друга, и я вижу, что Тереза сияет. А рядом с ней… почему-то стоит Фрэнк Винал. Он выглядит точно так же, как в нашу первую встречу, – вплоть до фальшивого апельсинового загара и расстегнутого пальто. Только сигары не хватает.
– Поздравляю. Добро пожаловать в «Экслибрис», – говорит Тереза и протягивает мне чек на десять тысяч долларов. – Твоя премия.
Пробормотав что-то похожее на благодарность, я немедленно поворачиваюсь к Виналу и отдаю ему чек. Ненависть к этому человеку, бушующая в моем сердце, на короткий момент сменяется облегчением. Мои родные спасены. Магазину ничто не угрожает.
Чтобы запить горечь утраты – я держала в руках столько денег, но так недолго! – я залпом выпиваю еще один бокал шампанского.
На бесстрастном лице Винала появляется вороватая ухмылочка. Он складывает чек вдвое и хочет спрятать в карман, но Тереза Сайфер выхватывает бумажку из его руки.
– Ах, Фрэнки, – неодобрительно произносит она. – Ты ведь прекрасно знаешь, что этому не бывать.
– Фрэнки? – я непонимающе смотрю на Ника.
Тот смеется, а Винал отступает.
– Отличный ход, – говорит он.
Тереза отвешивает легкий поклон, возвращает мне чек и удаляется.
Переведя взгляд с ее спины на Доминика, я открываю рот, чтобы задать первый из миллиона вопросов, как вдруг замечаю в расступившейся толпе Сумайю. Она запихивает в рот канапе, вытирает пальцы салфеткой и бросается ко мне.
– Что… как…
Я бросаю попытки произнести что-нибудь членораздельное и сосредоточиваюсь на объятиях.
– Тетушка тоже здесь, – сообщает девочка, и в подтверждение ее слов к нам подходит Нкруна. – И если вы уже нацеловались, то Терри сказала, что разрешит мне короткое выступление.
Тетушка Нкруна, в платье и шарфе с яркими сине-зелеными разводами, закатывает глаза.
– Я пытаюсь привить ей интерес к прическам и эстетике, но эту юмористку интересуют только ее выступления, – пожимает плечами она и поворачивается к племяннице.
– Пять минут, дорогуша. Тебе давно пора в постель.
Заметив в толпе еще одну темнокожую красавицу, я не сразу соображаю, что это Джерси.
– А ты как сюда попала? – шепчу я подруге в ухо.
– Сдала наконец диссертацию и решила увидеть это своими глазами, – пожимает плечами она. – Дружба не может существовать только в инстаграме.
Я так рада видеть широкую белозубую улыбку Джерси, что беру пример с Сумайи: бросаюсь ей на шею.
– Классный у тебя парень, – тихонько говорит она, когда я ослабляю хватку. – Где ты его прятала? А, понятно, это Хавьер Бардем из твоего личного сценария «Ешь, молись, люби», да?
У меня нет сил спорить. Я просто беру с подноса новый бокал шампанского и смотрю на Ника, поглощенного разговором с Нкруной и Сумайей.
– Да, он классный, – отвечаю я. – Только…
– Ты права, – задумчиво перебивает меня Джерси. – Он больше похож на молодого Кхала Дрого, чем на Хавьера. Это даже лучше.
Я с ней полностью согласна.
Чуть позже, после триумфального выступления Сумайи, одетой в футболку с Дэвидом Боуи, я нахожу удобный момент и отзываю Терезу в сторонку. Она рассказывает, что после стычки с Мервом Фрэнк Винал ворвался в «Экслибрис», требуя объяснений. Тереза, знавшая Винала по покерному клубу, уговорила его заключить пари, поставив на кон наш книжный магазин.
Глава 65
По-прежнему без телефона
Нью-Йорк, 1 мая
Спасибо за все
В первый раз я просыпаюсь в своей постели около пяти утра. На фоне жалюзи маячит силуэт обнаженного мужчины.
– Если ты решил сбежать… – хриплым спросонок голосом начинаю я, но не успеваю договорить: Доминик закрывает мне рот поцелуем.
– Не дождешься, – шепчет он. – Так легко тебе от меня не отделаться. Просто у меня нарушены биологические часы. Я хотел узнать, как там мама. Ее сегодня утром должны выписать.
Приняв сидячее положение, я вдруг вспоминаю, что тоже не совсем одета, и хочу прикрыться, но Ник меня опережает. Он стягивает с меня покрывало и садится на него.
– Не переживай, – говорит он, ведя пальцами по моему животу. – Здесь кромешная темнота. Я ничего не вижу.
Его пальцы продолжают свой путь и останавливаются отдохнуть на шее.
– Ты такая тепленькая, – шепчет он, и мое сердце начинает биться быстрее.
– Ты же сказал, что хочешь поехать в бо…
Он вновь находит мои губы. Удивительная меткость для человека, который минуту назад утверждал, что ничего не видит.
– Я и поеду, только попозже, – шепчет он и приводит весьма убедительный аргумент в пользу отсрочки.
Проснувшись во второй раз, я нахожу у себя на животе свернувшуюся клубочком Рианну. Я с наслаждением потягиваюсь, и кошка, не открывая глаз, начинает месить лапами одеяло.
– Томми думал, что ты потерялась, девочка, – шепчу я.
Она трется мордочкой о мою руку.
– А ты просто ждала меня здесь, да?
– Гм… Ты права лишь наполовину, – раздается знакомый голос.
На пороге стоит Доминик, благоухающий мятным шампунем и почему-то беконом. Интересное сочетание! К моему разочарованию, он полностью одет.
– Я приготовил завтрак, – говорит он. – Правда, уже перевалило за полдень.
Перевернувшись на бок, я смотрю на будильник, который стоит на стопке книг, исполняющей последние два года роль временного прикроватного столика. Он показывает одну минуту первого.
– Почему наполовину?
Доминик слегка морщится.
– Наверное, лучше тебе сначала позавтракать, а потом уже заглянуть в комод.
Сначала лучше сходить в туалет. Как только я встаю, Рианна спрыгивает с кровати. Перескочив через чемодан, я скрываюсь в ванной.
Я чищу зубы и вглядываюсь в зеркало, из которого мне улыбается Новая Роми. У нее слегка ошалелый и такой счастливый вид, какого у меня никогда не было, во всяком случае, по утрам. Волосы торчат дыбом, и на мне почему-то футболка с «Благодарными мертвецами» – на три размера больше, которой я что-то не припомню в своем гардеробе. Она пахнет корицей и ванилью – то есть Домиником, и я никогда ее не сниму. Отбросив зубную щетку, я натягиваю штаны для йоги – на случай, если завтрак предполагает дресс-код, и выхожу из ванной. Доминик стоит у плиты с чашкой чая в руке.
– Начнем с главного, – говорит он, протягивая мне чашку.
Если так пойдет дальше, я выйду за него замуж. Только сначала задам несколько вопросов.
Что я узнаю, прежде чем заглянуть в нижний ящик комода:
1. Доминику и в голову не приходило меня бросать, он страшно обижен, что я вообще могла такое подумать. Несмотря на обиду, он приготовил завтрак, что я расцениваю как жест примирения.
2. Я никогда в жизни не ела таких вкусных французских гренок.
3. На вечеринке Доминик с Терезой успели поговорить, и та предложила ему работу – возглавить
