Слизеринец сонно почмокал розовыми губами, а Гермиона заулыбалась от зашкаливающей милоты этой картинки.
— Грейнджер, хватит любоваться, целуй уже... — пробормотал он, хлопая ресницами и искривляя губы в ироничной усмешке.
— Малфой, ты такой Малфой! — засмеялась она, но чмокнула его в губы. — Давай хотя бы зубы почистим!
— Не вопрос! И будем целоваться?
— И поговорим! — она нажала указательным пальцем на кончик его носа и встала с кровати.
— Мерлин, ещё только пять утра! — посмотрел он на часы на руке и сразу же сел, оглядывая её внимательным взглядом. — Гермиона, как ты себя чувствуешь?
— Я чувствую себя, словно заново родилась! — воскликнула она. — Надо сообщить Гарри!
— Поттер и остальные уже знают... — хмыкнул слизеринец и зевнул в кулак. — Хочу спать... у нас была трудная ночка...
Гермиона заулыбалась, оглядывая свой наряд — на ней была белая длинная ночная рубашка без рукавов из очень тонкого сатина. Широкий ворот украшали кружевные оборки, и из него игриво выглядывало её голое плечо. Сорочка напоминала ей о прекрасных леди из сказочных замков.
— Это ночнушка твоей мамы? — спросила она и закружилась — лёгкая ткань сразу же поднялась колоколом вокруг тела.
Малфой закусил губу, на фоне окна тонкая ткань нещадно просвечивала и открывала его взору все прелести радостной гриффиндорки. А он точно знал, что под ней у Гермионы ничего не было. Это совершенно отрезвило его и выветрило сон из головы.
Гермиона бросилась в его ванную комнату и прибежала обратно через три минуты.
— Драко! Шрам исчез! Всё мои шрамы исчезли! — закричала она, прыгая к нему на кровать. — Смотри!
Она показала свою руку, которую раньше уродовала надпись “грязнокровка”.
— Его нет! Драко!
— Ты не рада? — хмыкнул он. — Зелье, которое спасает от проклятия, имеет такой побочный эффект. Очищает все тело от шрамов. Даже от магических.
— А вот здесь у меня был шрам, который напоминал мне о родителях! — расстроенно проговорила она, и показала свое колено. — Папа учил меня ездить на велосипеде ...
Драко неосознанно погладил её ногу.
— Что ж поделать... Велосипед, это же такая магловская штука на колёсах?…— он вдруг осекся, потому что понял, что перестарался и гладил уже её бедро.
Гермиона покраснела, чувствуя, как его горячие пальцы задрожали на нежной коже. Она закусила губу и положила свою руку поверх его.
— Малфой...
Он сглотнул.
— Я сейчас... — и тоже убежал в ванную комнату.
Гермиона усмехнулась. Она легла на свое местечко на кровати Малфоя. Сейчас ей не хотелось идти в соседнюю “её” девичью комнату. Она очень хотела быть здесь, рядышком с ним.
Гермиона подняла руки, любуясь чистой гладкой кожей на предплечьях. Ощущение обновления так нравилось ей, словно её не просто излечили от проклятия, а дали второй шанс. На лучшую, прекрасную и счастливую жизнь.
Малфой тихонечко подобрался к ней под бочок.
— Двигайся, толстушка, всю кровать заняла! — он потеснил её и сразу же повернулся к Гермионе, опершись локтем, от него пахнуло мятой и мылом. — Грейнджер, прекрасно выглядишь...
Он изучающе разглядывал её, словно не узнавал. Провел пальцами по щеке, заправил кудрявую прядку за ухо, тронул красные губы. Гермиона выдохнула и приоткрыла рот.
— Драко!
Он наклонился и тепло поцеловал, чуть оглаживая языком нижнюю губу. В этом поцелуе было столько нежности, что она задрожала и вцепилась в него, обнимая за плечи. Он в ответ сжал её в тиски своих сильных рук и зашептал:
— Я думал, что потерял тебя, там на драконе. Ты не дышала... Гермиона, как же ты напугала меня...
— Все хорошо! Я здесь, с тобой. — проговорила она, целуя его в шею и успокаивающе поглаживая по спине.
Он поцеловал её в волосы и шумно выдохнул.
— Драко, расскажи, что было с тобой? Нотт сказал, что Астория должна была тебя отравить! — она отодвинулась и сосредоточенно взглянула на него. — Тогда я подумала, что больше не увижу тебя живым... Это было так больно...
Драко откинулся на подушку, притягивая её к себе. Она легла ему на плечо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Когда мы наконец расторгли Помолвочный обет, я немного надавил на неё. Мне нужно было знать, кто её сообщники. Кто так грязно подставил меня... Разговор был долгий. Она сначала отнекивалась, потом пыталась напоить меня вином, потом выбила бокал из моих рук, ревела и ругалась, но в итоге все рассказала и просила не сдавать её... Я послал Снейпу патронуса, а он был в своём кабинете, разбирался с бумажками. Мы смогли всех спасти, потому что у него оказывается хранился хороший запас безоара...
— Подожди! – прервала его Гермиона и присела рядом, удивленно моргая. — Ты говорил, что у тебя нет патронуса!
Он тоже сел и самодовольно приподнял бровь:
— Теперь есть!
— Покажи! — у Гермионы радостно заблестели глаза. — Драко!
Он помедлил, но все-таки встал с кровати, взял палочку с прикроватной тумбочки и гордо выпрямился в позе дирижера. Гермиона засмеялась, он наигранно сердито нахмурился и сосредоточился, глядя на неё.
— Экспекто Патронум! — выкрикнул он и взмахнул рукой.
Из палочки вылетел мощный голубовато-белый световой поток и по комнате залетал светящийся крупный зверь, с лисьей мордой и большими кожистыми крыльями.
— Драко, это же крылатая лисица! Крылан! – восхитилась Гермиона и захлопала в ладоши. — Какой он красавец, поздравляю тебя!
— Н-да, не дракон, конечно, но и не хорёк! — усмехнулся Драко и направил его палочкой к завороженной гриффиндорке.
Крылан полетал немного вокруг Гермионы, оставляя голубоватый световой след, и исчез в воздухе.
— Какое воспоминание ты использовал? — спросила она, когда слизеринец сел рядышком.
— Я вспомнил... — он бросил на неё многозначительный взгляд. — Что не доделал эссе по рунам...
Гермиона фыркнула и ударила его по плечу.
— Ну хватит! Скажи честно.
— Честно? — он оперся на руки и проговорил, глядя, как играют солнечные зайчики на стене. — Я вспомнил, как ты лизнула меня в нос, когда повалила на снег, а потом смеялась над моим недоумением. В твоих волосах запутались сверкающие снежинки, а смех был такой звонкий и чистый, что тогда мне впервые захотелось обнять тебя...
— Драко... Это была не совсем я, а моя сущность... — она немного раскраснелась, а он продолжал.
— А ещё я вспомнил, как ты грела меня в той пещере... Твои руки были очень горячие, они обжигали мою кожу... — говорил он и повернулся к ней. — Но я бы мог вспомнить ещё много других моментов и в каждом из них была бы ты... Ты — моё самое счастливое воспоминание! — он сжал её ладошки и проговорил. — Мерлин, Грейнджер, давай начнём всё сначала... Скажи, ты согласишься встречаться со мной?
— Я не хочу все сначала... — он хмыкнул, но она продолжила. — И, да, Драко, я согласна... А ты будешь честен со мной? Какая бы ни была эта правда, я хотела бы, чтобы ты не скрывал её от меня. Потому что вместе легче решить любую проблему!
Малфой нахмурился и отодвинулся от неё.
— У меня есть один секрет... Я думаю, что должен тебе его показать.
Гермиона непонимающе покачала головой, и нервно заправила за уши пряди волос:
— Показать?
— Пойдём...
Он взял её за руку и повёл в свою ванную комнату.
— Жди здесь... — и вышел.
Сначала не происходило ничего, Гермиона смотрела на себя в зеркальную стену и закатила глаза, чувствуя, что слизеринец в очередной раз подшутил над ней. Но вдруг зеркало словно испарилось и перед ней предстала её девичья ванная комната. Гермиона сделала шаг, не понимая, что происходит. Дотронулась, и оказалось, что стена не исчезла, а стала невидимой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Драко смотрел на неё с той стороны. Вдруг он иронично улыбнулся и стянул с себя футболку. Гермиона заморгала. Что он делает? Она разглядывала его поджарое тело, достаточно мускулистое и почти без волос. Лишь узкая полоска темных волосков выглядывала из-под брюк. Твёрдый живот, сейчас уже без шрамов, с еле заметными кубиками мышц, широкая линия плеч. Его тело было аристократично бледным и прекрасным.
