Сколько неиспытанных еще в борьбе сил, сколько стремления к борьбе в этой наивной речи! Желая избегнуть «принудительного отчуждения», Кропотов на деле предлагает меру, которая равняется конфискации помещичьих земель и национализации всей земли! Что «единственный налог» этого сторонника учений Джорджа равносилен национализации всей земли, этого Кропотов не понимает, но что он передает действительные стремления миллионов, – в этом не может быть и тени сомнения.
Вот депутат Рожков, начинающий заявлением: «трудно, гг., мне, деревенскому мужику, говорить с этой трибуны» (77)… «Крестьянство ждало от Гос. думы не закона 9/XI, не того закона, который делит между нами землю, которой у нас нет, а закона, на основании которого увеличился бы сначала загон, а потом уже стали делить. Основные положения такого закона поданы за подписью 47 крестьян 20 февраля, но до сих пор еще не получили никакого движения… Хозяевами земли являются земские начальники… а настоящие хозяева этой земли связаны усиленной охраной… Для покупки земли с целью эксплуатации ее у нас в государстве нет определенного закона… который бы сказал: ты ее не покупай для эксплуатации… И вот 16 сентября 1907 г. ставропольская землеустроительная комиссия постановила, что землю может купить только тот, кто имеет рабочий скот и инвентарь. И вот, гг., здесь, в этом здании почти половина помещиков, которые держат этих людей, которым землеустроительная комиссия отказывает в праве купить землю. Гг., мы знаем, что эти люди служат за 60–70 руб. в год… Этот несчастный труженик вечно обречен быть помещичьим рабочим, он вечно будет ломать спину на людей, а хозяин за его спиной будет считать себя культурным человеком».
Томилов: «Единственный выход… по нашему мнению, таков: необходимо ныне же во всех общинах России, по примеру бывших ревизий, произвести передел земли; ревизии эти должны установить количество лиц мужского населения по 3 ноября 1905 г.
Наша крестьянская заветная мечта добыть земли и воли, но мы слышали, что пока настоящее правительство находится у власти, до тех пор земельная собственность неприкосновенна. (Голоса в центре: «частная».) Частная, дворянская. (Голоса в центре: «и ваша тоже».) Если это нас касается, то мы согласны отдать наделы»; (вот она, крестьянская Вандея, которой пугал нас в Стокгольме премудрый Плеханов и Ко в случае национализации всей земли!{127}) «скажем, крестьяне одного села согласны отдать свои наделы единицу на единицу, поравняться. Заявление представителя министерства сводится к тому, что пока власть не перейдет в руки крестьянства и вообще народа, крестьянам не видать ни земли, ни политических свобод. Спасибо за откровенность, хотя мы это уже знали…» (149).
И вот, в 1905 г., когда под руководством сознательных элементов крестьяне объединились воедино (Шум и смех справа) и сказали грозное слово… тогда дворяне начали говорить: «Ведь у вас есть, вам даны наделы. Вы и разделите эту косточку…».
Петров 3-ий: «Вспомните, гг., время царствования Алексея Михайловича и то возмущение крестьянского народа, которое выразилось в движении под предводительством Разина (Голоса справа: «Ого!»)… Требования свои народ особенно сильно выразил в 1905 г. Ведь тогда точно так же нужда заставила народ выйти на улицу и сказать свое властное слово о том, что ему нужно» (187)… «Все земли должны перейти в уравнительное пользование всего народа… Я, конечно, противник частной собственности на землю» (положительно, Вандея, предсказанная Плехановым, начинает разрастаться!) «и говорю, что только тогда трудовой народ получит облегчение, когда вся земля перейдет в его руки (204)… Я вполне убежден, вы вновь увидите глубины взбаламученного житейского моря. И тогда сбудется евангельское изречение: поднявший меч от меча да погибнет (Смех справа). Фракция трудовой группы своих идеалов не изменила, как не изменила и своих стремлений… Мы… говорим: вся земля трудящимся на ней, и вся власть да приложится трудовому населению!» (206).
Мерзляков: «Земля должна принадлежать тому, кто ее обрабатывает… только чтобы отнюдь земельной лавочки у нас в России не было, а чтобы земля принадлежала тому, кто личным трудом обрабатывает ее» (207). И т. д.
Недостаток места заставляет нас прекратить цитаты. Отметим только имена ораторов, выражавших менее ясно и сильно те же мысли: Кондратьев, свящ. Попов 2-ой, Булат, Волков 2-ой, Дзюбинский, Ляхницкий (последние два с официальными заявлениями от имени Трудовой группы).
Спрашивается, какие выводы по отношению к аграрной программе с.-д. вытекают из этой позиции крестьянских депутатов? Что крестьяне облекают борьбу с крепостническими латифундиями и со всеми остатками крепостничества, утопиями мелкобуржуазного социализма, в этом все согласны. Это выражено в той последней части нашей аграрной программы, которая проектирована большевиками и принята в Стокгольме меньшевиками («Протоколы Стокгольмского съезда»).
Но этим вопрос не исчерпывается. И раздел, и муниципализация, и национализация есть преобразование буржуазно-демократическое, но за какую же систему должны высказаться с.-д.? За муниципализацию, – отвечают меньшевики с Плехановым во главе, проведшие эту программу в Стокгольме. Национализация крестьянских земель вызвала бы Вандею, – прямо заявили меньшевики в Стокгольме.
С тех пор в трех Думах высказались крестьяне – депутаты самых различных мест России. Ни одной группы крестьянских депутатов не соблазнила «муниципализация», выдуманная как раз для того, чтобы «не трогать» крестьянских земель. Все трудовики-крестьяне во всех трех Думах высказались за национализацию всей земли, выражая это требование то прямым повторением программы трудовиков, то своеобразной переделкой «единственного налога», то бесчисленными заявлениями: «земля тому, кто ее обрабатывает», «мы согласны отдать наделы» и т. д.
Жизнь насмеялась над «муниципализацией», над криками о «Вандее».
Какова экономическая основа отстаивания всеми сознательными крестьянами национализации? Для ответа на этот вопрос припомним одно статистическое сопоставление, сделанное в Думе тов. Белоусовым{128}:
«76 млн. дес. принадлежит 30 000 помещикам (в Европейской России), а 73 млн. дес. принадлежит 10-ти миллионам крестьянских дворов с наделом от 1 до 15 дес… Вывод один: четыре пятых общего числа дворов могли бы удвоить размеры своего владения» (209). Пусть даже оспорят те или иные из этих цифр (мы думаем, что они неоспоримы), но никакое изменение их не изменит сути дела, состоящей в следующем. Стремясь удвоить свое землевладение, крестьяне не могут не стремиться к полному слиянию и смешению надельных и вненадельных земель. Сохранение надельных земель в частной собственности, в теперешней собственности дворов и общин, и общественная («муниципальная») собственность на экспроприируемые вненадельные земли есть хозяйственный абсурд. Это – нелепейший аграрный биметаллизм, который годен только для заполнения места в программах, выдуманных интеллигентами. Хозяйство требует слияния и смешения всех земель. Хозяйство теперь уже соединяет кусочки надельной земли с кусочками помещичьей (аренда), и разрушение крепостничества невозможно без уничтожения тех различий землевладения, тех граней и меж, которые искусственно закрепляет «муниципализация». Хозяйство требует нового землевладения, свободного землевладения, приспособленного к капитализму, а не к старым «наделам», распределенным и размежеванным бурмистрами и казенными агентами. Это требование экономического развития и выражают (не сознавая капиталистического характера этого развития) крестьяне, высказываясь за национализацию. Старое различие надельного и ненадельного землевладения противоречит требованиям капитализма и оно будет сломано неизбежно, как бы ни тщились меньшевики – муниципализаторы закрепить его. А ломка этой грани, соединение, смешение, слияние земель всех разрядов для нового хозяйства фермеров (крестьяне думают ошибочно, что землю будет обрабатывать всякий гражданин: ее будет обрабатывать всякий хозяин, т. е. имеющий средства на это!) требует уничтожения не только помещичьей, но всей частной собственности на землю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
