Джаред вдруг судорожно выдохнул, и Дженсен выпустил изо рта осчастливленный сосок. Поводив руками, Дженсен вяло удивился отсутствию простыней под ними, потом и под ногами тоже. Мозг заставил глаза распахнуться, и в этот момент Джаред с яростным криком притиснул его к себе так сильно, что заставил закричать и Дженсена, потому что ─ чёрт! ─ было больно. И прекрасно.
Может быть, в том виноват сумасшедший оргазм Джареда и его эмоции. Или полное изнеможение Дженсена, которому сейчас могло привидеться всё что угодно, и он вряд ли бы оценил по достоинству любые чудеса, но... Он почти не удивился, когда скосив глаза вниз, увидел уменьшившийся в размерах прямоугольник их кровати со смятыми простынями. Страха не было. Разум отсекал всё ненужное и анализировал только ощущения тела в пространстве. А телу было чертовски хорошо. И Дженсену показалось, что нет ничего удивительного в том, что они с Джаредом висят под самым потолком как воздушные шарики. Всё так, как и должно быть. Кровать заменял Падалеки, а Дженсен лежал на нём как растекшееся тесто, руки и ноги свисали вниз. Чтобы уменьшить внезапный дискомфорт, он крепко обнял Джареда руками, распластав пальцы на мокрой спине, и сцепил в замок лодыжки на его пояснице. Он продолжал чувствовать слабые сокращения обмякающего в нём члена Падалеки и думал о том, как это здорово ─ трахаться в воздухе. Оказывается, способности детей Клана Индиго можно применять не только на благо государственных дел. Он улыбнулся своим мыслям и, слегка подвинувшись, снова обхватил сосок Джареда губами, медленно облизывая его сухим языком.
Вокруг них дрожало синее марево. Отчего-то оно напоминало переливчатые узоры на крыльях той невероятной бабочки, оставшейся в далёком прошлом. Самый яркий образ из всего выпускного бала, рождённый юным гением Падалеки. Дженсен не знал, почему вспомнил о ней именно сейчас, когда тот рвано дышал ему в ухо после жаркого секса. Возможно, ему было жаль, что они потратили столько лет впустую, соревнуясь и доказывая, кто из них лучше. Какая разница, если им хорошо вместе, а не порознь?
Глаза снова закрылись, ужасно захотелось спать, поэтому Дженсен оторвался от соска, потёрся носом о подбородок Джареда и прошептал, прижимаясь лбом к его груди:
─ Спать лучше в постели, Джей, хотя мне и здесь понравилось. Вид отличный.
В груди Джареда загрохотало, предвещая звонкий смех, и Дженсен почувствовал лёгкое дуновение ветерка на остывающей коже. Он заставил себя распахнуть глаза и наблюдал, как приближается постель. Когда Падалеки благополучно коснулся спиной кровати, он самортизировал на нём, смежив веки, но рук и ног не расцепил. Джаред поцеловал его закрытые глаза и тихо оповестил:
─ Корабли вернулись в порт, кэп.
─ Принято, ─ отозвался Дженсен, и, ещё крепче прижавшись к телу, ставшему таким необходимым и родным, провалился в сон.
Тихий смех Джареда был последним, что услышал Дженсен, засыпая. Ему казалось, что это лучший в мире звук.
*****
Лучшим было и пробуждение. Ласковые губы скользили по его пробуждающемуся ото сна члену, а искусный язык сгонял остатки сна быстрее браконьерской тревоги. Пальцы в волосах, сжатые в кулак, стали ещё одним открытием, словно их отрастили такими именно для этих целей, чтобы Дженсену было удобнее ухватить, притянуть к себе Джареда.
Потом он сжимал руками резную спинку кровати, а Джаред вбивался в него сзади со скоростью молотобойца так сильно, что приходилось прилагать усилия, дабы не приложиться лбом в стену напротив.
И душ оказался открытием в плане того, как много там оказалось приспособлений, словно созданных, чтобы с пользой провести время с любимым человеком.
К обеду они немного пришли в себя и съели содержимое корзинки, подаренной благодарной официанткой.
Дженсену было мало, и после трапезы он снова увлёк Джареда ─ или это Падалеки его позвал за собой? ─ в мир, созданный для них одних в просторном номере со смежными дверьми на далёком Уране.
Ближе к вечеру после очередного совместного душа, они заказали ужин в номер, потому что идти куда-то было просто лень. Они поужинали в постели, подсовывая друг другу лучшие кусочки и слизывая с чужих пальцев сладкий земляничный джем.
Потом они лежали рядом и говорили, смешивая дыхание.
Джаред вдруг объяснил Дженсену, почему Титан являлся его ахиллесовой пятой. Оказывается, во всём виноваты залежи сапфирита, которые обладали сдерживающей силой его параненормальности, отнимая силу и жизненную энергию. Руководств было в курсе этого, они знали историю жизни Джареда Тристана Падалеки лучше его самого, но всё равно, Падалеки раз за разом посылали туда, если возникала необходимость, а такое случалось регулярно. Если бы они задержались в бункерах ещё на сутки, Джаред вполне мог умереть.
А потом Джаред удивил Дженсена ещё сильнее, смущённо рассказав, как пользуясь служебным положением и доступом к секретной информации о перемещениях рейнджеров, следил за службой Эклза и его команды, оставаясь в тени. И был очень рад помочь, когда их дорожки вдруг пересекались. Сначала они действительно сталкивались случайно, а потом он делал всё от себя зависящее (даже использовал некоторые свои способности), чтобы эти встречи происходили чаще.
За всё им сказанное Джаред получил от Дженсена горячий поцелуй и его рассказ о своём отце, о том, каким он был человеком, как здорово было слушать его байки. Поведал о катастрофе, которую до сих пор переживал во сне.
─ Мне жаль, что я ничего не помню, наверное, это к лучшему.
─ Всё в порядке. Мы справились. Маме было трудно, когда я поступил в Школу, но она видела, к чему я стремлюсь, и у неё было время если не привыкнуть, то хотя бы смириться с моим выбором.
Джаред потянулся поцеловать его опухшие губы, и Дженсен мгновенно откликнулся, удивляясь своей отзывчивости. Потом отстранился от Джареда, внимательно глядя в его глаза, и немного подумав, спросил:
─ Твои способности... Они всегда с тобой были?
─ Наверное, нет, ─ после недолгого молчания ответил Джаред, задумчиво поглаживая плечо Дженсена. ─ Я не помню времени, когда был обычным мальчишкой. Учёным и специалистам пришлось учиться общаться со мной путём метода проб и ошибок. Они намучались прежде, чем научили меня хоть как-то контролировать свои уродства.
─ Джаред, ты не урод.
─ Зеркало мне тоже говорит, что нет, только оно не отражает моей сущности. Иногда... эти способности... груз ответственности и ежесекундный контроль над ними... это выматывает, знаешь. Иссушает изнутри.
─ Но не всё же доставляет проблемы, ─ возразил Дженсен и вдруг хитро расплылся в широкой улыбке. ─ Мне, например, очень понравилось летать с тобой. Феерические ощущения, особенно с членом в заднице.
Джаред рассмеялся, Дженсен подхватил его смех и, спустя минуту, спрятал покрасневшее лицо на его груди. Господи, какое счастье, что их никто не слышит!
─ Управлять левитацией было трудно. Особенно, в подростковом возрасте. Гормоны так и играли во мне, только что из ушей не лились, ─ сказал Джаред, когда немного успокоился. ─ Порою бывало: лягу спать как обычно, а просыпаюсь под потолком. Пока мозг осознавал себя в пространстве, дар вдруг пропадал, и я камнем летел вниз. Год понадобился, чтобы я научился падать обратно на постель, а не на пол или на другие не очень мягкие предметы, расставленные по комнате. А до этой поры ходил в синяках, ну, и те несчастные парни и девчонки тоже, которым досталось подобное счастье. Лишь годы спустя я научился контролировать этот процесс полностью, даже во сне. Но иногда, когда сильные эмоции, ─ Джаред забавно поиграл бровями, намекая на причину их недавнего полёта, и Дженсен прыснул, куснув его в отместку за подбородок, ─ даже я не могу ничего с собой поделать. Но это всегда был только я и моя правая рука. С другим человеком я летаю впервые.
─ Я рад, что оказался первооткрывателем, ─ довольно ответил Дженсен и потянулся его поцеловать. Глубоко и мокро. Лишь когда он вылизал рот Падалеки вдоль и поперёк, поднял голову и добавил:
