Качая головой, отправился в гостиную проведать ползунов. Недавний взрыв не потревожил их – ну мало ли что бухает рядом с домом? Впрочем, и отсюда разносились бухи да грохотанье: усевшись за пульт, Леха гонял в одну из старейших стрелялок моей коллекции, для которой еще хватало обычного экрана и мышки с клавиатурой. Настена, свернувшись в клубок на диване и натянув одеяло по самый нос, сонно следила за ним из-под мохнатых ресниц. Напряжение наконец оставило девочку – может, впервые за много дней. Наверняка и лекарствами ее накачали. А уж кто убедил гостью, что я не опасен, гадать не берусь.
А завтра опять в норы? – представил я, содрогнувшись. Экое свинство!.. И кто тут главная свинья?
– Хочу показать кое-что, – сказал я, вставляя диск в щелку визора. – Конечно, не дай вам бог!
Изображение, понятно, скакало, но крыску можно было рассмотреть во всех деталях, довольно страшненьких.
И как топорщила игольчатую щетину, увеличась едва не вдвое, и как скалила пасть, выставив на обозрение ряды треугольных зубьев, и как бросилась на меня, угодив под отчаянный удар.
– Значит, не выдумали их? – обмирая, спросил Леха.
– Как видишь, – подтвердил я. – Придется вам менять привычки либо снаряжение. А лучше и вовсе убраться наверх.
Будто для них там приберегли место! Если «дети – наше будущее», как бы и остальным вскоре не пришлось зарываться под землю.
– Кстати, что вас напугало сегодня?
– И не так уж мы испугались, – возразил Леха, покосясь на подружку. – То есть неприятно, конечно…
– Лучше быть умным, чем храбрым, – изрек я. – Что за субчики – разглядели?
– Один вроде большой, – наморща лоб, сказал малец. – Вот другие…
– Ну?
– Да не понял я. Они гнались за нами, где взрослому не пролезть, но такие быстрые, сильные – ух! И все тишком, не перекликаясь. Хотя большой вроде направлял их.
– Молча?
В растерянности Леха пожал плечами: дескать, сам удивляюсь.
– Еще что-нибудь? – спросил я. – Не смущайся, гони любую лабуду!
– Да всё вроде бы…
– Н-да… Ладно, развлекайтесь тут. Если что – я в кабинете.
Вернувшись к экрану, я снова принялся любоваться чудищем, прокручивая кадр за кадром. Затем, поддавшись импульсу, вызвал по прямому проводу Аскольда. Как и предполагалось, он еще не спал. Хотя был очень занят, судя по обвивающим его торс смуглым ножкам. Я насчитал их три, и смотрелись они недурно. Хотя походили друг на друга, будто принадлежали одной. Знакомый вариант, да и ножки известные.
– Ты хотел ясности? – спросил я. – Может, это ее прибавит?
И пустил на монитор Аскольда последнюю запись, по собственному монитору наблюдая за его лицом. Он смотрел внимательно, хмурясь все сильнее, хотя изящные ступни оглаживали его без передыху.
– Это из какой фильмы? – поинтересовался главарь скучным голосом, когда запись кончилась. – Могли и получше снять!
– Наведайся ко мне завтра, – предложил я. – Увидишь последствия.
Он помолчал, задумчиво жуя губу, наконец сказал:
– Ладно, вот проведу занятия с личным составом…
– И вчера я очень удачно… искупался. Рассказать?
– После, Родик, – повторил главарь с легким нетерпением. – Хочешь и вовсе с настроя сбить?
– Ну, кувыркайся, – разрешил я. – Недолго осталось.
Но тут снова включились подводные «глазки», установленные под бережком, и послали картинку сразу мне, на свободный экран, и Аскольду – по накатанной тропке. И гляделась картинка жутко: из темной мохнатой стены будто вытекал шевелящийся поток водорослей, струясь меж камней. Наконец и «нити» отправились на охоту.
Да, теперь ночью не поплаваешь. То есть не больше одного раза.
– Живой репортаж, – объявил я. – Как по заказу.
– Умеешь ты отбить желание! – в сердцах сказал Аскольд, сбрасывая с себя чужие ноги. – До утра не мог подождать?
– Я-то запросто. Ты вот у них спроси, – кивнул я на экран.
– Ну черт с тобой, губи мою личную жизнь!
Ухмыльнувшись, я перекачал на его комп свежие записи, сопроводив кратким комментарием, но в подробности вдаваться не стал – если достанет ума, сам задаст правильные вопросы. Если же нет… Тут я не судья ему.
– А у тебя ничего нового? – спросил затем.
– Меня Алмазин зазвал на прием. – Аскольд тщился говорить небрежно, но в голосе звучало торжество. – Вот завтра и схожу – выясню, чего хочет. Дружить надо с равными, верно?
– Именно. А ты ему на один чих – прихлопнет и не заметит. Давай-давай, прогуляйся!
– Много ты понимаешь тут!
– А ты не замечал, как просто подчинить пирамиду? Достаточно подмять ее вершину. Вот если он заполучит тебя, что станет с твоей Семьей?
– Ты льстишь ему, – проворчал Аскольд. – Не такой он и умный.
– Ум ни при чем тут, это на уровне инстинктов. К тому же Клоп усердный ученик, опыт прежних тиранов выучил назубок. А может, у него хороший советчик?
– Как у меня, что ль?
– Как раз тебе не повезло – если имеешь в виду меня.
– Имел я тебя в виду! – угрюмо подтвердил главарь. – А почему?
– Да говорю вовсе не то, что тебе хочется слышать. Странно, что ты еще не послал меня подальше. Но надолго ли хватит твоего благодушия?
– Еще пожелания будут?
– Ну, если ты готов слушать «бред»…
– Давай.
– Не задерживайся при Дворе после заката. И вообще, ночью стерегись особо.
– С чего это?
– Главные странности начинаются с наступлением темноты – еще закономерность, во как! Кстати, и алмазинские «бесы» шалят больше по ночам. Может, скрываются от людского глаза, а может…
– Что?
– Рано говорить. Идея должна созреть – вот когда свалится…
– На голову, да?
– Уж на что бог пошлет.
На этом и закончился наш второй за сегодня разговор. Но следовало переговорить еще кое с кем – из той же Семьи. Поколебавшись, я все-таки послал вызов Лане. Откликнулась она сразу – по крайней мере не разбудил ее. По-турецки скрестив ноги, женщина восседала в центре широкой кровати. В такой позе уместно медитировать, но рядом, на крохотном подносе, графинчик, уже наполовину пустой, соседствовал с пепельницей, наполовину полной, а в оброненной на постель руке дымилась очередная сигарка. При этом Лана казалась трезвой, хотя обычно пьянела быстро – у нее вообще плоховато с самоконтролем. Взирала на меня молча, без всякой приветливости, будто уже предполагала, о чем пойдет речь.
– Привет, пятая колонна, – бросил я. – И каково в постели с врагом?
Впрочем, «враг» сейчас кувыркался совсем в другой постели. Но и тут ему время от времени перепадало, судя по вчерашней демонстрации. Прежде я считал это сделкой, более или менее честной, а как воспринимать теперь?
– А у тебя есть что предложить взамен? – спросила Лана, стряхнув пепел на покрывало, и снова глубоко затянулась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
