— Физиология!
Подойдя к своему столику, Схимник надел куртку, сел и закурил, рассеянно глядя куда-то в потолок. Секундой позже на стулья опустились остальные. Они были без девушек. Юля и подружка Лебанидзе тоже куда-то исчезли.
— Ловко танцуешь! — враждебно сказал Дрозд. — За тобой не угнаться.
— Танцую как умею, — равнодушно ответил Схимник. — Хочешь взять пару уроков? Или пригласить?
— Славно смотрелись, прям голубки! — Ян снял очки, и его светлые глаза глянули на Схимника открыто и зло. — Что она тебе сказала?
— Поторговаться хотела, потому как видит, что не уйти ей, — Схимник негромко рассмеялся. — Надо же, поторговаться со мной! Либо она совсем до ручки дошла, либо я сегодня кажусь таким милым и симпатичным. Да она еще и поддатая конкретно. Жаль, нельзя было ее прямо сейчас увести — охрана местная рядом топчется — все-таки, знакомая хозяйки. Наверное, кто-то из них скоро ее домой отвезет, иначе она вырубится прямо здесь.
— А вдруг она ментов вызовет? — с опаской предположил Кабан. Ян пожал плечами.
— И что? Мы чистые, рожи не кавказские… кроме, вон, Кутузова, документы в порядке. Тем более, всех она не знает, а остальные ее не пропустят… И это все? Чего ж ты так долго с ней топтался?
— А почему бы нет? — Схимник ухмыльнулся. — Довольно приятно.
— И что она тебе предложила? — Ян вдруг подался вперед. — Деньги? Или себя? — он облизнул губы. — Малютка… как ребенок… чистая кожа… У нее и кожа, наверное, на ощупь, как у ребенка? А? Ах ты, лапочка… ей понравится со мной говорить, уж я знаю, как надо обращаться с детьми…
Взгляд Схимника задержался на нем дольше обычного, и на этот раз он был пустым, как никогда.
— Да уж, Ян, славная бы из тебя вышла нянька!
Ян сдержанно и одобрительно хохотнул, остальные тоже засмеялись, только Дрозд, перед тем, как тоже захохотать, пробормотал: «Больной!»
— Где девки-то? — осведомился Схимник и налил себе коньяку, запрокинул голову и комком швырнул его себе в рот.
— Скоро вернутся. А твоя ушла.
— Жаль, — он поставил рюмку и попытался встать, но рука Яна ударила его по плечу, заставив опуститься обратно на стул.
— Куда это ты собрался?!
— Туда. Тебе подробно объяснить?
— Обойдешься, потерпишь. Уже недолго осталось, — губы Яна сжались в узкую полоску, и он раздраженно потер щеку, на которой уже пробивалась светлая щетина — впервые за много лет он не брился целые сутки. Схимник зло сощурился.
— Ты не понял! Я не спрашиваю у тебя разрешения!
— Так привыкай! — спокойно сказал Ян. Калмык и Дрозд подвинулись вплотную к ним, и Схимник услышал сквозь музыку, как сзади резко визгнул по полу чей-то отодвинутый стул. — Пойдешь, когда я скажу! То ест зрозумялэ?![13]
— Ты еще мне приказывать будешь, зботшинец пердолоны, вадак, цвел! — процедил Схимник сквозь зубы, и глаза Яна выкатились, почти соприкоснувшись со стеклами очков. Выскажи ему Схимник все самые грязные ругательства, какие только существуют в русском языке, — это бы не так его задело, как несколько простейших оскорблений на родном языке. Ни тот, ни другой не стали вставать, все же памятуя, где находятся, а движения их рук оказались неуловимыми, невидимыми, точными и одинаково быстрыми. Калмык молча вскочил, закрывая их и нервно оглядываясь, а Дрозд сжал плечи Схимника, глядя, как из-под ладони Яна, лежавшей на шее Схимника и полностью скрывавшей короткий нож, с какой-то волшебной медлительностью вытекает тонкая струйка крови, исчезая за вырезом его футболки, и как пальцы Схимника сжимают кадык Яна, и тот, оскалившись, судорожно дергает посеревшими губами. Оба застыли, и никто не продолжал незаконченного движения, потому что знал, что другой успеет закончить его одновременно с ним.
— Вы чо, мужики, перестаньте, вы чо?!.. — испуганно сказал Дрозд. — Совсем е…лись?!.. Нас местные секут! Сейчас так попадем!..
— Что такое, Станиславыч? — с усмешкой спросил Схимник и неожиданно убрал руку. — Нервишки пошаливают? Стареешь?
— Лях, отпусти его! — зашипел Дрозд. — Сюда охрана идет!
— Сука! — хрипло сказал Ян, слегка успокоившись. — Подожди, скоро наешься своим же ливером!
Его рука с ножом скользнула вниз, на мгновение нырнула куда-то за полу расстегнутого пиджака, появилась уже пустой и начала нежно растирать шею. Схимник, ухмыляясь, зажал рану салфеткой и поднял воротник куртки. Калмык и Дрозд с облегчением осели на свои стулья. Охранники внимательно оглядели их и заняли позицию неподалеку.
— Надеюсь, теперь ты будешь посговорчивее? Брось, Станиславыч, это простые естественные надобности, чего тебе везде призраки мерещатся?! Все очень просто — если ты сейчас же не прекратишь, то я эти естественные надобности справлю прямо здесь. Ты знаешь, я не из стеснительных, кроме того, ты меня уже достал. Также ты знаешь, что после этого нас отсюда вышвырнут — в лучшем случае.
Ян посмотрел на Виту, потом снова на него, решая, где его присутствие важнее, потом сказал зло:
— Ладно, хрен с тобой! Дрозд, Калмык, Кутузов! Ребята тебя проводят.
— Зачем это? Чтобы я не соскучился на стульчаке?
— Заткнись! Куртку оставь здесь.
Схимник с кривой усмешкой снял куртку и бросил ее на стул.
— Больше ничего не оставить? Штаны, например?
— Глаз с него не спускайте, — сказал Ян поднявшимся, проигнорировав иронию. — Особенно за руками следите. Если хоть что-то будет не так — убейте его.
— Станиславыч, да ты чо?! — негромко изумился Дрозд. — Здесь?! Это ж…
— Ты меня слышал.
Схимник пожал плечами, закурил и, дымя, неторопливо пошел через зал, затылком чувствуя пронзительный взгляд Яна. Дрозд, все еще сохранявший ошеломленное выражение лица, шел рядом с ним, а Калмык и Лебанидзе — следом.
— Вашу мать!.. — свирепо бурчал Лебанидзе, то и дело натыкаясь на танцующих, и Калмык пихал его в бок.
— Заткнись, и без того от тебя народ шарахается!
Туалет оказался не очень большим, но все же достаточно просторным, и все четверо уместились в нем без труда. Изнутри на двери оказался замок, и, убедившись, что в туалете, кроме них, никого нет, Калмык сразу же запер дверь, после чего кивнул на короткий ряд писсуаров, сверкавших чистотой и белизной.
— Ну, давай.
— Погоди, — недовольно сказал Дрозд, — обыскать надо.
— Ладно, — буркнул Калмык. — Ты, Схимник, смотри, без фокусов — в местной охране, оказывается, лохи… или я такой умный.
Схимник скосил на него глаза и увидел в руке Калмыка пистолет, нацеленный ему в голову.
— Дурачок, ты, дурачок, — равнодушно сказал он и отвернулся. Рот Калмыка дернулся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
