— Они что, не знали про ваш мир? — спросил я, гадая, исконные это жители преисподней или, как я, выдернуты из Сего Мира?
— О существовании современного мира им известно, — ответила Каден, — но и по сей день миллионы людей ведут примитивный образ жизни. Они знают, что на свете есть автомобили, но у них самих ничего подобного нет. Кецалькоатлю проще иметь с ними дело, потому что их легче взять под полный контроль, запугав и внушив им все, что ему требуется.
— Да уж, по части запугиваний он себя не ограничивает, — сказал Хольт.
Впервые я увидел город Пернатого Змея, когда усталые ноги поднесли меня к нему почти две тысячи лет назад. Затем снова увидел его на спутниковых снимках, сделанных после того, как Пернатый Змей восстановил сердце города. Айо! Кровожадный бог воссоздал центр города именно таким, каким он запомнился мне, когда я ходил по нему с дядей и управителем команды… включая и очередь к жертвенному алтарю пирамиды Солнца.
— Жертвоприношения происходят ежедневно, длятся часами, — произнес Хольт. — При этом мы не понимаем, что за радость Пернатому Змею от массового кровопролития. Тем более что к горе, где он обитает, никого из этих несчастных не тащат.
— Под городом проложены тоннели, — сказала Каден. — Кровь может доставляться в пещеру так, что люди на поверхности этого не видят. И, похоже, чудовищу нужна именно кровь, а не убийство как таковое. Будь у него желание позабавить себя массовыми смертями, он, надо думать, разнообразил бы процесс и сделал его более занимательным.
— Как императоры Рима, тешившие себя гладиаторскими боями, — согласился Хольт. — Но вместо этого мы видим лишь длинные очереди и бесконечное, скучное повторение одного и того же ритуала. Жертвам, правда, не до скуки.
Каден кивнула:
— Мы с Коджи думаем, что кровь требуется ему для пропитания, и именно в этом смысл кровавого завета.
Хотя до города нас сопровождали солдаты и младшие демоны, вступить туда, чтобы сразиться с Пернатым Змеем, предстояло только нам. «Нам» — это мне, Хольту и Каден.
— А что, если мы ошибаемся? Что если Кецалькоатль не в Тео? — спросила Каден.
Хольт хмыкнул:
— Есть только один способ это выяснить — войти внутрь. Сукин сын убивает людей уже не один год. Хватит, пришло время убить его — или погибнуть.
Коджи тоже хотел пойти с нами, но его седые волосы и азиатские черты лица неминуемо привлекли бы внимание.
— Самолеты с термоядерными бомбами на борту будут ждать наготове, над центральным плато Мехико, — сказал Хольт Каден.
— Если мы заметим Пернатого Змея, я подам сигнал. Это означает, что мы окажемся в нулевой точке, когда будет нанесен удар.
Она печально кивнула:
— Я понимаю. Как еще мы сможем убить его?
— Если представится хоть малейшая возможность, я, конечно, постараюсь обойтись выстрелом. Но имейте в виду — даже если я попаду в него, но не буду уверен в том, что он убит, а не ранен, сигнал все равно будет подан. И здесь воцарится ад.
— Здесь и так ад, — буркнул я.
Это вызвало замешательство.
— Вообще-то ты прав, — помолчав, согласился Хольт. — Но ты понял, что я сказал?
Я кивнул:
— Да. Мы ищем Пернатого Змея и, если находим, убиваем. Если не получается, ты используешь силу, которая испепелит наши души.
Интересно, каков будет уровень преисподней, который мне придется преодолевать после этого?
— Но если я достаточно близко…
— Возможность того, что ты действительно подберешься к нему так близко, что сможешь проткнуть его баллоны, столь невелика, что всерьез я ее не учитываю. Tax, это существо, которое ты называешь богом, держит за горло весь мир, и вероятность того, что ты спасешь его, невероятно мала. Наш шанс в том, что мне удастся выстрелить и попасть в его метановые резервуары, тогда они взорвутся.
Возражать богу я не стал, но когда он не слышал, прошептал Каден:
— Чтобы победить врага, нужно знать, в чем его слабое место. Наш враг могуч, но его слабость — любовь к игре. Он хочет играть. Он ввел в обычай Игру Черепа, потому что считает себя лучшим.
— Мы даже точно не знаем, действительно ли это играет он.
— Я в этом не сомневаюсь.
Мы подошли к черной «ограде» в двадцать два фута высотой и такой же толщины. Она была изготовлена из материала, напоминавшего резину или упругий пластик.
— Можешь считать, что город окружает автомобильная покрышка в двадцать два фута высотой, — сказал Хольт. — Примерно такие же заграждения отделяют Зону.
Мы втроем покинули бронированный автомобиль и подошли к офицеру мексиканской армии, который подвел нас к уходящей вниз, в яму, лестнице. Под мощной оградой был прорыт тоннель.
— Люди пытаются выбираться через подкопы. Когда они появляются по эту сторону, в них стреляют. Это считается актом милосердия.
Мы выбрались из тоннеля и увидели раскинувшийся перед нами восстановленный Теотиуакан.
Боги смерти разукрасили город пышно и ярко. Зеленые, красные, желтые здания пестрели на солнце. Возносящиеся ввысь пирамиды отливали радужным свечением.
Мы шли по городу, где все встречные говорили на науатле — не древнем, конечно, а на том языке, которым владела Каден. В окружении знакомых зданий, слыша родной язык, видя людей, одетых, как жители Сего Мира, я чувствовал себя так, будто и вправду вновь оказался в городе, где в последний раз видел Ситата и своего дядю.
Пернатый Змей воссоздал не только город, но и армию.
— Воители-Ягуары, — произнес Хольт.
— Люди в облачении воителей, — поправил его я.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Каден.
— Воины Сего Мира обретают честь в сражениях. А у этих людей нет боевых заслуг, все их достоинство в надетых на них доспехах.
Помедлив, чтобы пропустить мимо группу Ягуаров, я вдруг уловил холодящий запах, который уже чуял раньше, и, медленно повернувшись в ту сторону, откуда потянуло сырым мясом, встретился лицом к лицу с науалем. Лицо его скрывала маска, но то был настоящий Владыка Ночи. С патрулем воителей за спиной.
С момент оборотень смотрел на меня, а потом, так и не промолвив ни слова, сделал жест когтистой рукой, и я тут же оказался в окружении Воителей-Ягуаров, державших наготове мечи с острыми как бритвы обсидиановыми лезвиями.
57
Когда Ягуары взяли Таха в кольцо, Хольт и Каден отошли подальше.
— Они должны были взять нас, — прошептала Каден.
— Нет, их интересовал только он. Мы были на виду, и никто нами не заинтересовался.
— Неужели вы не могли помочь ему, использовав «пушку»?
