Вампир взмахнул рукой, отпуская на волю зачарованную цепочку. Та намоталась на шпагу как приклеенная и разродилась зеленоватой молнией. Парня изрядно тряхнуло и бросило на мостовую. С двумя другими, Джону пришлось сойтись на клинках. Вернее отвести удары взятыми из-под куртки маленькими, не больше столовой тарелки, щитами-баклерами. Магические же щиты на таком расстоянии, искажались, сливались и даже временами брали Хорнблауэров под свою защиту, чем те не поленились воспользоваться, при первом же разрыве швыряя в противника молнии. Джон спокойно принимал их на дубленую алхимиками кожу куртки, и пока не отвечал. Битва, привлекая все больше внимания, плавно смещалась вниз по улице. В переулке за домом баронессы, царила полнейшая тишина.
Пятеро мужчин в длинных плащах и широкополых шляпах спокойно подошли к задней двери. И некому было их остановить. Отставной капитан не проснулся после чашечки чая с лимоном, как не заливалось зачарованное чучело канарейки. Сэр Дюрано, до сих пор вызволял из каталашки сына за пьяную драку, а чемпион-стрелок еще не пришел в себя после того как основательно получил в морду по дороге домой.
Один из мужчин вставил в скважину ключ, провернул на пол-оборота. Заклинило. Зачарованная дверь не желала впускать чужаков. Мужчина двинул умную деревяшку коленом и механизм клацнул, ключ провернулся. Шансов на то, что столь высококачественную подделку заест, и так было не много, а уж сломаться, сталь ключа и вовсе не могла. Дверь открылась нехотя. Заботливо смазанные петли заскрипели как годовая ржавчина.
Нельзя сказать, чтобы леди Тринити плохо заботилась о своей безопасности, просто всегда считала, что ее убьют не смотря на все предосторожности. Так кончали все Видящие, едва о них узнавали. Хуже всего, что к агрессии, направленной конкретно на них, они были слепы. Лорд Грегори Тремонт, третий граф Гокастер, пробыл видящим всего один день, так что Тринити зажилась на этом свете. Помогало родовое заклинание Сеймуров. Они всегда видели суть вещей сквозь любые завесы и иллюзии, иногда это получалось и с людьми. Тринити привычно валила на него все свои проколы с видениями, но рано или поздно кто-то должен был догадаться. Поэтому и защита в доме была довольно пассивной — чтобы не злить убийц. Она должна была позволить баронессе уйти, и не развязать в доме бойню, в которой погибнут все слуги.
Кстати о слугах. Им-то как раз полагалось прятаться в своих комнатах. Молоденькие служаночки услышав тревожные колокольчики, сразу же заперлись. Только старик Барни потянулся за двустволкой, заряженной медвежьей картечью, да верная Марта поспешила к госпоже.
— Леди! — ворвалась она в комнату Финли. В последнее время тот выглядел гораздо лучше. Тьма почти сошла с тела, оставив лишь небольшое пятнышко, которое медленно перекочевывало на более податливое зеленое яблоко в руке.
— Не суетись, Марта, лучше помоги корсет завязать.
— Простите мне бестактность, но не время о приличиях думать, уходить нужно!
— Шнуруй! — дождавшись, когда та подчинится, продолжила. — Не дадут уйти… Вас с Барни схватят, платье подай, и его тоже. Плечи поправь. Нормально? Хоть умру прилично, — улыбнулась Тринити.
— Леди…
— Со всеми, приличиями. Разве что волосы растрепаны, но так даже лучше — естественнее. — И тут Марта не сдержалась. Залепила баронессе звонкую пощечину.
— Уходи! Уходи же, дрянная ты девчонка.
— Марта… — баронесса обняла строгую, но столь дорогую ей женщину. Верная Марта — вырастившая и заменившая мать. — Прости дорогая. Останься здесь, и позаботься о нем. Это приказ. — Тринити развернулась к Финли, но никак не могла подобрать слов. А как же много хотелось сказать…
— Уходите, леди, мы с Барни их задержим.
— О, Луна! Барни! Марта будь тут! — Тринити вылетела из комнаты, и едва не сбила старика. Тот занял оборону на лестничном пролете и в этот момент целился на суровых мужчин внизу. Барни отнесся к ситуации более практично, чем женщины. Твердые башмаки, кальсоны, патронташ через плече и перевязь с абордажной саблей.
— Вам лучше вернуться, леди, сейчас будет шумно. — Ни грамма сомнения в голосе, даже какой-то задор.
— Совсем спятил, старик? — удивился наименее сдержанный из нападающих, — да на нас амулетов вдвое больше чем у тебя волос.
— Слабовато экипировались, парни. — Банрни пустил левой рукой ствол и пригладил жиденькую шевелюру. Тяжеленная винтовка в правой даже и не дрогнула.
— Шеф, можно я его?
— Разреши ему, Шеф! У меня здесь медвежья картечь, лично зачаровывал. Ей ваши амулетики до… — старик неуверенно покосился на баронессу.
— Хватит, Барни. — Она видела — ружье действительно опасное для бандитов, но положить всех, старик не успеет. — Обещайте не трогать слуг.
— Леди!
— Вы сами спуститесь к нам?
— Спущусь.
— Обещаю, — отозвался главный.
— Все обещайте!
— Обещаем… — вразнобой заговорили бойцы после немого приказа главаря.
— Прекрасно, и запомните, совравший не выйдет из дома живым. Он у меня умница. — Тринити приложила руку к стене и пришлые спиной почувствовали, лучше не проверять.
— Леди! — Но леди уже коснулась головы старика кончиками пальцев. Он не понял, не ожидал и не успел защититься. Повалился в объятья леди, а тяжеленная винтовка грохнулась на пол, разрядив оба ствола в хрустальную люстру. Одна из крупных дробин срикошетила от бронзовой основы и впилась в макушку бандиту. Щитовой амулет взорвался от перегрузки, добавив хозяину еще и порядочную дыру в груди.
— Рубиновый щит? Вас наниматели за утерю не расстреляют? Штучка как доброе поместье стоит, — невозмутимо сказала Тринити ощетинившимся оружием убийцам. — Не стоит кипятиться, я вас спасла.
— Мы ценим ваши усилия, леди, но не могли бы вы спуститься?
— Хотите взять живой? Боюсь, я должна умереть. — Тринити аккуратно уложила старика на пол лестничной площадки, незаметно шепнув, — перезаряди лежа.
— Вы умрете, я хочу убедиться в вашей подлинности.
— Убедитесь постфактум, если вам знакомо такое слово. — Легким и грациозным движением она спрыгнула на пол. Пара наемников не сдержалась и разрядила в нее зачарованные жезлы. Заклинания рикошетом отскочили от шита, оставив в воздухе мутную рябь. В отличие от наемников Тринити пользовалась сапфировым щитом. Он защищал не от физического урона, а от разного рода параличей и очарований. — Значит все-тики живой, — поняла Тринити, разглядев парализующие заклинания.
За закрытой дверью на втором этаже зазвенели стекла битых окон. Тревога резанула по сердцу, но это не сейчас, потом как будет время. Тринити не состояла ни в одном рыцарском ордене, никогда не была замечена в серьезных драках, взаимное осыпание действенными проклятьями и выдергивание волос — штучки девичьи и в счет не идут — это для поддержания имиджа. Тем не менее, драться она умела, король приказал учиться и даже выделил нескольких мастеров. Кроме того, видела, щиты у парней хоть и мощные, но лишены гибкости, как и любое привязанное к предмету заклинание. Протяни руку, и ты уже за ним.
