Глеб принюхался к парящему в воздухе аромату и вынес вердикт:
— Флакон «Спящей красавицы». Кто-то распылил не менее литра и разнес всю эту заразу по вентиляции Академии.
— Ну и когда пройдет эффект?
— Судя по концентрации, не раньше утра…
Знаток ядов хотел добавить еще что-то, но со стороны отдельных закрытых палат послышался характерный треск ломающейся кладки.
Переглянувшись, зельевар и Горгулий кинулись на звук. Но преподавателей, интуитивно ожидающих обнаружить там отряд крепко сложенных наемников, постигло разочарование.
Таниса, Мира и Хлоя, фрейлины-первокурсницы, стояли сейчас перед закрытым входом в палату Трои. Ни одна из них не выглядела растерянной или напуганной, наоборот, каждая была полностью сосредоточенна. Эта милая, казавшаяся когда-то безобидной троица, объединив свои магические силы в одно, пробивала телекинетическим тараном стену, отделявшую их от физкультурницы.
— Да уж, Эридан, — пробормотал Глеб. — Доверь тебе безопасность. На двери чар не пожалел, а стены как были без защиты, так и остались.
Неудивительно, что креативные молодые мозги барышень додумались идти напролом для достижения цели.
— Хм-хм, — показательно откашлялся зельевар, привлекая к себе внимание. — Дамочки, а вам помощь не требуется?
Все три резко развернулись и, не сговариваясь, очередной удар, предназначенный для стены, выпустили в сторону преподавателя. Подобного, признаться, магистр не ожидал. Сильнейшая ударная волна вжала его в противоположную стену и, если бы не вовремя выставленный щит, могла бы и все кости раздробить.
— Вы кто такие, мать вашу? — прошипел Глеб, с удивлением вытирая струйку крови, пошедшую из носа. Такого уровня владения магией он не ожидал. Его, одного из сильнейших телекинетиков, едва не прикончили три малолетки!
— Привет, братик, — оскалилась во все тридцать два и сверкнула очками Таниса. — Вот и познакомились!
Следующий удар плела уже одна она. Подружки же, словно оценив ситуацию не в пользу зельевара, вновь переключились на стену.
— Братик?..
Удивиться услышанному у Глеба не было времени, а вот отражать новый удар, который неожиданно оказался сильнее предыдущего, пришлось.
— Ага, — задорно улыбалась девица, поднимая силой мысли в воздух огромный кусок стены. — Или ты думал, такие таланты, как у нас с тобой, простым смертным раздаются?
— Не понимаю, о чем ты, — уклоняясь от несущейся в него кладки, огрызнулся магистр. Кем бы ни была эта Таниса, но прибить сестричку ему уже очень хотелось.
— Брось! Ты не мог не думать о своих родителях. Яды и телекинез. Неужели действительно так долго считал себя самородком? Целый век…
Казалось, этот разговор развлекает девушку так же, как и ее товарок. Потому что они от ее слов неожиданно заржали.
— Кстати, познакомься, — продолжала фрейлина. — Это тоже твои сестрички. Мира и Хлоя. У нас, правда, у всех разные мамы, но мы не жалуемся! Таланта папочки на всех хватило…
Словам девиц верить не хотелось. Неожиданно обнаруженная огромная семья радости тоже не принесла. Родственницы явно оказались не такими любящими, как хотелось бы.
— Ну и валите к папочке! — процедил магистр. — Что ж вам дома с ним не сиделось?
На лицах троих застыло непонятное выражение, словно у обиженных детей, у которых изо рта конфетку достали.
— Не твое дело, — ответила за всех обычно молчаливая Хлоя. — Таниса, я думаю, тебе надо помочь. Иначе ты еще час с ним трепаться будешь. А у нас нет времени.
Похоже, лжефрейлин действительно достал этот треп, потому что они вновь решили объединить усилия против зельевара и обрушить на него коллективную мощь магии. Только Глеб уже ожидал чего-то подобного. Пока Таниса разглагольствовала о его родственных связях, магистр сплетал вокруг шпионок магическую клетку. Любой из последующих ударов должен был отразиться от ребер этого куба и с лихвой ударить по самим заговорщицам.
— Кстати, а почему на вас не подействовало зелье? — как бы невзначай поинтересовался Глеб. — Антидотов от «Спящей красавицы» ведь не существует.
— У нас есть свои методы, — не тратя времени на объяснения, выпалила Мира.
Сейчас девушки выстраивались в равнобедренный треугольник: Таниса впереди, а чуть позади, на равном от нее расстоянии, две другие сестрицы. Судя по всему, вместе они умудрялись генерировать недюжинную мощь, Глеб даже засомневался, сможет ли выдержать подобную силу сплетенная им тюрьма.
Обычно невидимые волны телекинеза, усиленные кубом, клубились, не выходя за пределы его стен, отражались сами от себя, резонировали между собой и начинали светиться мерным голубоватым светом.
— Что за черт? — выкрикнула очкастая, видя, как сила выходит из-под ее контроля.
Глеб же, с удовольствием наблюдавший за зрелищем, мог только наслаждаться и ждать, когда магия внутри клетки достигнет критической точки и рванет.
Пришибить сестричек он не боялся, по его расчетам, удара должно было хватить ровно для того, чтобы оставить дамочек без сознания.
Но стенки куба все же не выдержали, переполненный магией сосуд рванул с оглушительным треском, расшвыривая все предметы вокруг себя в разные стороны. Взрывной волной проломило стену в палате Трои, магистра отшвырнуло в противоположный угол медпункта, а пустующие без пациентов койки смяло, словно бумажные листы, и разметало по помещению.
От неминуемой смерти заговорщиц спасли лишь выставленные ими щиты. По непонятной логике, именно их, которые находились внутри куба, зацепило меньше всего.
— О! — обрадованно воскликнула Таниса, доставая из пристегнутых к поясу ножен кинжал. — Привет, Троюшка! Знала бы ты, как меня достала твоя физкультура…
Осознав, что сейчас произойдет, магистр попытался остановить ее занесенную для броска руку телекинезом, но сил не было.
Не было также и времени. Счет шел на секунды, а добежать и остановить кровожадно улыбающуюся девицу Глеб уже не успевал. Тем более и не собиралась Таниса лично заходить в палату к физкультурнице и убивать ее непосредственно руками — эридановская защита не пропустила бы постороннюю. А курс прицельного метания оружия им еще на первых занятиях преподали.
Увесистый клинок вылетел из рук «сестрицы» и устремился прямиком к груди коллеги, а бессильный крик Глеба слился со звоном многочисленных каменных осколков, которые брызнули во все стороны после столкновения кинжала с летящим Арсением.
Горгулий, про которого все забыли, все это время скрывался в нише стены и наблюдал за происходящим. Понимая, что зельевар не успеет остановить лезвие ножа, он принял единственное верное решение, которое мог воплотить в жизнь. Взлетел и столкнулся каменной грудью с клинком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
