— Не сомневайся.
— Много тебе задали на дом? — продолжала Кили. Обычный разговор о повседневных предметах действовал на нее успокоительно.
Дилан закатил глаза.
— Жуткая скукотища! Нам задали сочинение о разделении властей на федеральном уровне. Каждый пишет об одной из ветвей. Мне достался Верховный суд.
— Но это же очень интересно, — возразила Кили.
Дилан принялся демонстративно похрапывать, и Кили с облегчением улыбнулась. Подростки любят придуриваться. Это так… нормально.
— Во всяком случае, я не сомневаюсь, что все это ты найдешь в Интернете.
— Угу, — вяло протянул Дилан.
Кили бросила на него взгляд. Он сидел, отвернувшись к окну, но его лицо было спокойным. «Я могу справиться с чем угодно, лишь бы с детьми все было в порядке», — подумала она.
Когда они добрались до дому и Кили отперла дверь, послышался телефонный звонок. Дилан сломя голову бросился в гостиную, но не успел: к тому времени, как он добрался до телефона, звонок оборвался. Он повесил трубку и проверил номер на определителе.
— Кто это был? — спросила Кили, снимая с Эбби пальтишко.
— Не знаю, — мрачно ответил Дилан. — Номер незнакомый.
Кили с любопытством взглянула на него.
— Ты ждешь звонка от кого-то?
— Нет, — ответил он слишком быстро. — Я иду наверх.
Кили кивнула. У нее возникло ощущение, что он ждет звонка от Николь, и она чуть было не сказала, что Уорнеры, судя по всему, куда-то уехали из города, но вовремя остановилась. Она прекрасно знала, что стоит ей об этом упомянуть, как Дилан примется яростно все отрицать, скажет, что разговоры с Николь его ни капельки не интересуют, и вообще обидится на нее за вмешательство. «Ну и ладно, — подумала она, — буду держать свои мысли при себе».
Когда Дилан с топотом поднялся к себе в комнату, Кили присела у кухонного стола и стала думать о Марке. До вчерашнего вечера она вспоминала о нем с печалью и тоской, оплакивала их совместную жизнь, столь жестоко и внезапно разрушенную. «Как все может измениться за один день!» — вздохнула она. Теперь, когда она вспоминала о нем, какая-то малая частица ее души даже радовалась тому, что он мертв. Хотя Кили ни за что не призналась бы в этом вслух, в тайном уголке своего сердца она считала, что он получил по заслугам.
Дверной звонок вывел ее из задумчивости. Кили выглянула в окно и узнала машину Фила Страттона. «Неужто этому конца не будет?» — с досадой подумала она. И вдруг ее осенило: она же сама просила его прийти поговорить с Диланом!
Кили подошла к двери и открыла. Фил стоял на пороге со скорбным видом.
— Могу я войти, миссис Уивер? — спросил он.
Кили сделала приглашающий жест, Фил прошел в гостиную и сел на диван. Кили подхватила Эбби и устроилась в кресле напротив него, держа дочку на коленях.
— Вы пришли поговорить с Диланом? — спросила она.
Фил нахмурился и помедлил, словно не зная, с чего начать. Наконец он сказал:
— Нет, это по поводу Морин Чейз.
— А в чем дело? — опасливо спросила Кили.
— Расскажите мне еще раз, зачем вы к ней отправились. Вы, кажется, хотели расспросить ее о каких-то телефонных звонках?
Кили тяжело вздохнула.
— Послушайте, детектив, когда мы с вами беседовали в доме Морин, вы мне сказали, что она, по всей видимости, преследовала моего мужа. Я очень хотела этому верить. Всем сердцем. Но, очевидно, это не тот случай. Тут нечего ходить вокруг да около… Вскоре после нашего с вами разговора я узнала, что, скорее всего, у них был роман и что она была с моим мужем в вечер его смерти. Так что, если вы именно к этому ведете, можете не утруждаться. Мне уже все известно.
Фил бросил на нее удивленный взгляд. Кили нахмурилась.
— Вы этого не знали?
— Честно говоря, нет.
— Что ж, непреложных доказательств у меня нет, но… это очень похоже на правду. Полагаю, теперь вы можете изменить ваше мнение о причинах, толкнувших Морин на самоубийство…
— Это не было самоубийством.
Кили вздрогнула.
— Простите?
— Она не покончила с собой.
— Но я ее видела! — возмутилась Кили. — Вы и сами видели…
— О, она бесспорно мертва. Но она не добровольно ушла из жизни.
Кили почувствовала, что ее пробирает ледяная дрожь. Эбби, заметив, как напряглось тело матери, испугалась и захныкала. Кили машинально принялась укачивать ее.
— Почему вы так говорите?
— Мы получили новые убедительные доказательства, подтверждающие, что это было убийство.
— Убийство?! Но это невозможно! Она была…
— Я знаю. В гараже, в машине с включенным двигателем.
— И в этом… туалете, — с гримасой отвращения напомнила Кили.
— Мы считаем, что этот туалет на нее кто-то надел, — сказал Фил.
Кили заставила себя вспомнить Морин. Неестественно красная, почти бурая кожа, свадебный наряд, криво приколотая к волосам вуаль.
— Тапочки! — вдруг воскликнула она.
— Простите?
— Меня это тогда еще слегка смутило, но… все было так ужасно, что я просто ничего не соображала. Но эти тапочки… Теперь, когда вы сказали… Теперь я вспоминаю, что тогда еще удивилась, с какой стати ей вздумалось надевать подвенечное платье с домашними тапочками.
— Очевидно, кто-то ее одел, — повторил Фил.
Кили нахмурилась.
— Вы хотите сказать, что она была уже мертва, когда ее усадили в машину?
Фил покачал головой.
— Нет, она не была мертва. Она действительно умерла от отравления угарным газом. Вот почему у нее кожа была такого ужасного цвета.
— Я вас не понимаю, детектив, — вздохнула Кили. — Вы меня совсем запутали.
Фил нетерпеливо поморщился.
— Дело в том, что, поскольку теперь это официально признано убийством, мы обязаны заново допросить всех возможных подозреваемых и свидетелей. Вы готовы прийти в участок и ответить на вопросы?
— Конечно, если это необходимо.
— Просто для чистоты протокола: вы готовы пройти тест на детекторе лжи?
Глаза Кили яростно сверкнули.
— С радостью, — ответила она. — Хоть сейчас. Давайте.
Фил вскинул руки в знак примирения.
— Достаточно того, что вы согласились. У вас есть алиби. Я уже поговорил с вашим соседом, мистером Уорнером. Я разыскал его у старшей дочери в Бостоне. Он подтвердил, что в момент смерти Морин Чейз вы были дома. Так что сейчас меня интересует только одно: вы никого не видели? Может быть, кто-то проехал мимо вас на подъездной аллее или по дороге к дому Морин?
Кили снова заставила себя вспомнить тот вечер.
— Нет, — сказала она. — Но, понимаете, я была очень расстроена. Я ведь ехала туда объясняться с ней по поводу этих телефонных звонков. Я не смотрела по сторонам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
