— Нэа, — сказала старуха.
— Нет! — возразила Ариэна. — Её имя — Хэда.
Изображение пепельноволосой красавицы помутнело.
— Хэда, Хэда, Хэда, — повторяла Ариэна, пока облик Нэйи не растаял в золотистом сиянии и смутная фигура не обрела другие черты — худощавой женщины с жилистым телом и правильным, жёстким лицом. В магическом зеркале возник истинный облик той, что пряталась под чужой личиной. Ариэна действовала интуитивно, и чутьё хорошего мага уже не в первый раз помогло ей добиться желаемого результата. Ей показалось, что Хеола ничуть не удивлена. Заметив сходство между Ариэной и Хэдой, а главное — родство их физических тел, она сразу уловила отсутствие глубинной связи, существующей между представителями одного рода, даже если их разделяет несколько поколений. 3дешняя колдунья почувствовала, что красивая чужеземка с пепельными волосами — оборотень. Теперь у Хеолы был удовлетворённый вид человека, у6едившегося в своей правоте.
— Хэда! — повторила Ариэна, указывая на магического двойника той, что давно уже сменила свой первоначальный облик, как змея сбрасывает кожу. Но сколько бы змея ни меняла кожу, её яд остаётся при ней.
— Нет! — рассмеялась старуха. — Она не хэдда.
Хеола произнесла это с лёгким оттенком пренебрежения. Ариэна не стала спорить. Она уже знала, что хэддой в Та-Маури называют злого духа, обладающего спосо6ностью принимать человеческий облик. Таких оборотней очень боялись, и бороться с ними могли лишь колдуны. Хеола не считала Хэду опасной и, похоже, вообще держала её за полное ничтожество. Она не видела в ней ни капли могущества, ни тени той силы, которая ставит человека выше ему подобных. На «демоницу» Хэда не тянула. Ей лишь оставалось убедить местных, что интеллектуалы достойны большего уважения. Наверное, ум здесь тоже был в почёте, но блеснуть своими знаниями, не имея под рукой чужих изобретений, трудно. Впрочем, Хэде и так повезло. Цвет волос помог ей занять в этом мире высокое положение. Цвет чужих волос… Теперь она выехала не на чужих изобретениях, а на чужой красоте. Ариэна вспомнила, как три года назад в Ур-Маттаре разоблачили одного горе-сочинителя. Этот Микелин прославился своей поэмой "Айяна и Тирин", а потом выяснилось, что он почти полностью списал её у одного древнего автора. Микелин нашёл эту рукопись в архивах своего деда и решил, что сочинение древнего поэта Аранира существует лишь в единственном экземпляре. Было известно, что Аранир попал в немилость к царю Далиару, который велел уничтожить все его произведения. Приказ царя выполнили, но до недавнего времени никто не знал, что друг Аранира сумел припрятать несколько его книг. И три года назад, когда Микелин вовсю пожинал плоды своей славы, эти книги были обнаружены в доме одного урматтарца, умершего в возрасте девяноста трёх лет. Этот выживший из ума старик даже не подозревал, какие ценности хранились на чердаке его дома. Разразился такой скандал, что Микелину пришлось бежать из столицы, и с тех пор о нём никто ничего не слышал. Микелин присвоил чужую поэму, Хэда — чужую внешность, но ни тот, ни другая не сумели украсть и сделать своими чужую славу, чужое счастье, чужую судьбу. Ворованное не приносит счастья, а судьба у каждого своя. Ариэна знала, что Хэда как не была, так и не будет счастлива. Знала это и Хеола. Выяснив, кто такая Хэда, она не со6иралась разоблачать эту женщину. Она как будто сразу забыла о ней. Старуха продолжала колдовать, и Ариэна чувствовала, что к невесте вождя это уже не имеет никакого отношения.
Хеола положила ладонь на живот пленницы, и от отражения Ариэны в магическом зеркале отделилась маленькая смутная, слегка светящаяся фигурка. Старуха опять знаками дала понять, что её колдовство не повредит ни матери, ни ребёнку и, взяв факел, сожгла пучок какой-то душистой травы. Сперва дым, а затем и язычки пламени устремились к светлой фигурке рядом с Ариэной, и от неё протянулись два луча — один к Ариэне, а другой в противоположную сторону, где тут же начало проступать ещё одно изображение. Ариэна вскрикнула. Несмотря на то, что образ в магическом зеркале был смутным, она сразу узнала Тамрана.
— Имя! — повелительно произнесла Хеола. — Назови его имя!
— Тамран, — сказала Ариэна.
Она нисколько не боялась, что, назвав колдунье имя любимого, навлечёт на него беду. Хеола не желала ей зла. Ни ей, ни её ре6ёнку, ни её мужу.
Изображение прояснилось. Теперь Ариэна так чётко видела Тамрана, что ей захотелось плакать. Он был как живой. И смотрел на неё сквозь зеркало воды растерянным, невидящим взглядом.
— Говори с ним! — велела старуха, сунув в руку Ариэны горящий факел. — Говори!
— Тамран, — обратилась к отражению Ариэна. — Найди меня! Я на планете Талеф, в городе Та-Маури. Это примерно в ста мерах к югу от развалин Саккары, столицы бывшей Тиуанской империи. Я в другом мире, но в нашем времени. Сделай что-нибудь, Тамран! Спаси меня. Моя магия здесь бессильна… Почти бессильна. Я не могу сделать дверь. Найди меня, Тамран!
Свечение вокруг фигуры Тамрана усилилось. Он оставался неподвижным, но лицо его ожило. Ариэна была готова поклясться, что он смотрит прямо на неё. Он её увидел! Едва она об этом подумала, как отражение Тамрана исчезло, и магическое зеркало превратилось в обычную воду.
— Хеола, помоги нам! — взмолилась Ариэна, но, поглядев на старую колдунью, почувствовала стыд.
Хеола и так старалась ей помочь. И то, что она сейчас сделала, отняло у неё много сил. Смуглое лицо старухи стало землисто-серым. Какое-то время она молчала, опустив веки и беззвучно шевеля губами.
— Твой мужчина найдёт тебя, — произнесла она наконец. — Зови его, и он тебя найдёт.
Она сказала это так уверенно, что Ариэна сразу успокоилась. Она не имела права изводиться. Она должна была беречь себя. И своего сына. Ребёнок, связывавший её с любимым человеком, помог Хеоле вызвать Тамрана на магическое зеркало. Возможно, он даже указал отцу дорогу в этот мир. Их с Тамраном сын… Будущий правитель Ди-Милона. А может, и будущий великий маг? Он оказался восприимчив к колдовству этого мира, и оно не причинило ему вреда — в этом Ариэна не сомневалась. Она верила Хеоле. Настоящий маг избегает лжи, зная, что она затемняет магическое зеркало и мешает видеть правду. Старая Хеола дорожила своим даром. Познакомившись с обитателями Та-Маури поближе, Ариэна поняла, что они вообще презирают ложь, считая, что Мау, чей свет озаряет целый мир, видит всё и рано или поздно выведет из тени любого лжеца. Может, потому Хеола и не сочла необходимым разоблачать Хэду. Каждый в конце концов получает то, чего заслуживает. И тот, кто лжёт, и тот, кто хочет быть обманутым. Правитель Тумахapy поверил Хэде, потому что хотел ей верить. Потому что он очень хотел эту женщину. Опасности для города она не представляла, так что Хеола очень быстро потеряла к ней всякий интерес.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
