И вскоре по всем постам нашего воздушного оповещения пронеслась весть о том, что в полдень в таких-то небесных координатах через Финский залив пролетит самолет с господином Паасикиви, направляющимся по указанию правительства Финляндии в Москву для переговоров с Советским правительством. В назначенный час мы долго стояли на берегу в ожидании самолета. Наконец донесся глухой рокот моторов, и чуть стороной проплыл пассажирский самолет, охраняемый нашими истребителями. В эту пору Финляндия вышла из войны.
Забегая вперед, отметим, что гитлеровцы, ошеломленные таким поворотом событий, задумали крупную провокацию по отношению к своим бывшим союзникам: в ночь на 15 сентября наш флот был приведен в состояние боевой готовности. В кабинете командующего не угасала жизнь. Теперь начинались совместные действия с бывшим противником - финнами. В эту ночь немцы высадили десант на остров Гогланд, надеясь выбить оттуда финнов и удержать в своих руках ключевую позицию. Финский гарнизон наотрез отказался капитулировать. Начался долгий бой…
Адмирал Трибуц принял решение послать авиацию.
В самый решающий момент над Гогландом появились самолеты. Они налетали одна волна за другой, бомбили и штурмовали немецкие корабли. Бой продолжался много часов, наращивались силы с той и другой стороны, И все это время адмирал держал руку на пульсе событий, получая донесения от летчиков, руководил боевыми действиями. В итоге немецкие атаки были отбиты. Транспорт - шесть десантных барж, моторная шхуна, буксир и другие более мелкие гитлеровские суда - авиация пустила на дно. Немцы отступили, а те, что выбрались на берег, попали в плен к финнам. Это был первый, очень верный шаг на пути к нормализации отношений с бывшим нашим противником.
Утратив многие свои морские позиции, гитлеровцы продолжали вести минную войну, особенно в районе Луж-ской военно-морской базы, куда входили Лужская губа, Нарвский залив и подходы к ним. Мины были едва ли не единственным способом сковать наши силы, не пропустить наши корабли вперед, на запад, где полным ходом продолжалось наступление Советской Армии.
Теперь Нарвский залив стал ареной борьбы. С нашей стороны там действовали преимущественно мелкие корабли-тральщики, торпедные катера да авиация. Немцы же вводили в бой новые миноносцы, они ставили мины, обстреливали берег, угрожали легким силам нашего флота, который не мог с ними тягаться по мощи огня.
«Вперед, на большую воду!» - таким призывом заканчивались в ту пору все выступления командующего перед моряками, и эти же слова не сходили со страниц газет, - они имели силу приказа.
И то событие, о котором будет сейчас рассказано, было как бы живым откликом моряков на призыв балтийского адмирала. Дело теперь происходило в северной части Финского залива, в проливе Бьерке-Зунд. Как обычно, катера находились в дозоре. Один из них МО-105 лежал в дрейфе, и моряки несли гидроакустическую вахту, прослушивая море. Вскоре - это было время обеда - раздался взрыв и катер был похоронен в толще вод. Уцелело семь человек. Их подняли с воды и определили в госпиталь, остальные погибли…
Подоспевший на помощь другой катер МО-103 старшего лейтенанта Коленко занялся поиском подводных лодок, но до поры до времени ничего не обнаружил. Можно считать, что у Коленко был нюх, как у охотника на дичь. Он оставался в этом районе, продолжая поиск. И под вечер, в летнюю пору, когда солнце еще высоко и его ослепительные лучи отражаются на глади воды, моряки еще одного катера-дымозавесчика, прикрывавшего тральную группу от обстрела, сообщили, что обнаружен перископ и рубка подводной лодки. Коленко устремился в указанном направлении. Сперва акустик установил контакт с неизвестной лодкой, постепенно сближаясь с ней, наконец посыпались глубинные бомбы, и тут же на поверхности воды сперва появились воздушные пузыри, затем последовали новые взрывы бомб - и из подводного царства, как в сказке, всплыли шесть немецких моряков. Вот и все, что стало известно командующему флотом. Событие это, прямо скажем, заставило В. Ф. Трибуца оставить все текущие дела, немедленно послать на место происшествия катер и с нетерпением ждать незваных, а вместе с тем и очень нужных гостей. И вот они в Кронштадте. Адмиралу докладывают:
- Есть командир лодки, есть штурман, остальные - рядовые.
- Давайте сюда командира лодки, - приказал адмирал.
Высокий худощавый немец, в грубой матросской робе, в которую его облачили после купания, в коротких штанах, чуть ниже колена, в тяжелых башмаках, выглядел довольно комично, но это не мешало ему оставаться самим собой - вышколенным воякой. При виде адмиральских погон и золотых нашивок на рукавах он вытянулся и четко доложил. Его спокойное, казалось, лицо выражало готовность принять любую участь, уготовленную судьбой.
Сразу проявился интерес командующего к личности немца, еще больше к вооружению подводной лодки, а также тактическим приемам, которыми пользуются немецкие подводники здесь - в акватории Финского залива.
Впрочем, кое-что о нем было нашей разведке известно. Он начинал карьеру в военно-воздушных силах, бомбил Лондон, Белград, Москву и награжден железными крестами первой и второй степени. Узнав о вступлении в строй новых подводных лодок, он без сожаления расстался с авиацией и, пройдя краткосрочную подготовку, с неба нырнул в морские глубины. Видимо, война была для него средством делать карьеру, добывать славу, получать награды, им двигало честолюбивое сознание, что после победы гитлеровского рейха он пожизненно обеспеченный человек. И все-таки при всем этом он больше всего ценил жизнь. И потому перед лицом советского адмирала не запирался, не хитрил, считая, что это самый верный путь получить снисхождение, сохранить жизнь. Какие перед ними ставились задачи? Ну, разумеется, топить побольше советских кораблей, согласно инструкции «атаковать торпедами все без исключения одиночные советские корабли с дистанции 2 - 3 кабельтовых». И даже катера? Да, это он потопил катер МО-105, доложив Деницу: «30 июля, 12 часов 40 минут. Широта… Долгота… Потоплен русский сторожевой корабль». И на вопрос командующего: «Было ли на лодке секретное оружие?» - ясно и недвусмысленно ответил: «Да, самонаводящиеся акустические торпеды». О, это было важное признание! Едва за пленным закрылась дверь, как В. Ф. Трибуц позвонил по ВЧ в Москву, доложил, какая важная новость, и, полный решимости, заявил:
- Мы хотим срочно поднять лодку и отбуксировать ее в Кронштадт.
Получив разрешение, начал действовать… Встал вопрос: кому поручить охрану района, боевое обеспечение работ по подъему лодки?
- Чернышев! - сразу назвал командующий и пояснил: - Ведь все это будет протекать в сложных условиях, а Чернышеву такое не впервые, у него есть опыт боев с вражескими катерами.
Да, уж за три года войны, подобно Вадиму Чудову, во многих переделках оказывался капитан-лейтенант Игорь Петрович Чернышев - один из немногих балтийских моряков, удостоенных высокой награды, - ордена Александра Невского!
В сорок первом участвовал в Таллинском походе, вылавливал из воды погибающих, затем ходил в дозоры на подступах к Кронштадту, не раз оказывался в центре боевой схватки. В сорок втором, находясь в парном дозоре, его катера сбили четыре фашистских самолета. Доселе небывалый случай! Трибуц вручил командиру звена орден Красного Знамени, а затем долго беседовал с ним и комендорами, выясняя все подробности боя.
И в 1943 году снова встреча с Трибуцем после морского боя, принесшего Чернышеву поистине громкую славу. Он с двумя своими катерами находился в дозоре, и в ночь на 24 мая ему пришлось вести бой против тринадцати вражеских катеров! Всех моряков ранило, тяжело контузило и самого командира звена, но бой был выигран: два вражеских катера потоплено, один поврежден, о чем сообщало Совинформбюро.
Так что И. П. Чернышев был личностью известной. Ему, и только ему, командующий решил доверить дело, которое и впрямь было боевым, поскольку работы по подъему лодки велись днем на виду у противника, не раз приходилось отбивать атаки вражеских катеров, и нз счесть снарядов, выпущенных по катеру Чернышева финскими береговыми батареями.
Поиск лодки не представлял особой трудности, место ее потопления было известно, и глубина там всего тридцать три метра. Положение осложнялось тем, что это было на виду у противника и вражеские береговые батареи то и дело открывали ураганный огонь.
Самые опытные балтийские водолазы во главе с командиром роты подводно-технических работ И. В. Про» хватиловым спускались под воду, обследовали корпус лодки, готовили ее к подъему. Так изо дня в день, пока лодка не была поднята и приведена в Кронштадт.
Тут снова пригодился командир немецкой подлодки. Стараясь доказать, что корабль не заминирован, не подготовлен к взрыву, он первым поднялся на борт лодки, по-хозяйски отдраивал люки, горловины, открывал торпедные аппараты, передавал нашим морякам секретные шифры, коды, помог извлекать шифровальную машину, а затем и акустические торпеды Т-5. Это произвело настоящую сенсацию! И не только в наших военных кругах. Весть о таком событии докатилась до Великобритании, и сам премьер-министр Черчилль попросил Сталина одну из двух захваченных торпед передать английским военным специалистам для изучения и создания защитных средств.
