смахивает тряпкой крошки со стола.
– «Изделие-400» к пуску готово!
Остаётся только отдать команду (которая будет выполнена) – и хищное тело торпеды рванётся, вытолкнутое сжатым воздухом из тесной смирительной рубашки трубы торпедного аппарата, нырнёт, подчиняясь заложенной программе, на глубину в двести метров и там превратится в огненный шар. На поверхность этот шар, сжатый со всех сторон огромными массами воды, не выскочит, зато выбросит высоко вверх исполинских размеров водяной столб. Тяжёлые снаряды всех линейных кораблей всего мира, выпущенные в ходе всех войн двадцатого века, – взорвись они в одной точке одновременно, – и то не дали бы такого гигантского всплеска. А эта торпеда даст, и вся эта свора наверху мгновенно превратится в мелкие щепки… Люди ждут твоей команды, командир, – но как же тяжелы звёзды на твоих погонах…
…Весы качаются. На одной их чаше – слово человека, одетого в военно-морскую форму; на другой – голубой шар обитаемой планеты, окутанной лёгким флёром облаков, сквозь который просвечивают контуры океанов и тёмные пятна континентов…
Слово весом в мегатонны готово сорваться с уст капитана второго ранга Валентина Савицкого, командира океанской подводной лодки «Б-59», выполняющей боевую задачу у берегов Кубы, но не срывается, умирает не родившись.
«Нельзя, нельзя, – стучит в мозгу Савицкого. – Да, я имею право применить атомную торпеду «по обстановке», но с огнём не шутят, командир…».
– В носовом торпедном!
– Есть!
– Пуск имитаторов из аппаратов номер пять и шесть! Товсь!
– Есть! – в голосе минёра явное облегчение.
Имитаторы. Во время Второй мировой немцы использовали «подводные пузырчатые цели» – химпатроны, выделявшие при соприкосновении с водой целое облако воздушных пузырьков, сбивавшее с толку вражеских гидроакустиков. Военная техника шагнула вперёд: появились самоходные торпедоподобные капсулы, выстреливаемые из торпедных аппаратов и способные маневрировать по заданной программе. А если такой имитатор ещё закутать в газовый шлейф, искажающий размеры, то гидролокатор не отличит его от подводной лодки.
– Пли!
«Пусть эти умельцы наверху погоняются за ложными целями. Будем отрываться!».
…Акустик эскадренного миноносца «Дальгрен» зафиксировал размножение целей. Однако он был достаточно опытен и засёк также характерное хрюканье, с которым воздух выбрасывает торпеду из торпедного аппарата. Стремительно побледнев, он тут же доложил командиру эсминца:
– Сэр, русская лодка произвела два торпедных выстрела!
Командир «Дальгрена» не размышлял. У него был приказ «стрелять на поражение», и у него давно уже чесались руки как следует приласкать эту упрямую лодку «красных» – кто будет разбираться, и кто станет его обвинять? Победителей не судят… А теперь, когда коммунисты выстрелили первыми, у бравого офицера US Navy исчезли последние сомнения и колебания.
…Коробчатая пусковая установка ракетоторпед «Асрок» развернулась и выплюнула длинный язык пламени, в котором мелькнуло длинное чёрное тело. Ракета описала короткую дугу и выбросила тормозной парашют. Самонаводящаяся торпеда отделилась, плюхнулась в воду и, хищно поводя рылом, начала описывать круги, вынюхивая цель.
– Шум винтов торпеды с правого борта! – голос гидроакустика «пятьдесят девятой» дрогнул. – Приближается!
«Вот и всё – конец всем вопросам, – отрешённо подумал капитан второго ранга. – Они пустили в ход противолодочный комплекс «Асрок», и жить нам всем осталось считанные секунды… Ну что ж – это война…».
– «Изделие-400» – пли!
…Программа стремительно уходящей в глубину «четырёхсотой» ещё не отработала до конца, когда сталь прочного корпуса «Б-59» разворотил взрыв самонаводящейся торпеды. Внутрь лодки хлынула вода, вытесняя воздух из тесных отсеков и человеческих лёгких. Но это уже не имело никакого значения – спичка упала в кучу сухого хвороста…
