вдарили где-то, и захотелось вот бабской ласки. Но как же не повезло им наткнуться на Жеку со Славяном! Лёгкий угарный вечер перерос в мордобой.
— А ты кто такой? — к нему подходил здоровяк в дублёнке, и даже размахнулся, но пока он пытался что-то изобразить, как Жека подсечкой завалил его чуть не под машину, ничком прямо в снег, тут же хлястнув кроссовком по роже. Мужик заорал, выплёвывая передние зубы с потоками крови. Славян долбанул ногой по пассажирской двери, ещё раз заехав по жирной роже того, кто первым начал наезд. Дверь со всего маху ударила по носу, уже подбитому башмаком Сахарихи. И это наверное было очень больно, потому что мужик заорал, и согнулся, почти уткнувшись рожей в колени.
Славян на заднице перекатился через капот, и сразу атаковал водилу. Тот пытался пнуть, но стоял он на обледенелой дороге, не удержался на ногах, поскользнулся, свалился на капот, и тут Славян достал его прямым в ухо. А Жека в это время пинал ещё одного, вылезшего с пассажирского сиденья. Мужики были конечно, пьяненькие, и одолеть их особого труда не составило.
— Ты кто такой, чертило? — Жека поднял за шкварник валяющегося на проезжей части. — Как погоняло? С какого района?
— Мы не отсюда. С Фабричного. Я Колян, а это Саня. А там Диман и Лёха.
Вот так. Эти фраера ещё и приехали тёлок снимать в чужой район, чтоб не палиться в своём.
— А чё вы такие наезжие? — спросил Славян. — Машину забрать или на штраф пойдёте?
— Кто по жизни? Как погоняло? — опять спросил Жека. — Чё ты сука, Саню, Коляна поминаешь? Ты кто? Чучело? Чё тут грабли распускаешь?
— Короче так. Триста колов штрафа, или мы тачку забираем, а вас в расход, — терпеливо сказал Славян. — Давайте собирайте. А то вот этот щас пришьёт вас.
Мужики, уже полностью протрезвевшие, лихорадочно считали деньги, передавая купюры друг другу, потом отдали Славяну. Тот не глядя сунул их в карман куртки.
— Вввот.
— Валите отсюда. Если увижу ещё раз тут, убью, — негромко предупредил Жека.
Лохи по быстрому попрыгали в Москвич, и с пробуксовкой ломанулись прочь. Были это простые рабочие или шахтёры с Фабричного, да ещё и бухие вдобавок.
— Ну чё, пойдём дальше? — рассмеялся Жека. — Светка! Нормально ты заехала ему! Карате что-ли училась?
Сахариха, сияя довольной улыбкой, опять взяла Пущу под локоть, и неспешно пошла вперёд, так и не ответив ничего. Для спорта она конечно, была хиленькой и тонкой, но пару ударов могла тренировать. На районе разошлись, Славян с Пущей в одну сторону, Жека с Сахарихой остановились у её подъезда.
— Ну ладно, я пойду Жень. Холодно, — промурлыкала она, зябко пожимая плечи. — Спасибо.
— За что? — удивился Жека.
— За всё. За прекрасный вечер. И за то, что ты есть, — Сахариха привстала, и коснулась холодными губами его губ, но тут же оттолкнулась, и вприпрыжку побежала домой.
— На морозе целоваться нельзя! — крикнула она на прощание, и засмеялась.
В субботу Жека с утра упорно занимался тем, что задали на дом. Практически не выходил из комнаты, только поесть бегал, да покурить на улицу пару-тройку раз. Чем ближе к вечеру, тем больше волновался. Но всё-таки пересилил себя, добил всё, что планировал.
— Поздно придёшь? — спросила мать, глядя, как Жека одевается. — Доходишь на свою шею...
— Я ж работаю! — недовольно возразил Жека. — Значит надо идти. Деньги просто так не приходят.
Мать махнула рукой и пошла стираться. Для родителей, конечно лучше было бы, если б он работал на заводе. Вот это хорошо! Это по нашенски, по семейному! Хоть хрен без соли доедай, зато при деле, в мазуте, в холоде и голоде!
В кооператив пошёл часам к 8 вечера. Крота ещё не было. В подвале сразу взял оружие. На втором этаже сидели как всегда, Славян с Митяем. Поздоровался со всеми.
— Наливай чай, братан!
— Чё, Крот не звонил?
— Сказал, занят пока, но скоро приедет, — покуривая Мальборо, сказал Славян, а потом признался, вздохнув. — Не нравится мне это, Жека... Всё как-то по стрёмному. Чую, как будто идём на поводу у кого-то, прогнулись.
— Аналогично. Но ничё, утрясётся всё...
Пока пили чай, слушали музыку, курили, подъехал Крот.
— О, что так невесело, ребятки? — усмехнулся он, заходя и тоже наливая чай. — Всё нормально будет. Не впервой. Не ссыте.
— Ты сразу на «Волге» приехал? — спросил Жека.
— Ага, я ж идиот. Что б паливную машину сюда к вам пригнать. Нет, Жека. Волга в надёжном месте стоит, в снятом гараже. Оттуда поедем.
— Во сколько?
— Через час. Нам торопиться некуда. Я к рынку ездил. Проследил немного. Шамиль поехал в «Гудок» в карты играть. Так что всё пока по плану идёт.
— А он не может свалить куда? — недоверчиво спросил Славян. — Вдруг к шлюхам решит поехать, или в другой кабак?
— У него дома всё есть. Чё он шариться будет.
— Что есть? — не понял Жека.
— Бабы есть, — спокойно ответил Крот. — У него при кафешке бордель ещё для своих. А может, и сам их окучивает.
Пока слушали музыку, да болтали ниочём, час пролетел быстро.
— Поехали. Пора, — наконец встал Крот.
Митяй сунул пистоле в карман куртки. По его виду нельзя было сказать, волнуется он или нет.
— Стрелял хоть? — спросил Жека.
— Стрелял. Всё нормально, — спокойно ответил Митяй, положив Макаров в кобуру, и застёгивая куртку.
Сели в девятку, Жека спереди, выехали по дворовым проездам речки на объездную, и погнали куда-то в сторону гаражей в промзоне центрального района. В основном гаражном кооперативе, за оградой, были гаражи капитальные, а рядом уже начали ставить, и поставили целый ряд железных. Со сторожки их не видно, и здесь-то Крот и хранил Волгу Бекзота.
Подъехал к одному из гаражей, и поставил девятку так, чтобы фары освещали ворота.
— Сидите пока тут, — бросил он, и пошёл открывать гараж. — Пока заведу, пока мотор погрею.
Открыл, завёл Волгу — из трубы повалил густой белый дым. Минут через пять выехал, поставил рядом с девятиной, и дал знак, чтоб подходили. Пацаны встали покурить, пока Крот загонял девятку и закрывал гараж.
— Это Сахаровский? —
