МЫ ВСЕ-ТАКИ ДАЛИ БОЙ ВСЕРЬЕЗ
Схватка с номенклатурой завершилась не в пользу Моссовета. За кем же осталось поле боя, каков образ победителя, кому принадлежит Москва? Чтобы ответить на эти вопросы, надо спросить себя: "Кто контролирует собственность Москвы, ее бюджет, кто устанавливает правила жизни помимо всех законов?". Ответ один — это мэрия во главе с Ю. Лужковым. Никаких других сил с октября 1993 г. в Москве просто нет. До государственного переворота все внешне было несколько иначе, а на деле — почти так же. Различие лишь в том, что была отчетливее видна подноготная тех, кто сегодня заправляет в столице.
Для того, чтобы знать сущность сегодняшней власти, придется посмотреть на человеческие типы, проявившиеся в период номенклатурного мятежа. И для этого мы приведем фрагмент из статьи Ю. П. Седых-Бондаренко "О власти в столице" ("Правда", 16.04.92):
"Мы привычно говорим: парламентская борьба, конфликт между представительной властью и исполнительными структурами. А ведь это всего лишь видимая часть айсберга. И то, что происходит в столице, можно понять, лишь учитывая подводную часть айсберга. А там идет обморочная борьба за власть над Россией на будущие полсотни лет, если не больше. Идет по всем правилам политической войны, лишь на волосок удерживаясь от войны, так сказать, физической — с комендантским часом, патрулями и "черными марусями" на улицах, ночными допросами. Несколько влиятельных сил воюют за право распоряжаться страной в ближайшем будущем. А между ними растерянно мечутся все остальные, если угодно, мы с вами, мои избиратели и сограждане.
Что же это за силы? Рискуя получить ярлык и русофоба, и антисемита одновременно, скажу: за власть дерутся три партии — швондеров, шариковых и мамыкиных. Вы, читатель, конечно, помните бессмертных персонажей повести Булгакова "Собачье сердце" и известной песни Высоцкого "О слухах": "Говорят, Мамыкина снимают…".
Три партии, три мощные группировки: «демократы», национал-коммунисты и бюрократия. Рассмотрим по порядку.
"Демократы". Это умная, тонкая и глубоко эшелонированная политическая сила. Не забудем: в ее активе "Великая октябрьская социалистическая революция", связи с немецким генштабом в военное время, убийство царской семьи, победа с помощью натравливания одной части русского народа на другую в гражданской войне, красный террор, расказачивание… Переигранная в политической игре Сталиным (чего до сих пор не может ему простить), обезглавленная и отодвинутая им в сторону, она десятилетиями накапливала концептуальный и организационный потенциал и сейчас стремится взять реванш. <…>
Вторая могучая сила — проснувшиеся, а точнее разбуженные от пьянки шариковы. И это еще серьезнее и страшнее, хотя они и находятся в оппозиции. У них в послужном списке — тотальный геноцид, крупномасштабная война против своего народа, стирание его в лагерную пыль, превращение всей страны в единый концентрационный лагерь, разбой в ближних и дальних окрестностях (Финляндия, Польша, Чехословакия, Афганистан, Ангола и др.), тотальная шпиономания и доносительство, антисемитский идиотизм. <…>
Третья могущественная сила — целый класс мамыкиных, отечественная бюрократия: хозяйственные волки, номенклатурные трубадуры военно-промышленного комплекса, управляющие и директора современных красных избушек. В историческом аспекте — главное отечественное ворье.
Мамыкины держат сейчас реальную власть в обществе, частично деля ее со швондерами. В их руках ключевые государственные структуры. Если присмотреться — это второй эшелон брежневской номенклатуры, отказавшейся от коммунистической фразеологии.
Отличительная черта мамыкиных — их нравственная опустошенность и идейная импотенция, заставляющая их блокироваться хоть с самим дьяволом ради достижения клановых выгод."
И вот после государственного переворота, совершенного Ельциным и его командой, все разнообразие человеческой мерзости собралось под опекой Лужкова. Мерзавцам было удобно именно его единоличное правление. В случае чего можно переориентироваться на нового хозяина. А пока не надо думать о балансе сил и все время опасаться, что те, кого поддерживаешь, будут внезапно сметены. Одна Москва — один фюрер! — так проще и надежнее. И вполне соответствует воровским привычкам номенклатуры. Теперь их даже не нужно скрывать. "Все гнойное, мерзкое прет наружу, поскольку в наличии все условия для этого…" (Ю. Власов).
Возникает вопрос, а стоило ли при такой безнадежности ситуации биться за Моссовет? Ведь шансов победить номенклатуру в отдельно взятом городе не было практически никаких. Достаточно было увидеть позицию депутатов России, «успехи» гайдарономики, повальную коммерциализацию власти, чтобы оценить эти шансы.
И все-таки есть ситуации, когда надо играть заведомо проигрышные партии до конца. И вовсе не из чувства долга перед кем-то или чем-то. Тут возникает ситуация нравственного выбора: "Я иначе не могу".
В замечательной книге Лиона Фейхтвангера «Успех» есть размышления адвоката Гейера, готовящегося защищать своего подопечного на безнадежном процессе. Он думает так: "Что ему вообще надо в это удивительно тупоумном городе? Ведь этот народ сам любуется своей удивительной нелогичностью, блаженствует в студенистом хаосе своих представлений. Бог одарил их бесчувственным сердцем — большим, впрочем, плюсом на нашей планете… И для этого народа он лезет из кожи! Ради чего? К чему старается он очистить грязную машину судопроизводства, когда те, кого она давит, прекрасно чувствуют себя в своем навозе?.. Никто не скажет ему за это ни слова благодарности". В конце концов доктор Гейер приходит к тому, что делает это он из одного стремления к чистоте.
Вот именно из чувства нравственной чистоплотности те, у кого это чувство не отмерло, и продолжали удерживать свой рубеж сопротивления номенклатуре. Нас обошли по флангам, окружили и уничтожили. Но мы дали бой всерьез. Номенклатура это отлично знает, будет помнить и мстить за свой страх.
Говоря «мы» автор вовсе не имеет в виду весь Моссовет или его большинство. Номенклатурному мятежу дал бой разношерстный отряд необученных «ополченцев» численностью не более сотни. Именно они обеспечили противостояние мятежу на тех направлениях, где Г. Попову не удалось внедрить на руководящие места своих продажных ставленников. Это, прежде всего, комиссия по законности, которая, несмотря на активность пятой колонны, постоянно ставила препоны на пути к разграблению города и установлению всевластия номенклатурных паханов. Это новые структуры, созданные без участия «поповцев»: комиссия по жилищной политике и комиссия по имущественному контролю. Когда наиболее нетерпеливые «поповцы» с кресел председателей комиссий бросились в объятия исполнительной власти, сопротивление мятежу оказывала и бюджетная комиссия. Все остальные комиссии были практически полностью дезорганизованы «поповцами». И особенно пострадали именно те направления, в которых «деморосы» обеспечили преемственность своей руководящей роли: это комиссия по делам общественных организаций и комиссия по социальной политике.
Отряд в сто человек за три года мог стать могучей силой на фоне всеобщего разброда. Беда в том, что цинизм «поповцев» и «лужковцев» настолько был противен "могучей кучке" ополченцев, что заставлял ее членов впадать в глубокий романтизм. Романтизм толкал народных мстителей к подвигу: все для других и ничего для себя. Романтики чурались обретения любых признаков власти. Ведь это работа "на себя", что сближает с продажными прислужниками мэрии!
Оппозиция Попову и Лужкову в Моссовете так и не смогла создать устойчивой организационной структуры. Объединение "Законность и народовластие", возникшее в борьбе за проведение выборов мэра-II, выдохлось в течении двух месяцев. Остались лишь бумажные заявления и невыполненные администрацией решения сессии.
Потенциал был достаточно велик. Если и нельзя было выиграть бой с номенклатурой, то вполне реальным было создание постоянной политической группировки, бьющей номенклатуру по болевым точкам. Могли ведь создать общемосковскую политическую организацию! Не стали. Потому что это вроде как для себя, а не для избирателя. Потому что это отвлекает от массы начатых депутатскими комиссиями дел. Ну а кому теперь, после Второй октябрьской революции, после вооруженного мятежа номенклатуры, все эти дела нужны? Да и сами избиратели Москвы в своем большинстве просили об одном: руки прочь от мэра и Президента, депутатов разогнать!
И их желание было выполнено. Моссовет был единственным Советом субъекта Федерации, который удостоился специального Указа.
"В связи с активным противодействием Московского городского Совета народных депутатов, Зеленоградского городского Совета народных депутатов, районных Советов народных депутатов, поселковых и сельского Совета народных депутатов в городе Москве выполнению Указа Президента Российской Федерации от 21 сентября 1993 г. № 1400 "О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации" и содействием вооруженному мятежу 3–4 октября в г. Москве, в целях реформирования представительных органов власти и стабилизации политической обстановки в столице Российской Федерации постановляю:
