ты знаешь?
Кирану подняла взгляд.
– Я – нга-ину, – сказала она многозначительно, словно это объясняло всё. Наверное, так и было – ведь Ренэф не знал, что она на самом деле могла, кроме предсказаний.
– Сегодня я дежурю первым, – заявил царевич, передавая ей поджаренное мясо.
– Как скажешь, – безмятежно согласилась Кирану.
– Интересно, улыбнулась ли удача Ахратте и Оджу? И хватились ли нас в Кирме?
– Да, сегодня мы уже должны были вернуться, – кивнула шаманка, с аппетитом обсасывая косточку крыла. – Успеем. Да и не найдут нас так быстро.
Ренэф напустил на себя такой же безмятежный вид, но был собран и насторожен. И потому он был готов, когда тень снова появилась за границей круга. Всё произошло одновременно. Вскочив, он с силой метнул копьё в темноту. Что-то вскрикнуло в ночи хрипло, обиженно. Кирану взвилась на ноги и преградила царевичу путь, но он решительно отстранил девушку и устремился за тенью, на бегу выхватывая кинжал.
– Стой! Заблудишься!
Кто-то тихо скулил, быстро уходя в заросли. Ренэф пошёл на звук. Он не собирался отходить далеко от костра, тем более без копья, но хотел прогнать существо. Или же узнать, кто это был. Кирану звала его, но он не обернулся.
– Покажись уже! – зло приказал царевич по-нэбуйски, останавливаясь в зарослях, прислушиваясь. Он чувствовал, что незваный гость затаился где-то здесь, рядом. – Я знаю, что ты ранен. Далеко не уйдёшь.
Глаза понемногу привыкли к темноте. Отсветы костра отсюда были едва видны. За спиной зашуршало, и Ренэф резко развернулся, принимая боевую стойку.
– Глупый совсем, – прошипела Кирану, останавливаясь рядом с ним, и протянула копьё. – Нельзя из круга выходить.
– Что здесь происходит? – в тон ей спросил царевич, перехватывая оружие.
– Много хищников в ночи. Всех не перечесть, – сухо ответила шаманка и взяла его за руку. – Идём.
Но Ренэф видел, как она бросала взгляды ему за плечо. Она явно знала о тени больше, чем говорила.
– Я пойду. Но ты расскажешь, – холодно проговорил царевич. Когда его голос звучал так, с ним обычно не спорили.
Кирану не ответила, повела его к костру.
У огня их уже ждали. Ренэф оттолкнул девушку за спину, выставил перед собой копьё. Рэмеи, человек? Фигура затаилась в густых тенях, не пересекая круг, держась за бок и издавая хриплое поскуливание, точно побитый пёс.
Кирану за плечом Ренэфа судорожно вздохнула, коснулась его руки, но царевич сбросил её ладонь.
– Эй! Ты ищешь помощи? – окликнул он гостя, но копьё не опустил.
Тень не ответила. Шаманка издала еле слышный мелодичный свист. Существо встрепенулось, подошло чуть ближе. Ренэф выругался от неожиданности.
Не рэмеи и не человек. Абсолютно чёрное, как базальтовая статуя, оно казалось сплетённым из жгутов мышц или из корней. Двигалось существо по-звериному, осторожно, чуть припадая к земле, но сейчас клонилось набок, удерживая ладонью рану – копьё царевича попало в цель. Хвост и рога его были рэмейскими, но таких рэмеи Ренэф никогда не видел. Свою наготу оно не считало нужным прикрывать. Он.
А когда отблески костра осветили лицо существа, царевич отшатнулся и едва не выронил копьё.
Это было его лицо. Искажённое отражение, высеченное на чёрном базальте.
Кирану шагнула ближе к огню, и странное создание присело рядом с ней, потёрлось косматой нечёсаной головой о её руки, пробормотало что-то на незнакомом Ренэфу наречии. Шаманка ответила тихо, успокаивающе, и занялась его раной. Кровь существа оказалась самой обычной, алой. А ведь на копье был яд. Пять вздохов.
Царевич так и стоял в нескольких шагах от них, не зная, как быть, и что говорить. Чёрный бросал на него любопытные взгляды, и от этого становилось не по себе. Закончив со снадобьями, Кирану вдруг взяла нож, отодвинула широкие браслеты и сделала аккуратный надрез на предплечье. Оживившись, создание жадно припало к ране. Ренэф невольно вздрогнул и отвернулся.
Да, мало он знал о тёмной магии юга. И про шрамы, переплетённые с татуировками, не спрашивал.
Царевич вскинул голову, когда чёрный тихо приблизился, остановился в паре шагов, с интересом разглядывая его. Рана на боку уже не кровоточила, покрытая густым снадобьем и тёмной сукровицей. Кирану села у огня, зябко кутаясь в тонкое покрывало.
– Его тянуло к тебе. Хотя я предупреждала, – тихо заговорила шаманка. – Знала, что плохо кончится.
– Что… кто ты вообще? – спросил Ренэф.
Голос у чёрного оказался глухой, чуждый. Такие голоса звучали ночью в джунглях и в той древней первобытной темноте, страх перед которой каждый помнил из детства.
– Инъялу, – чёрный указал на себя, потом кивнул на шаманку. – Нга-ину.
Вглядываться в это существо внутренним взором совсем не хотелось. Ренэф и так чувствовал его нездешность.
– Мой помощник из мира духов, – Кирану устало прикрыла глаза, потом вдруг посмотрела на царевича с пронзительной печалью. – Иди ко мне, пожалуйста. Я всё расскажу. Правдиво.
Помедлив, Ренэф обогнул чёрного и сел рядом с шаманкой, не выпуская копьё. Существо крадучись шло следом, но держалось на почтительном расстоянии. Оно разглядывало царевича так пристально, словно старалось перенять его движения, и от этого становилось ещё больше не по себе.
Кирану прильнула к Ренэфу, и он инстинктивно обнял её, защищая. Украдкой царевич посмотрел на её руку – надрез на коже затянулся, как по волшебству.
Чёрный сел напротив, не мигая смотрел на них сквозь пламя. В его глазах без белков и радужки вспыхивали, перебегая, золотые искры.
– Он охотится для нас. Охраняет ночью. И выслеживает босамва днём, – тихо проговорила шаманка. – Уже взял след.
– Почему ты не сказала сразу? – спросил Ренэф спокойно, без обвинений – ему ведь тоже было, что скрывать.
– Не хотела пугать. Это тёмная магия. Древняя.
– Ты, может, и не хотела, а вот он явно не слишком желал прятаться.
– Любопытство выдало его. Хотел знать, кого я выбрала. Чьё лицо он носит теперь.
– В смысле?
– А ты сам-то как думаешь? – насмешливо повторила Кирану те же слова, что сказала ему в ночь праздника.
Чёрный по-кошачьи прищурился и переместился, садясь так, чтобы повторить позу Ренэфа. Царевич упрямо выдержал его взгляд. Он не привык показывать страх никому – и эта тварь из джунглей не будет исключением.
– Инъялу – создания из мира духов. Они принадлежат своим нга-ину. Крепко связаны кровью. И не одним поколением. От матери к дочери… иначе нельзя. Одичает. Станет йолу, ненасытным чудовищем. Они питаются кровью… и женской силой, – последнее Кирану добавила чуть слышно, нехотя.
– То есть…
Шаманка резко отстранилась, бросила ему с вызовом:
– Да, я делю с ним ложе. Раз в луну. Иначе нападёт на других. Реже нельзя, чаще – противно.
Ренэф не
