оседлости существовали различные ограничения для свободного перемещения и рода занятий для российских подданных иудейской веры. В разные годы их перечень изменялся и сопровождался либо усилением, либо смягчением тех или иных ограничений.
Мирра родилась за чертой оседлости в 1897 году в еврейской семье в г. Вильно Виленской губернии Российской империи. К сожалению, документальных подтверждений этой даты до сих пор не выявлено. Вполне возможно, что со временем будут обнаружены метрические книги одной из пяти прежних синагог в Вильно, где должны были сохраниться сведения о точной дате её рождения. Записи актов гражданского состояния в синагогах велись примерно по таким же схемам, как и у христиан, но с учётом религиозных особенностей (рождение, обряд обрезания, бракосочетание, смерть). Записи в метриках делал местный раввин. Еврейские метрические книги велись на двух языках: на левой странице разворота текст по-русски, на правой – тот же текст был продублирован на иврите или идише. Метрические записи позволили бы выяснить не только точную дату рождения самой Мирры, но и уточнить сведения о её родителях. В этом вопросе до сих пор сохранилось немало загадок или, возможно, просто бюрократической путаницы.
Ситуацию могли бы прояснить её метрика или паспорт отца. По действовавшему в то время российскому законодательству в паспорт родителей обязательно вписывали детей. С января 1895 года в империи производилась выдача паспортов нового образца. С той поры в него, помимо данных о владельце, вносились сведения о жене, сыновьях (до 18 лет) и дочерях (до 21 года). Юноши до 17 лет и девицы до 21 года могли получать вместо паспорта вид на жительство. Выдача такого документа производилась лишь по письменной просьбе родителей. В октябре 1906 года документ, удостоверяющий личность, стал называться паспортной книжкой.
С началом Первой мировой войны западные губернии, входившие в черту оседлости, оказались в зоне военных действий. Российские власти вынуждены были на время упразднить все ограничения в черте оседлости и начать массовую эвакуацию евреев из прифронтовой полосы. Судя по всему, переселенческие дела коснулись и семьи Мирры. Однако каким образом она попала в революционный Петроград, остаётся загадкой.
В период после октябрьских событий 1917 года во всех анкетах и автобиографиях Мирра, позже именовавшая себя на русский манер Марией Филипповной, писала об отце, что он был учителем в гимназии. В какой конкретно – русской или еврейской, она не уточняла. О матери, братьях и сёстрах или других родственниках она практически никогда и ничего не упоминала.
Не делилась она и детскими впечатлениями о своём родном городе. Не вспоминала о великолепных видах на город с высоты песчаных холмов – Крестовая, Замковая, Бекешова или о других достопримечательностях родного края. В литературе и источниках, вскользь упоминающих о её детских годах жизни в Вильно, нет никаких сведений касательно её религиозности и отношения к иудаизму. Нигде не упоминается о семейных посещениях каких-либо религиозных мероприятий в какой-либо из пяти синагог и 72 молитвенных домах в Вильно той поры. Да и про городской театр или про какие-то иные детские впечатления о праздниках, детских увлечениях и других событиях барышня никогда не упоминала.
А ведь в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона об этом городе сказано немало. Город Вильно имел богатую и многовековую историю. Он был не только важным транспортным узлом на торговой дороге в Европу. В конце XIX века здесь работало 6 фабрик, развивалось производство чугунных изделий, обуви, табака и других товаров. Однако основной торговый оборот приходился на лес и хлеб.
Более 20 % городского населения составляли представители иудейской веры.
В Вильно в 1890-х годах работало 127 учебных заведений, включая юнкерское училище, женскую гимназию и Мариинское высшее училище с 1024 ученицами. При этом исключительно для евреев существовало 91 учебное заведение. В городе существовали целые кварталы и районы, преимущественно заселённые евреями.
Через Вильно и Виленскую губернию пролегали все пути захватчиков с Запада, которые посягали на русские земли. Вот и в Первую мировую войну в период с 1915 по 1918 год город находился в немецкой оккупации.
Однако никаких своих воспоминаний о детских годах Мирра не оставила. Эти годы её жизни оказались как бы стёртыми со страниц её биографии.
Тайны родового гнезда
Вполне возможно, что в советский период жизни она уже сознательно скрывала всё, что было связано с её детскими годами и семьёй. Такая скудость информации о детстве и девичестве Мирры создала условия для различных предположений о её происхождении, младых годах и родственных связях. В большей части прежних публикаций её девичья фамилия указывается как Гетц. Однако каких-либо достоверных сведений о её родственниках по этой родословной линии не выявлено. Отсюда можно было предположить, что она родилась в простой, малоизвестной еврейской семье, поэтому везде она указывала, что её отец был простым учителем в гимназии. Она не уточняла, в какой именно из вильненских гимназий (русской или еврейской – там были и те и другие) он преподавал и какие предметы. Но читателям уже понятно, что он был человек достаточно образованный. Но, повторимся, достоверных, документально подтвержденных сведений о родителях Мирры до сих пор не выявлено. Нет таких сведений и в её личном деле.
Такой информационный вакуум не мог существовать бесконечно долго, и со временем появилась новая версия о происхождении Мирры. После этого она сразу обрела и многочисленное семейство. В этом деле особенно преуспели различные еврейские издания. Создавая её новую биографию, они поступили предельно просто – из прежде упоминавшейся девичьей фамилии Гетц убрали только одну букву «т», и Мирра сразу обрела новую фамилию Гец. При этом она одновременно стала членом довольно известного в те годы многочисленного еврейского семейства, также проживавшего в тот период в её родном городе Вильно.
Эту версию можно понять и принять лишь в том случае, если будут представлены документы и другие достоверные материалы, доказывающие и объясняющие появление ошибки в прежнем написании настоящей (девичьей) фамилии будущей военной разведчицы. В противном случае такая трактовка фамилии может выглядеть исторической подтасовкой и искажением фактов. Простой пример по аналогии с распространенной русской фамилией Петров. Если из неё убрать ту же букву «т», то получится Перов. А это уже совсем другая фамилия.
Запутанные ветви родословного древа
В последнее время информация о другой девичьей фамилии Мирры попала и в одну из версий Википедии и стала использоваться в других публикациях на просторах интернета. В новом изложении её биография выглядит следующим образом.
Марьям Файвелевна (Мирра Филипповна) Гец родилась в губернском городе Вильно 12 июня (по старому стилю) 1897 года, в семье коллежского советника Геца
