— Извини, рука соскользнула. — Спенсер чувственно провел пальцами вверх по ее животу.
Эбби хотела, чтобы они вернулись на тоже место, и проклинала себя за слабость. Но этот мужчина был и умным, и настойчивым, его действия она находила невероятно обольстительными. Кроме того, он хотел ее так сильно, что рискнул этими опасными прикосновениями, хотя прекрасно знал, что она может сразу убежать к Кларе…
— Проблема в твоей сорочке, слышишь, — спокойно продолжил он. — Мы должны расстегнуть ее.
Эбби закатила глаза.
— Мне не терпится услышать какую причину, ты для этого сочинишь.
— Я просто скажу, что она мешает мне видеть, куда положить руку. — Теперь, когда ее платье было полностью расстегнуто от горла до бедра, он легко расшнуровал ее свободную сорочку.
— Давай просто снимем ее, хорошо?
В Эбби поднялось неподдающееся контролю желание засмеяться.
— Ты неисправим, — ответила она, проигрывая в попытках сохранить сопротивление.
— Я просто пытаюсь быть вежливым. — Он быстро раздвинул короткий разрез ее сорочки. – Так должен поступать каждый хороший муж, правда?
— Хороший муж, должен уважать желания своей жены, — сухо сказала Эбби.
— Точно. Я уверен, ты не хочешь страдать от расстройства желудка.
Когда его рука скользнула внутрь и начала ласкать ее грудь, Эбби оттолкнула ее, затем пересела лицом к Спенсеру и серьезно на него посмотрела.
— Мне казалось, ты расстегнул сорочку, чтобы рука не соскальзывала.
— Моя рука не соскальзывала. — По его губам скользнула улыбка, и он снова дотронулся до ее груди. – Насколько я знаю, расстройство желудка часто вызывает боль в груди, такую же, как в животе. Я думаю, что надо позаботиться и о ней.
С плутоватой улыбкой он гладил ее сосок, дерзко и эротично.
С ее губ слетел смешок прежде, чем она его подавила.
— Затем ты скажешь, что при расстройстве желудка иногда болит в интимных местах.
— Сейчас, когда ты упомянула об этом… — начал он, скользя рукой все ниже.
— Спенсер, а правила, — сказала она, пытаясь казаться серьезной, она поймала его руку и вытянула ее из сорочки, — ты отлично знаешь, что я не предлагала…
— Конечно, нет. — Он скользнул другой рукой в ее сорочку. — Я просто хочу помочь.
Задыхаясь от смеха, она поймала и эту руку.
— А что, если я скажу тебе, что солгала о расстройстве желудка? Ты остановишься?
— Конечно. – С блеском в глазах, Спенсер освободил руки, и начал расстегивать свой жилет. — Но, кажется, расстройство желудка, внезапно началось у меня. А так как я был достаточно любезен, помогая тебе…
Эбби не могла удержаться. Она задыхалась от смеха.
— Знаешь, ты самый настойчивый, самый невыносимый…
— И любезный. — Спенсер наклонился вперед, сбросил пиджак и жилет. — Давай не забывать о любезности.
Она сдалась. Какая женщина может устоять перед лицом такой явной и вопиющей манипуляции?
Но, когда он управлял ею именно так, у нее заходилось сердце.
Не говоря уже о ее теле. И сейчас, когда он ее возбудил, она не позволит ему остановиться.
— Позволь тогда мне тоже быть любезной. — Эбби потянулась к пуговицам на его брюках. – Просто скажите мне, где у вас болит, милорд.
Понимая, что он победил, Спенсер смотрел на нее взглядом, в котором смешивались триумф и необузданная жажда.
— Везде. — Он вытянул полы рубашки и освободил ее из брюк, Эбби полностью ее расстегнула, затем положила руку на его грудь.
— Здесь. – Спенсер переместил ее ниже к животу. — И здесь. – Он медленно закрыл глаза и положил ее руку себе ниже пояса. — И определенно здесь.
Он задрожал, когда ее пальцы нашли его возбужденную плоть под трикотажными штанами.
По Эбби прокатилась волна предвкушения, когда она почувствовала его твердость и готовность. Она гладила его через ткань, наслаждаясь его гортанными стонами.
— Лучше? — спросила она с дразнящей улыбкой.
— Еще нет.
Эбби придвинулась к Спенсеру еще ближе, чтобы свободнее его касаться. Одной рукой она ласкала его грудь, а другой – член, пока его учащенное дыхание не переросло в удушье.
Но когда она наклонилась, чтобы его поцеловать, Спенсер отдернул голову, и открыл глаза.
— Никаких поцелуев, помнишь? Чтобы ты потом не говорила, что я нарушил правила.
Как будто он уже их не нарушил. Но по его жесткому выражению лица, она поняла, что он не шутит. Эбби застенчиво улыбнулась, затем, отняв руку от его груди, начала гладить его рот. Касаясь большим пальцем его нижней губы, она спросила хриплым шепотом:
— Ты действительно думаешь, что можешь заняться со мной любовью, не целуя меня?
Его лицо пересекло желание, подобно молнии в небе.
— Я должен.
— Не должен, — сказала она и притянула к себе его голову.
После двух дней воздержания, их поцелуй, сразу перерос в бурное утоление жажды. Спенсер глубоко засунул в нее свой язык, но Эбби втянула его еще глубже. Вскоре они уже боролись за власть, его рот был горячим и решительным, но ее отдавал столько же, сколько и брал.
Спенсер уместил ее между коленей и теперь мог уже двумя руками залезть под ее сорочку, одной рукой ласкать ее грудь, другой, «скользить» между ее ног. Затем он ввел два пальца в ее лоно и прекратил поцелуй.
— Я хочу тебя, сейчас, любимая, — прошептал он ей в ухо. — Я не думаю, что смогу дойти до спальни.
— Тогда останемся здесь.
Видимо, ее ответа Спенсеру было достаточно. Он схватил ее за талию и усадил на себя, затем быстро избавился от брюк и панталон. Эбби прислонилась к столу и с любопытством смотрела, как освободился его дерзкий «жезл».
— Видишь, какое сильное у меня расстройство желудка? – прошептал Спенсер. — Что ты сделаешь, чтобы помочь мне, жена?
С игривой улыбкой Эбби облизала палец и провела им по всей длине его жаждущей плоти.
Спенсер застонал.
— Распутная девчонка.
Она засмеялась и сбросила платье и сорочку. Туда же последовали и ее панталоны.
— У меня все еще расстройство желудка. Что ты сделаешь, чтобы мне помочь?
В его пристальном взгляде, направленном на ее голое тело, горело сильное желание.
— Что ты решила? – Обняв ее, он усадил Эбби верхом на себя, и его горячий, полный обещанья член уперся в ее живот.
— Это очень странная болезнь, милорд. Интересно, что скажет мистер Макфи своему хозяину, занимающемуся такими безнравственными делами в столовой?
— Он ничего не скажет, он знает, когда промолчать, — прорычал Спенсер. — Кроме того, даже Макфи знает, что человеку нужен десерт после ужина.
Спенсер отвернулся, и его лицо засветилось. А когда повернулся, в руке у него был заварной крем.
— Время десерта, любимая, — провозгласил он и начал размазывать крем по ее груди.
