На согласие Меньшикова сниматься в "Маме" немало повлияли чисто личные мотивы. С Денисом Евстигнеевым он когда-то служил в театре Советской Армии. В картине принимал участие товарищ Олега, талантливый художник Павел Каплевич, с которым они работали над "Нижинским", а во время съемок "Мамы" трудились над "Горем от ума". Каплевич не скрывает, что во многом именно он уговорил Меньшикова играть Ленчика. Был один, немаловажный для Каплевича и Меньшикова, момент. Постановка "Горя от ума" требовала больших расходов, денег не хватало, и свои гонорары они сделали частичным источником финансирования будущего спектакли. Наконец, существенным было участие в проекте Нонны Мордюковой, к которой Меньшиков всегда относился с искренним уважением.
Команда подбиралась сплошь из именитых. Даже небольшие роли играли набиравшие очки Максим Суханов и Андрей Панин. Позже именно Андрей Панин с иронией заметит: метались-де между американским боевиком и российской трагедией, а всем не угодишь. Вот и вышла "Кровавая мама - III". Суждение очень точное.
И Павел Каплевич спустя почти три года скажет, что в сценарии что-то смущало, но казалось, можно вытащить... Чего, увы, не случилось. Надежды, разумеется, были связаны и с Денисом Евстигнеевым, за которым тянулся шлейф способного режиссера после выхода в свет его дебютной ленты "Лимита" одной из первых в российском кино серьезных попыток заговорить о "новых русских", о драме сопутствующего их судьбам опустошения, потери реальных контактов с миром. На гребне первого успеха Евстигнеев начал работать над картиной, в основу которой была положена подлинная история семьи Овечкиных.
За годы перестройки в России много раз происходили события сугубо экстремальные, приковывавшие к себе внимание миллионов людей, от мала до велика. Некоторые из этих событий меркли в памяти, теряя изначальную силу. Судьба Овечкиных, напротив, с годами обрела особое трагическое измерение.
Их история напоминает, что нередко жизнь оказывается самым непредсказуемым и искусным драматургом, не требуя авторских ухищрений, будь она рассказана писателем, кинематографистом. Все в ней поразительно... Начиная с главы семьи, матери одиннадцати детей, Нинель Сергеевны Овечкиной. Ее отец погиб на фронте. Мать в годы войны застрелили на колхозном поле за то, что она крала картошку, чтобы прокормить себя и пятилетнюю Нелли. Так девочка-сирота попала в детский дом. Она выросла и дала себе слово, что будет иметь столько детей, сколько пошлет ей Бог. Родила одиннадцать... Муж умер, и Нинель Сергеевна управляла сыновьями и дочерями, как маленький монарх в своем королевстве.
Сыновья оказались на редкость музыкально одаренными. Ребята создали семейный, звонкий и веселый, ансамбль "Семь Симеонов". Сами складывали немудреные песенки, исполняли их под собственный аккомпанемент, играя на разных инструментах. В советской стране самодеятельных артистов любили. Иркутские "Симеоны" стали выступать в Москве, имели успех. До настоящих профессионалов они не дотягивали, но умиляли приятной семейственностью, тем, что в ансамбле играли парни от двадцати пяти до одиннадцати лет, что славно улыбались, заставляя зал радоваться вместе с ними. После гастрольной поездки за рубеж Овечкины, видимо, изрядно потеряв реальную самооценку, решили бежать в дальние страны, полагая, что там в их кошельки посыплются десятки тысяч долларов, а сами они будут купаться в бассейнах, наполненных шампанским. Был еще один стимул к бегству, несколько раскрывающий царивший в доме дух. Ольга, одна из Овечкиных, миловидная девушка лет семнадцати, стала подругой "лица кавказской национальности", "черного", как называли таких братья Овечкины. "Лицо" это, молодой азербайджанец, любил Ольгу, хотел на ней жениться. Ольга ждала от него ребенка. Но братья не могли этого допустить. Беременность Ольги подтолкнула их к побегу. Решено было взять билеты на самолет, пронести оружие в футлярах от музыкальных инструментов - любимцев города Иркутска в родном аэропорту никто не стал бы досматривать. Затем захватить самолет и заставить экипаж "рулить" в Лондон. Почему именно в Лондон? Толком Овечкины сами не знали, никогда там не были. Очевидно, доверяли англичанам больше, чем другим... В случае неудачи с побегом решено было всем покончить с собой, только не сдаваться властям.
Побег не удался. Старшие Овечкины застрелились. Один из них, Василий, убил мать по ее приказу, после чего пустил себе пулю в лоб. В живых остались пятнадцатилетний Игорь (он только поранил себя) и Ольга.
Незадолго до этой страшной акции известные документалисты Герц Франк и Владимир Эйснер сняли картину "Семь Симеонов", легкую, милую и светлую, как музыка их героев. После побега, гибели Овечкиных, после того, как омоновцы сажали самолет под Санкт-Петербургом, не щадя пассажиров, Франк снял еще один фильм. Ему казалось, что он отчасти виновен в чрезмерно выросших амбициях Овечкиных, приведших их к жуткому финалу. В новой картине он запечатлел и суд над беременной Ольгой и несовершеннолетним Игорем, собрал свидетелей из числа тех, кто летел в захваченном самолете. Картина Франка стала обвинительным документом не только для Овечкиных. Люди, сидевшие в зале суда, выглядели нелюдьми, требуя расстрела запуганного старшими братьями, совершенно потерянного, одинокого мальчишки и женщины, которая вот-вот должна родить... Страна, потерявшая человеческий облик, живущая в тупой, беспросветной жестокости, вставала с экрана. Страна, в которой человек не имел права выбрать, где и как ему жить.
У Арифа Алиева и Дениса Евстигнеева в руках оказался потрясающий по силе жизненный материал, дававший не просто сюжетную схему, а точную структуру, который диктовал жанр, вносил острое социальное начало. Талант Мордюковой позволял надеяться, что фильм об Овечкиных станет серьезной драматической сагой о жертвах и безумцах, взращенных советской системой. Однако Арифа Алиева совсем не волновало то, что случилось с певучими "Симеонами". Он бойко давал интервью, всячески подчеркивая, что не хочет знать никаких реальных фактов, фильмов документальных не смотрел и смотреть не собирается, все это ему ни к чему... И сочинил третьесортный боевик о властной и неукротимой матери, сгубившей своей злой волей бедных ее ребятишек. В итоге появилась картина слабая, невнятная, заемная. Авторы не дали себе труда озаботиться хотя бы таким естественно возникающим у зрителей вопросом: отчего же решили все-таки Полина и ее мальчики бежать на Запад? Основной мотив, движитель всей истории, выпал из поля зрения драматурга, как это ни парадоксально выглядит. Подлинная драма превратилась в скучную цепочку надуманных событий, звенья цепочки рвались на глазах. Жестко и откровенно проступала схема: мать, посчитавшая свою волю законом для детей, сломала их и свою жизнь. Все это бесконечно повторялось, акцентировалось, утомляло.
Ленчику - тому, которого сыграл Меньшиков,- кажется, отведено в фильме даже меньше времени, чем, скажем, наркоману Павлику (Евгений Миронов) или секс-богатырю Николаю, оплодотворявшему с большим рвением десятки жительниц тундры. Но именно в судьбе Ленчика как бы концентрировалось все самое горькое, к чему привел безудержный диктат и нрав Полины. Самый одаренный из сыновей, надежда матери, Ленчик был ранен в позвоночник, когда Полина повезла его вызволять отца из лагеря. Подкупленные конвоиры открыли огонь, отца убили, дав уйти матери и сыну, опасным свидетелям их мздоимства. Ленчик не выздоровел - рана навсегда приковала его к инвалидному креслу.
Олегу Меньшикову, любящему поиски внешней характерности, могла показаться интересной роль, в которой его герой основную часть картины проводит недвижимо, когда в распоряжении актера остаются мимика и руки. Возможно, его привлекло и то, что после неудачного взрыва в самолете и ареста Ленчик отправлен в тюремную психиатрическую больницу. Мать подсказала ему, что так он легче перенесет жизнь за решеткой. Там Ленчик притворяется сошедшим с ума и потерявшим дар речи. То есть "косит" под психа, оставаясь на самом деле нормально мыслящим и страдающим человеком.
