Откуда ему знать, что жизнь наша - великая путаница, что бывают препятствия недоступные, сокрушающие надежды и ожидания. Андрей почти летит в дом Маккрекенов - пока его не остановит генерал фон Радлов, едущий в коляске, тоже с букетом, с нотной тетрадью, с папкой, тоже к Маккрекенам и тоже делать предложение очаровательной американке.
Ситуация драматическая - и комическая. Соперники сталкиваются, но генералу и в голову не приходит, что мальчишка-юнкер осмеливается претендовать на облюбованный его командиром предмет страсти.
Исполненный уверенности в победе, в связи с этим расположенный ко всему миру Николай Карлович фон Радлов радуется встрече, сразу, по-военному, решив использовать знания Толстого в английском, которым сам генерал не очень-то владеет. Разве что солидно, веско произносит "уеs" самое доступное ему в английском слово. Слава богу, очень короткое и понятное. Зато Андрей потрясен. Но не имеет права свои чувства обнаружить.
Режиссер снова выстраивает сцену на контрасте состояний героев, что подхватывают и реализуют Меньшиков и Петренко. Победоносный командир, идущий на штурм крепости, которая, по его предположениям, сдастся без боя... И юнкер, не имеющий права перечить командиру, обязанный выполнить его приказ... Прочесть Джейн послание старого холостяка, адресованное мисс Маккрекен, в котором он просит ее руки... Михалков удивительно умеет открывать в жизни острое смешение драматизма и юмора. По сути, мы так и живем едва ли не каждый день, иначе бы давно сошли с ума, особенно в наши дни. В данном же случае ситуация локальна, но сгущена в красках до предела.
Поразительно смешон влюбленный генерал, деловито продумавший весь церемониал сватовства. Портреты престарелых родителей - матушке девяносто, она еще жива, отец умер... Музицирование - то есть аккомпанемент, под который юнкер должен читать генеральское послание с широким использованием стихотворных строк, должных подчеркнуть, видимо, сколь велико и поэтично чувство Николая Карловича, дождавшегося к годам шестидесяти своего часа. И Андрей, постепенно приходящий в себя после того, что ему приказал - по форме попросил - вышестоящий чин...
Меньшиков не играет того взрыва, что, на первый взгляд, ему как будто диктует встреча с генералом. Он словно замирает. Только больше не улыбается, не печатает шаг. Сидя рядом с генералом в коляске по пути к Маккрекенам, только слушает, на самом деле с ужасом осознавая то, что ему предстоит сейчас сделать. Не протестует - во-первых, вышколен, во-вторых, потрясен настолько, что не может сразу сообразить, как быть ему самому? В доме Маккрекенов скованно двигается, молчит, когда фон Радлов представляет его как одного из самых одаренных своих учеников...
"Что делать?.. Что делать?.." Актер живет этой мыслью, внешне оставаясь безучастным к происходящему. Старается не смотреть на Джейн точно найденная деталь. Если посмотрит - не выдержит, сорвется, что Андрей сейчас интуитивно понимает.
Так же безучастно поначалу он читает текст - домашнюю заготовку генерала, постепенно осознавая, что происходит. Но он должен вмешаться, должен прекратить этот фарс! Он в роли Сирано (хотя тогда еще не было пьесы Ростана). Генерал, с удовлетворением аккомпанирующий цитатам, которыми он объясняется в любви, потому что своих слов не нашел... Исполнитель его роли - юноша, во внуки ему годящийся... Хватит! Интонационный переход у Меньшикова не резок, когда Андрей начинает говорить "от себя". Что-то живое, подлинное постепенно пробивается в его крепнущем голосе.
Легким движением Толстой чуть отстраняет от себя генеральское послание и медленно отводит от него глаза, подымая голову. "Я влюбился в вас с первого взгляда и полюбил вас, когда впервые просто увидел вас там, в купе поезда..." Андрей сдержан, очень серьезен в главный час его судьбы! "Никогда не буду любить никого больше, чем вас..."
Если вчитаться - без голоса актера - нескладные, почти корявые фразы. Но они и должны быть такими у мальчика, которого играет Меньшиков. Он произносит их со спокойной, истовой убежденностью, уверенный, что он первый на земле придумал эти слова. До него так еще никто никогда не говорил. Он и его Джейн - Адам и Ева, они первые на земле люди... И все у них навсегда...
О нелюбви Меньшикова к патетике уже приходилось писать. Поэтому в объяснении Толстого он ищет некое снижение, находя его в простодушии русского Ромео, обстоятельно рассказывающего, что предстоит любимой им женщине, коли она даст свое согласие стать его женой: "Через несколько дней я стану офицером. Поначалу жалованье у меня будет небольшим, и семья наша бедная. Я понимаю, что в таком положении мне рано думать о женитьбе... Но если бы у меня была бы крошечная надежда на будущее... Как я был бы счастлив".
Его слушают с удивлением, но для Андрея сейчас существует только Джейн. Он делает то, что должен сделать, поставив на карту даже то нищенское будущее, о котором сейчас говорил. Толстой не может не понимать, чем немедленно, по возвращении в училище, обернется для него соперничество с генералом... Однако мог бы сейчас дочитать генеральский текст, а потом прийти еще раз, возможно, посмеяться вместе с Джейн над предложением лысого влюбленного... Но это против правил Толстого, против его уважения к другим и оттого к самому себе. С тем он уходит из дома Джейн, не ожидая ответа.
Не надо связывать полноту откровенного признания с неким моральным ригоризмом: ригоризм иссушает сердце. Просто таков этот человек, не желающий никаких лазеек, подпольных ходов, неправды в великом и малом.
Потом фон Радлов жестоко отомстит. Назовет Андрея Толстого перед всем училищем обманщиком, вором, укравшим веер, дорогую вещь, у мисс Маккрекен. Толстому остается по-русски глушить обиду, оскорбление, мысль о том, что теперь Джейн потеряна навсегда, что погублена карьера, рюмкой водки. Вернее, не одной рюмкой - хмельной Андрей, отпущенный перед спектаклем, приходит в дом маменьки этаким развеселым - печальным гулякой, признаваясь горничной Дуняше (Анна Михалкова), что прокутил ее три рубля, одолженные как раз на починку веера. Пить Андрей явно не умеет... Но почти сразу трезвеет, когда видит в своей комнате поджидающую его Джейн.
Вторая часть картины построена как цепь неожиданностей, обрушивающихся на Толстого. Всякий раз ему приходится словно приходить в себя, когда нечто невероятное оказывается реальным, зримым, осязаемым. Конечно, меньше всего после того, что случилось, он мог ждать визита мисс Маккрекен.
Тем не менее она здесь, сидит против него, ходит по комнате, взволнованная, нервно произносящая необязательные фразы, готовясь к "благодарности", которая в ее представлении должна стать любовным актом. Так она привыкла. Она долго платила и сейчас, наверное, платит телом. Тем более влюбленному в нее мужчине... Но случается нечто странное: влюбленный мальчик хочет не секса, а Любви. Такой, какой он себе ее представляет. Он оскорблен платой, которую предлагает ему американка. Вот она, черта между ними, вновь возникающая, уже ярче и шире... Теперь преодолеть ее пытается она, Джейн, еще ни разу в жизни не встречавшая такого к себе чувства.
Настоящей платой становится правда, которую Джейн говорит, вероятно, в такой полноте первый раз в жизни. Называет все своими именами. Признается, что должна увлечь генерала фон Радлова, чтобы помочь Маккрекену, кстати вовсе не ее отцу, запустить проект машины под названием "Сибирский цирюльник", которая будет лихо "стричь" русский лес в далекой тайге. "Слегка увлечь" - так она определяет свою задачу, безмерно раня Толстого.
В принципе главное действующее лицо в этом эпизоде снова Джейн, ей максимально отдан текст, ее снимают крупно, сверхкрупно... Толстой слушает. Лицо его сомкнуто, он должен вынести и это. Принять или не принять? Как далеко все это от еще недавней Джейн, пришедшей к нему в лазарет, улыбавшейся ему на параде... От Джейн, которую он совсем не знал... Даже цвет волос другой - у той черноволосой, не очень красивой женщины, которая сейчас исповедуется ему... Все рушится в несколько минут... А может быть, как раз и не рушится? Лицо Толстого странное, застывшее, такие лица бывают у людей, когда им внезапно сообщают о смерти очень близкого человека. Наступает долгая пауза. Пустота, в которой нет ни ужаса, ни боли. Все замирает, сознание погружается в холодную тьму...
