— Ты следующий, — беззвучно произнес я, надеясь, что он умеет читать по губам.
Игра началась, и я стал отслеживать движения Пернатого Змея. За его соперником наблюдать не имело смысла: у звезды баскетбола не было ни малейших шансов устоять против пятисотфунтового саблезубого тигра. А вот присматриваясь к своему врагу, я заметил, что он не слишком наседает на соперника.
— Он нарочно замедляет движения, — сказал я.
— Зачем? — удивился Холь.
— Растягивает удовольствие. И хочет, чтобы соперник расслабился, не представляя себе его истинных возможностей.
— А каковы они, его истинные возможности?
— Быстрота ягуара.
Я наклонился, чтобы поправить сандалии, и приметил на земле небольшой, в пару дюймов, осколок обсидиана: не иначе как выпавший фрагмент вставки в режущий край меча. Подобрав осколок, я выпрямился, украдкой показав находку Хольту.
— Если я продырявлю его мешки, он точно не сможет дышать?
— Один порез ничего не даст, — ответил Хольт, ничем не выдавая своих эмоций. — У него на спине три отдельных резервуара, и пока хоть один из них цел, ему будет чем дышать. Вот если бы ты смог устроить взрыв…
Он вытащил из кармана пачку сигарет, достал сигарету и отбросил пачку. Из другого кармана появилась зажигалка. Я ее видел раньше — квадратная металлическая штуковина размером с маленький спичечный коробок. Небрежным движением Хольт потер зажигалку о свои брюки, туда-сюда, а когда она зажглась, прикурил.
— «Зиппо». Откидываешь колпачок и большим пальцем давишь вот сюда — высекаешь искру и воспламеняешь жидкость. Это один способ, но есть и другой: чиркнуть колесиком кремня о прочную ткань штанов. Это даже лучше, особенно если колпачок отвалился.
Он отвернул колпачок и бросил его на землю.
— Теперь только и надо, что крутануть колесико, огонек и зажжется.
Он повернул его большим пальцем, продемонстрировав огонек.
— Уловил идею?
Я кивнул. Принцип тот же, что высекать огонь для костра с помощью огнива.
— Подожги метан, — прошептала Каден. — Если ты высечешь искру после того, как продырявишь баллон и выпустишь метан, произойдет взрыв.
Это я понимал. Проблема заключалась в том, чтобы в ходе игры сблизиться с врагом вплотную, причем дважды. Один раз — чтобы продырявить баллон, второй — чтобы поджечь газ.
Я снова посмотрел на площадку. Кецалькоатль едва не позволил баскетболисту выиграть очко… но в последний момент с нечеловеческой быстротой метнулся к мячу, перехватил его и сам, с чудовищной силой, отправил на сторону соперника.
Поняв, что проиграл, Бейли пустился бежать, но путь ему преградили науали. От одного он увернулся, но чуть не налетел на другого, который со сверхъестественной силой выбросил вперед когтистую лапу и вскрыл баскетболисту грудную клетку.
У Каден вырвался крик. Я обнял ее за плечи. Науали превосходили силой кого бы то ни было, кроме своего хозяина.
Золин подошел к нашему закутку и поманил меня. Настал мой черед.
Проходя мимо Золина, я показал ему окровавленный рукав.
— Твое сердце будет следующим.
Он рассмеялся:
— Нынче вечером я буду угощаться твоим мясом.
Я вышел на площадку с куском обсидиана и зажигалкой в правой руке. Острый краешек камня высовывался между моими сжатыми пальцами.
Науаль бросил на поле мяч-череп, который, отскочив, покатился ко мне.
Пришло время игры.
Не обращая внимания на движения Кецалькоатля, я подцепил ногой мяч, оказавшийся тяжелее, чем любой другой, каким мне доводилось играть, подбросил его в воздух и сильным ударом направил в стену, чтобы перехватить его там, куда он отскочит. Какое-то чувство подсказывало мне, что это действительно, без обмана, мяч-череп. Мы играли головой какого-то выдающегося игрока — может быть, футболиста или баскетболиста. И если Золин прав, моей голове тоже суждено подскакивать и кататься по этому полю.
В свое время я хвастался, будто мог бы обыграть и самого легендарного Ксолотля на его небесной игровой площадке. Айо! Всерьез похвалялся, будто в состоянии одолеть бога. Ну что ж, настал час проверить это на деле.
Я понимал, что возможность продырявить пузырь с метаном может представиться только единожды. Если я не добьюсь успеха, он убьет меня прежде, чем я смогу повторить попытку.
Притворяясь, будто все еще пытаюсь прочувствовать мяч, я, улучив момент, резким ударом направил его противнику в лицо. Он стремительно отклонился в сторону, но по шлему, на лету, мяч все же задел. Науали, похоже, были готовы меня выпотрошить, но он взглядом приковал их к месту.
Я встретился с ним глазами.
— Мы едины с Ксолотлем, дарующим мне оллин, — сказал я ему, отвернулся и, пока игра не возобновилась, побрел прочь, стараясь привести в порядок свои мысли. Каден с Хольтом напряженно смотрели на меня, и я кивнул им с напускной уверенность, которой на самом деле вовсе не испытывал. Однако голова моя шла кругом от нахлынувшего вдруг понимания: моя чуть было не удавшаяся попытка угодить мячом в лицо Пернатого Змея порадовала его. И открыла мне его слабое место — он страстно желал настоящего соперничества. Ему надоели легкие победы. И какие бы подлые приемы и трюки я ни использовал, ему все равно. Это лишь возбуждает его, придавая игре остроту.
Ну что ж, теперь, вызнав, в чем слабость противника, я собирался этим воспользоваться. Подобно Героям-Близнецам, противостоящим в преисподней Ночным Властителям, я намеревался использовать в игре как умение, так и хитрость.
Науаль бросил мяч на поле между нами, и игра возобновилась.
На сей раз я не прыгнул к мячу, а отпрянул, но когда к нему бросился Кецалькоатль, совершил прыжок и ударил его ногой по коленному сгибу. Мяч покатился в мою сторону площадки, а когда он рванулся, чтобы снова овладеть им, я упал, блокируя ту же, уже подсеченную ногу, своим телом. Для обычного игрока такой блок кончился бы переломом ноги, но Пернатый Змей лишь слегка запнулся, перепрыгнул препятствие, а когда я вскочил на ноги, он уже снова завладел мячом и теперь вел его в мою голевую зону. Моя попытка блокировать его «хомутом» привела к тому, что Кецалькоатль ударил меня ногой по бедру и сбил наземь. Я тут же вскочил: было больно, но ушибленная нога меня держала, и мне даже удалось снова завладеть мячом. Полагая, что я сейчас направлю мяч в его голевую зону, Пернатый Змей проскочил вперед, перекрывая вероятное направление моего удара, но я вместо этого отбил мяч к наклонной стене.
Когда Пернатый Змей пролетел мимо меня, чтобы ударить по мячу, отскочившему от стены, я бросился на спину богу, зажав между костяшками пальцев выступающий, острый обломок обсидиана. Стремительно, почти неуловимым движением, он развернулся и отбросил меня так, что я с силой ударился о землю. Обломок и зажигалка выпали из моей руки.
