– СИЛЫ НЕБЕСНЫЕ.
– Сэл!
Они оба посмотрели на появившуюся на крыльце госпожу Лифтон.
– Пора спать, и перестань приставать к господину Дверу.
– Я ВАС УВЕРЯЮ, ОНА СОВЕРШЕННО НЕ…
– Все, говори спокойной ночи и пошли спать.
– А как шкилеты ложатся спать? Они ведь не могут закрыть глаза, потому что…
Девочку утащили. До него донеслись отрывки приглушенного спора:
– Нельзя называть так господина Двера, просто он… он… просто он очень худой, вот и все.
– Мам, все нормально. Он не мертвый, он живой шкилет.
В голосе госпожи Лифтон проскальзывали знакомые нотки тревоги – так звучат голоса тех людей, которые боятся поверить собственным глазам.
– Наверное, он долго болел.
– А мне кажется, он таким всегда был. Домой Билл Двер возвращался в задумчивости. В кухне горел свет, но он прошел прямо в амбар, поднялся по лестнице на сеновал и лег.
Он мог избежать снов, но не воспоминаний.
Он лежал и смотрел в темноту.
Через какое-то время, услышав топот маленьких ножек, он повернулся на звук.
Бледные, похожие на крыс призраки стремительно пронеслись вдоль стропильной балки и канули в никуда. Только топоток и остался.
А за призраками шла какая-то… фигура.
Ростом дюймов шесть, в черном плаще. В костлявой лапе она сжимала маленькую косу. Из темноты капюшона торчали нос цвета слоновой кости и щетинистые серые усы.
Билл Двер протянул руку и схватил фигуру. Та ничуть не сопротивлялась, наоборот, выпрямилась на его ладони и взглянула так, как смотрит профессионал на профессионала.
– СТАЛО БЫТЬ, ТЫ… – сказал Билл Двер. Смерть Крыс кивнул.
– ПИСК, – утвердительно ответил он.
– Я ПОМНЮ, – произнес Билл Двер. – КОГДА-ТО ТЫ БЫЛ ЧАСТЬЮ МЕНЯ.
Смерть Крыс снова пискнул. Билл Двер пошарил в карманах комбинезона. С полдника там должен был остаться бутерброд…
– ПОЛАГАЮ, ТЫ СПОСОБЕН УМЕРТВИТЬ КУСОЧЕК СЫРА?
Смерть Крыс благосклонно принял подарок.
Билл Двер вспомнил, как когда-то нанес визит старику, который провел почти всю жизнь в камере за какое-то преступление. Узник, чтобы не было так скучно, приручил птиц. Они гадили на его постель, ели его пищу, а он все молча терпел и загадочно улыбался, когда они влетали и вылетали через зарешеченное окно. Тогда Смерть немало подивился его поведению.
– НЕ БУДУ ТЕБЯ ЗАДЕРЖИВАТЬ, – сказал он. – У ТЕБЯ, НАВЕРНОЕ, КУЧА ДЕЛ, НУЖНО СТОЛЬКИХ КРЫС НАВЕСТИТЬ. УЖ Я-ТО ЗНАЮ, КАК ОНО БЫВАЕТ…
Но сейчас он понял того старика. Билл поставил фигуру обратно на балку и лег на сено.
– ЗАХОДИ, КОГДА БУДЕШЬ ПРОБЕГАТЬ МИМО. Билл Двер снова уставился в темноту.
Сон… Прячется где-то рядом. Чтобы неожиданно выпрыгнуть и застать жертву врасплох. Он мужественно боролся со сном. Его разбудил громкий вопль госпожи Флитворт. Билл аж подскочил. К вящему его облегчению, крик все длился и длился.
С треском распахнулась дверь амбара.
– Билл! Спускайся скорее. Он сбросил ноги на лестницу.
– ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, ГОСПОЖА ФЛИТВОРТ?
– Что-то горит!
Они выбежали через двор на дорогу. Небо над поселком ярко алело.
– Скорей!
– НО ЭТО ВЕДЬ НЕ У НАС.
– Он коснется всех! По соломе пламя распространяется как сумасшедшее.
Они добежали до слабого подобия городской площади. Таверна уже вовсю полыхала, и соломенная крыша стремилась к звездам миллионами искр.
– Почему все стоят? – прорычала госпожа Флитворт. – Есть ведь насос, ведра, все прочее… Почему люди не думают головой?
Рядом с ними началась какая-то потасовка. Двое завсегдатаев бара пытались удержать господина Лифтона, который рвался обратно в дом. Он что-то отчаянно кричал.
– Девочка еще там, – сказала госпожа Флитворт. – Я правильно его поняла?
– ДА. Пламя закрыло все верхние окна.
– Но ведь должен быть какой-то выход, – огляделась по сторонам госпожа Флитворт. – Может, где-то есть лестница…
– НАМ НЕ СЛЕДУЕТ ЭТО ДЕЛАТЬ.
– Что? Но мы должны. Должны попробовать. Там же живые люди!
– ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ, – возразил Билл Двер. – ВМЕШАТЕЛЬСТВО В СУДЬБУ ОТДЕЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА МОЖЕТ УНИЧТОЖИТЬ ВЕСЬ МИР.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Госпожа Флитворт посмотрела на него так, словно он рехнулся.
– Это еще что за чепуха?
– Я ХОТЕЛ СКАЗАТЬ, ЧТО КАЖДЫЙ УМИРАЕТ В СВОЕ, НАЗНАЧЕННОЕ ВРЕМЯ.
Некоторое время она молча смотрела на него, а потом размахнулась и влепила ему звонкую пощечину. Лицо Билла оказалось более твердым, чем ожидалось. Госпожа Флитворт вскрикнула и сунула пальцы в рот.
– Ты покинешь мою ферму сегодня же, Билл Двер, – мрачно проворчала она. – Понятно?
Она развернулась и побежала к насосу.
Кто-то догадался принести багры, чтобы стащить с крыши горящую солому. Госпожа Флитворт организовала людей, они подняли лестницу к окну спальни, но пока один из мужчин лез туда, накрывшись влажным одеялом, концы лестницы тоже загорелись.
Билл Двер смотрел на огонь.
Он достал из кармана золотой жизнеизмеритель. Пламя окрасило стекло в красный цвет. Билл убрал измеритель обратно в карман.
Часть крыши провалилась в дом.
– ПИСК.
Билл Двер посмотрел под ноги. Крошечная фигурка в мантии прошагала между его ног прямо в охваченный пламенем дверной проем.
Кто-то что-то кричал о каких-то бочках с бренди.
Билл Двер снова достал из кармана жизнеизмеритель. Шорох песка заглушал рев пламени. Будущее перетекало в прошлое, причем прошлого было гораздо больше будущего, но только сейчас он заметил, что кроме этого… было еще и настоящее!
Он осторожно опустил измеритель в карман.
Смерть знал, что вмешательство в судьбу отдельного человека может уничтожить весь мир. Он знал об этом. Это знание было неотъемлемой его частью.
Но для Билла Двера оно ровным счетом ничего не значило.
– БУДЬ Я ПРОКЛЯТ, – сказал он. И шагнул в огонь.
– Библиотекарь, это я! – орал Сдумс в замочную скважину. – Я, Ветром Сдумс!
Он снова забарабанил в дверь.
– Почему же он не отвечает?
– Не знаю, – ответил голос за его спиной.
– Шлеппель?
– Да, господин Сдумс.
– А почему ты за моей спиной?
– Должен же я за чем-нибудь быть, господин Сдумс. Страшилы всегда за чем-нибудь прячутся.
– Библиотекарь! – снова заорал Сдумс и принялся барабанить в дверь.
– У-ук.
– Почему ты меня не впускаешь?
– У-ук.
– Мне нужно кое-что посмотреть.
– У-ук у-ук!
– Ну да, конечно. Ну и что с того?
– У-ук!
– Но это нечестно!
– Что он говорит, господин Сдумс?
– Не хочет меня впускать, потому что я мертвый!
– Обычная история. Именно об этом постоянно твердит Редж Башмак.
– А еще кто-нибудь разбирается в вопросах жизненной силы?
– Ну, остается госпожа Торт. Правда, она несколько странноватая.
– А кто такая госпожа Торт? – Но потом до него дошел смысл последней фразы. – Странная? И это говоришь ты, страшила?
– Вы никогда не слышали о госпоже Торт?
– Никогда.
– Полагаю, ее не слишком интересует магия… В любом случае, господин Башмак говорит, что мы просто обязаны серьезно с ней побеседовать. А еще он говорит, что она эксплуатирует мертвых.
– Каким образом?
– Она медиум.
– Правда? Хорошо, пойдем поговорим с ней. Кстати… Шлеппель?
– Да?
– Несколько жутковато все время чувствовать твое присутствие за спиной.
– На открытом пространстве я очень нервничаю, господин Сдумс.
– А не мог бы ты притаиться за чем-нибудь другим?
– Что вы предлагаете, господин Сдумс? Сдумс немного подумал.
– А вдруг получится? – тихо произнес он наконец. – Если, конечно, я найду отвертку.
Садовник Модо стоял на коленях и обрабатывал георгины, когда услышал за спиной ритмичный скрип и глухие удары, как будто кто-то пытался двигать тяжелый предмет.
Он обернулся.
– Добрый вечер, господин Сдумс. Вы все еще мертвый, как я погляжу.
– Добрый вечер, Модо. У тебя очень красиво все получается.
