Привычная сдержанность тоже то и дело давала трещину. После того случая с леденцом она то и дело огрызалась на него в ответ. Задевала или нет, не поймешь, но толку было мало – демон сразу же начинал сыпать еще более изощренными и издевательскими шуточками. Инерис понимала ,что ведет себя по-детски, но не могла ничего с собой поделать.
В целом походная жизнь оказалась терпимой. Дважды в день – горячая еда, которую готовили на костре офицеры. Надо отдать им должное, готовили сносно, хотя и просто. С непривычки тяжелая, сытная пища вызывала некоторый дискомфорт, но этого следовало ожидать при резкой смене рациона. На третий день стало немного легче, и Инерис про себя порадовалась – привыкает… Ей на готовку, к счастью, даже не намекали… никто, кроме демона, ехидно сообщившего, что обычно это женская работа, но такую белоручку и к костру-то подпускать опасно…
Инерис снова скрипнула зубами. Похоже, появилась реальная опасность к концу похода сточить их на миллиметр-другой.
Лагерь разбивали тоже мужчины. Обычно они находили подходящее место, а потом делились на группы – трое ставили палатки, двое шли в лес за хворостом, трое становились на стражу, двое занимались костром и едой. Они все время менялись, видимо, подчиняясь хорошо знакомому распорядку. Как бы то ни было, споров на тему, кто что должен делать, не было ни разу. Капитан-полукровка, следовало отдать ему должное, от работы тоже не отлынивал, успевая в процессе уколоть ее или обменяться парой грубых шуточек с остальными.
И, как леди-наследница и предвидела, Каэр Раджат медленно, но верно захватывал роль лидера. В первый день Хартен пытался принимать решения в одиночку и командовать. Демон не оспаривал, упасите боги, и покладисто выполнял приказы… но при первой же оплошности старшего офицера, когда тот не смог быстро найти брод у реки, в два счета сориентировался – отмель оказалась блуждающей, и теперь переправа находилась в полутора километрах ниже по течению. Хартен, казалось, был смущен этим обстоятельством, но демон и тут повел себя на удивление корректно, никак не прокомментировав недостаточные познания главы эскорта.
Как и вчера, когда предложил сделать крюк, чтобы обойти странные груды хвороста, показавшиеся ему подозрительными. Но Хартен сказал, что опасности быть не должно… и просчитался. Они не успели подойти, как выяснилось, что там устроила берлогу на редкость хищная и зубастая тварь, от которой они улепетывали всем отрядом… хорошо еще умертвия с наступлением первых холодов становятся медлительными, готовясь впасть в анабиоз.
В итоге сегодня днем Хартен сам уточнил, не следует ли немного изменить маршрут, чтобы обойти опасные по осени болотистые низины…
Через пару дней наверняка уже демон будет их вести, а остальным будет лень даже с картой свериться!
И это ей катастрофически не нравилось. Их поведение, поведение демона настораживало и вызывало совершенно закономерные опасения. Офицеры вели себя с ней нейтрально, но охотно посмеивались, когда Раджат в очередной раз принимался ее шпынять. Да, она ничего не умеет из того, что могло бы пригодиться в походе. Но ее к тому и не готовили! Им бы следовало проявлять хоть толику уважения к наследнице Нариме...
Но делать замечания было бессмысленно. Она полностью зависит от этих людей и одного недочеловека, чтоб его. И с ними в любом случае безопаснее, чем без них.
По вечерам Инерис упрямо отсиживалась в своей палатке. Даже пытаться выстроить с офицерами какое-то подобие человеческих отношений не хотелось – особенно на глазах у проклятущего демона.
Тем более что в палатке было довольно уютно – в первую же ночь ей выдали маленькую походную лампу, которую можно было подвесить за кольцо в центре крыши.
Инерис, поколебавшись, расстегнула поясную сумку и достала маленькую плитку шоколада. Как она ни уговаривала себя экономить, без этого ежевечернего удовольствия девушка обойтись просто не могла – почему-то после каждой дольки становилось легче, словно Кэллиэн наложил на него заклинание хорошего настроения... Хотя дело, конечно, было не в заклятиях. Каждый кусочек напоминал ей о том, что есть один синеглазый маг, которому она дорога, и на душе становилось теплее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Леди-наследница мрачно подумала, что если бы в обмен на компанию Кэллиэна в этом походе ей бы предложили продать душу Маверо, она бы, пожалуй, согласилась. Хотя бы ради удовольствия поглядеть, как он заткнет рот нахальному демону… А в том, что Кэллиэн бы в два счета поставил этого типа на место, она не сомневалась.
Растягивая удовольствие, Инерис принялась по маленьким кусочкам откусывать шоколад.
Обволакивающая, бархатная сладость, чуть жгучий привкус специй и невыразимо сливочное послевкусие…
Словно на миг перенеслась в другой мир, где не было ни палатки, ни запаха костра, ни мерзавца-капитана. Облизнув пальцы, Инерис потянулась за зеркальцем, чтобы, старательно расслабившись, вглядеться в его глубины – и полюбоваться танцем мелких искорок.
Ассаэр, уходивший, чтобы искупаться в протекавшем поблизости ручье, насторожился и замер, благословив про себя смуглую кожу, позволявшую эффективно сливаться с тенями.
К палатке леди-наследницы кралась темная фигура – та же самая, судя по ненормальной гибкости и изворотливости. Более того, мерзавец почти достиг цели…
В палатке горел тусклый светильничек, и девушку было хорошо видно.
Ассаэр выругался про себя. Именно поэтому он попытался помешать Хартену, выдавшему ей эту лампу в первый же вечер. Но тот сказал, что им будет проще самим уследить за ней, не нарушая лишний раз ее уединения.
Вопросов о том, как этому типу удалось миновать часовых, у демона не возникло.
Случайный луч мимолетно озарил худой, странно вытянутый, но совершенно точно не женский силуэт. Словно в замедленном темпе, Ассаэр увидел, как маслянисто блеснула длинная игла, как с нее сорвалась капля и полетела в траву.
Парализующее – или яд?
Теперь не осталось никаких сомнений – их «сопровождает» мужчина, и намерения у него самые что ни на есть недобрые.
Лунный луч вновь пробился между полуголыми ветвями деревьев и на миг выхватил из мрака лицо с блуждающим взглядом и застывшей, словно приклеенной жестокой усмешкой.
Безумец?..
Ассаэр нахмурился. С ним надо разобраться – немедленно.
Похоже, придется вспомнить все свои навыки и умения, чтобы перехватить этого типа – и самому не потревожить часовых.
Ваджес увернулся от очередного лунного луча, как от вражеского меча. Затем быстрым, почти нечеловеческим движением изогнулся, повторяя очертания тени от ближайшего куста. При необходимости он мог проделать и не такое.
Скользнул вперед, замахнувшись иглой, как дротиком…
В следующий миг его руку перехватили и безжалостно вывернули, сдавив так, что пальцы свело судорогой. Рот заткнула какая-то тряпка. Впрочем, эта предосторожность была излишней – кричать он бы не стал в любом случае.
Ваджес знал, что сможет вывернуться из любого захвата, а потому бессмысленно поднимать крик, которым он бы лишь обнаружил себя, что было бы весьма некстати
Страха тоже не было, только вопросы, совершенно не мешавшие телу методично перебирать способы освободиться.
Кто мог его выследить? На чем он прокололся? Капитан-полукровка, конечно, хорош, но даже ему не удалось бы так беззвучно подкрасться, а обычные люди… им до него было далеко. Неужели тут присутствует еще один человек вроде него? Вдруг кто-то подстраховался и нанял такого же, как он, чтобы защитить девчонку?
Его, несмотря на тихое, но яростное сопротивление, неумолимо утаскивали в лес, беззвучно и неотвратимо… Ваджес извивался змеей, пробуя то один, то другой прием, но напавший каждый раз успевал его перехватить. Более того, очевидно, заметил иглу, так как не давал возможности даже шевельнуть рукой, онемевшие пальцы которой по-прежнему цепко держали ее. Что же это за…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Обманный маневр, выдернуть левую руку, перехватить иглу, контратака…
Он даже не успел удивиться.
