тоже не было единения. Скандинавы были не прочь проведать соотечественников. И в этом случае не требовалось полностью менять маршрут. Отклонение на восток по меркам задуманного маршрута было незначительным, и в случае удачи сулило более скорое пополнение продовольствия.
По идее, темы для спора не существовало, но в каюте всё равно стоял шум. Неугомонный Уолкер желал отправляться на Аляску сейчас же, не теряя времени и продуктов питания на Шпицбереген, Гренландию и острова Королевы Елизаветы. Он был уверен в том, что северная территория Соединённых Штатов перенесла ураган относительно безболезненно.
– Ричард, я считаю, что правильнее будет отправиться куда ближе. Мы понятия не имеем, как изменился океан и будет лучше, если мы узнаем это немного раньше. Я имею в виду отправиться к тем территориям, которые ближе. По состоянию Шпицбергена мы сможем судить и о состоянии других земель, – резюмировал Васнецов.
– По вашим расчётам, на сколько у нас осталось еды? – спросил кто-то из журналистов.
– По настоящим размерам пайков – на две недели.
– На сколько? – спросили в голос несколько человек.
– Но мы можем растянуть их на месяц, если поделим пополам, или больше, если подойдём к этому вопросу творчески.
– А что мы тогда обсуждаем? Если у нас почти не осталось пропитания, надо исходить из того, где раздобыть его в ближайшее время, – Джим Спанидис даже раскраснелся от возмущения.
До настоящего момента Васнецов просил, чтобы никто из причастных к провизии не разглашал её количество. Собрание оказалось подходящим предлогом, чтобы это сделать в угоду правильного решения. Под неодобрительное ворчание Уолкера было решено направить судно к берегам Шпицбергена, в частности к его административному центру – норвежскому Лонгйиру.
«Север» задрожал корпусом и поплыл. Новость о том, что скоро совсем нечего будет есть, облетела корабль мгновенно. Если бы ледокол стоял сейчас на приколе, как совсем недавно, стоило бы опасаться голодных бунтов. Однако он направлялся к цели, и это дарило людям уверенность в будущем.
С продвижением на юг лёд постепенно пропадал, обнажая тёмные воды океана. Из-за того, что солнце всегда находилось в дымке, океан выглядел мрачнее обычного. Ветер гнал волну навстречу покалеченному судну, похожему на призрак потонувшего корабля. От красавца ледокольного флота осталась измятое корыто, увидев которое, никто бы не догадался, что в прошлом это был могучий атомный ледокол.
На носу всегда находился человек, укутанный в одежды, чтобы выдержать смену. Васнецов и сам не раз ходил в смену вперёдсмотрящим. Маарика просилась подежурить с ним, но Сергей категорично отказывался, ссылаясь на то, что рядом с ней он перестаёт быть внимательным.
– Всё внимание на тебя, – сделал он комплимент девушке.
Маарика приняла его как должное. Уже больше полугода они жили как супруги, но до сих пор чувствовали себя так, будто у них продолжается медовый месяц. Это совсем не походило на прошлый семейный опыт из жизни капитана. Причину этого Сергей видел в том, что любой его прежний выбор спутницы жизни исходил из каких-то внешних причин. Ему всегда хотелось, чтобы публика оценила и позавидовала ему, поднимая его собственную планку самоуважения. С Маарикой всё было не так и было бы даже странно, если бы в существующих условиях он снова задумался о том, чтобы произвести впечатление. Он влюбился в неё тихим уютным чувством, без головокружения, но с ощущением, что это навсегда. Сергей даже засыпать стал плохо, если Маарики не было рядом.
Спустя неделю «Север» на малом ходу оказался менее чем в пятидесяти морских милях от Шпицбергена. Воздух становился теплее, но наполнялся сыростью. Утренние туманы стали привычным делом. Народ уже собирался на палубе, чтобы увидеть воочию огромный остров, но получил шторм.
В течение нескольких минут потемнело небо, налетели тучи, имеющие непривычный коричнево-рыжий оттенок. Засверкали молнии, бьющие прямо в воду и скрывающиеся за тучами. Тёмный океан превратился в чёрный, поглощая свет электрических разрядов. Поднялась высокая волна, разбивающаяся о нос судна и заливавшая его дырявую палубу.
За несколько минут мир из уже ставшего привычным, снова превратился в неузнаваемый сюрреалистичный. Вообразить себе, что ты до сих пор находишься на той же планете, что и прежде, оказалось совсем непросто. Самых смелых зевак хватило ненадолго. Несколько мощных разрядов молний угодили в воду рядом с судном, после чего раздался такой страшный грохот, вызвавший звон в ушах, что зеваки, сбивая друг друга, кинулись под укрытие бортов судна.
Небеса разразились невиданным дождём, скрадывающим видимость до нескольких метров. Двигаться вперёд было опасно, но не менее опасным было стоять на месте. Сергей распорядился двигаться на малом ходу против волны, надеясь, что судьба не выбросит их на мель ещё раз.
Одним дождём сюрпризы природы не окончились. Периодически на палубу обрушивался крупный град размером с куриное яйцо. На некоторое время чёрный океан превращался в белый, пока градины не успевали в нём растаять. Воздух наполнился ледяной промозглостью.
Все, кто находились в свободной смене, боролись с протекающей водой. Несмотря на то, что часть дыр была заделана, вода всё равно находила способ затечь внутрь помещений. Как назло, тучи перекрыли сигнал со спутников, и ледокол ослеп, двигаясь на ощупь. Сергей сделал примитивный компас с наэлектризованной иглой, чтобы изменить направление движения судна. Велика была опасность налететь на обмелевшие территории возле Шпицбергена.
Курс взяли на юго-запад, что соответствовало противоположному направлению движения ветра. Васнецов единолично принимал это решение, чтобы не терять времени на обсуждение. Оно далось ему нелегко.
– Дурной знак, – подкинул дровишек в костёр сомнений Спанидис. – Обычно, если ты идёшь неверным путём, происходят всякие катаклизмы, которые должны отвадить тебя от неправильного решения.
– Думаете, что на Шпицбергене нет ничего хорошего?
– Несмотря на то, что я придерживаюсь атеистических взглядов на мир, некоторые знаки свыше не могу игнорировать. Жизненный опыт подсказывает, что надо идти мимо этого острова.
– Я надеялся повернуть к нему после шторма.
– А второй знак вы тоже проигнорируете, если он будет?
– Вы о перспективе? – спросил капитан.
– Нет. У меня с собой был единственный номер журнала, в котором я работаю, и смотрите, что у него на обложке, – Спанидис протянул капитану свёрнутый в трубку журнал с глянцевой обложкой.
Сергей развернул и прочёл:
– «Природа Гренландии за полярным кругом» – на
