День был солнечный, северо-восточный ветер мягко ласкал морскую гладь. Танцуя, покачивались суда. Громкие голоса сливались со звуками труб. Карса принял управление королевской яхтой; вначале суда шли друг за другом и вскоре благополучно вышли в море. На борту он вез самую большую в мире драгоценность. Тем не менее ему пришлось опустить и поднять лазурно-серебристый парус, навигация была трудной. Ему часто приходилось сжимать парус свободной рукой и управлять рулевым веслом, упираясь в румпель коленями. С этим он справлялся великолепно, за что удостоился от Дахут похвалы.
Когда он обогнул мыс, задача стала легче. Ветер надул парус. В его руках руль слушался, как дрессированное животное, и они держались верного курса. На мелководье лодка могла сесть на мель, но они прошли параллельно берегу. Шипела, расходясь волнами, голубая, сине-зелено-фиолетовая, с белой пеной, вода. Скрипели веревки, бренчали снасти. Громадный изгиб земли заволокло дымкой. На западе темнели корпуса и однообразные паруса рыбачьих лодок. Касаясь крыльями воды, пронеслась чайка. Ветер крепчал.
Дахут, в грубом платье и плаще с капюшоном, сидела на банке впереди Карса и пристально смотрела на него.
— Удивляюсь, как отец вам это позволил, моя госпожа, — сказал он. — Это небезопасно.
— Обычно я беру с собой двоих мужчин, — ответила она, — но сегодня вокруг нас столько судов, что я уговорила его разрешить мне… плыть налегке, чтобы увеличить шансы на победу. — Она улыбнулась. — Не бойся. На обратном пути нас возьмут на буксир.
— Если мы опрокинемся…
Ее взгляд заставил его замолчать.
— Я плаваю, как тюлень, — гордо сказала она. — Я — дитя моря. — На ее лице появилось беспокойство. — Ты умеешь плавать? Я не догадалась спросить об этом раньше.
Он кивнул.
— Для купания вода слишком холодная.
— Я в ней родилась.
Он чувствовал, что не стоит ее ни о чем расспрашивать, и замолчал, довольный уже тем, что может ею любоваться.
Дахут говорила мало, больше смотрела вдаль, иногда в морские глубины. Она уже не казалась такой оживленной, как прежде. Он не знал, что с ней происходит.
Время летело, как ветер. Исанский берег остался позади, яхты вошли в Римский залив.
Хотя Карса продемонстрировал все свое искусство моряка, было ясно, что достигнуть цели первыми им не удастся. Расстроенный, он сказал:
— Простите, моя госпожа. Мы будем лишь среди первых.
Дахут пожала плечами. Взгляд ее был по-прежнему отстраненный.
Он увидел руины Гаромагуса. Устье впадающей в бухту реки охранял островок. За ним возвышались мрачные стены и зияли дверные проемы. Вдали, на востоке, были разбросаны более уютные постройки, походившие на игрушечные. Он не мог с уверенностью сказать, в которых из них жили люди, но признаки цивилизации присутствовали. Большую часть земли занимали леса. Он вдруг подумал, что расчищенные и вспаханные поля появились после того, как король Грациллоний установил в этих краях мир.
— Смотрите! — вскрикнул он. — Берег. Чувствуете дым костров?
Дахут сбросила капюшон и подняла голову. Уж не к шепоту ли волн она прислушивалась?
— Ветер стих, — помолчав, сказал Карса, пытаясь продолжить разговор. — Ему преградили путь северные горы. Однако мы достигнем цели. — Там уже толпилось несколько судов. Самая большая яхта бросила якорь, и ее команда переправилась на посыльном судне на берег.
Дахут встряхнулась. Она посмотрела на стоявшего на корме Карса, словно он находился за много миль от нее.
— Нет, — тихо, но непреклонно сказала она. Он вздрогнул и опустил руку на румпель. Лодка качнулась.
— Что?
Дахут повернулась и указала пальцем на правый берег.
— Плыви туда, — сказала она.
— К Гаромагусу? — ужаснулся он. — Нет, там руины. Я не могу вас туда отвести.
Она поднялась. Наброшенный на худые плечи плащ трепетал, словно пытаясь взлететь и приказать холоду и северным огням: повинуйтесь! Вам приказывает Лер!
Он огляделся. Помощи ждать неоткуда. Опередившие их яхты сменили курс и рвались к земле. Отставшие были далеко. На их маленькое судно никто не обращал внимания. Король, без сомнения, их заметил, но его яхта стояла в конечном пункте.
— Христос, помоги мне, — взмолился он. — Я не должен подвергать вас опасности, принцесса.
При имени Христа она усмехнулась.
— Я слышу в ветре голос Лера, — сказала она ему. — Тебе нечего бояться. Я должна кое с кем здесь встретиться. Рули к берегу или навеки станешь моим врагом.
Он сдался, в душе кляня себя за слабость.
— Вам лучше поторопиться, — сказал он ей. — Иначе подумают, что с вами что-то случилось, и отправятся на поиски.
Она улыбнулась, чтобы его приободрить.
— Мы скоро их догоним. Я никогда не забуду, что ты для меня сделал, Карса. — Она вздрогнула и добавила: — И боги тоже не забудут.
Стараясь не поддаться страху, он сменил курс. К его удивлению, лодка поддалась легко; он на это не рассчитывал. Странно, подумал он, никто не заметил нашего отсутствия.
Пройти мимо островка казалось невозможным. К тому же он не надеялся найти там подходящую пристань. Он причалил только на востоке. Свернув парус, он спрыгнул на песок и вытащил лодку на берег. Затем подал руку Дахут. Но в этом не было необходимости.
Лицо ее было бледно, глаза расширились, она дрожала.
— Подожди здесь. Я скоро вернусь, — сказала она срывающимся голосом.
— Нет, — возразил он, переходя на латынь, — я не отпущу вас одну. Нет. К кому вы идете?
— Не знаю, — прошептала она. — Меня зовут. — Она остановила его и крикнула: — Стой здесь! Я должна пойти одна! Если ты не послушаешься, я прокляну тебя именем Белисамы, Тараниса и всемогущего Лера!
Над дюнами закатилось солнце, шелестела трава. Она ушла. В вышине пролетел баклан.
Карса машинально бросил якорь. Что он еще мог сделать?
Что еще? Это было, как удар молотом. Она забыла, что он не язычник, чтобы трепетать перед демонами, которых она называет богами, или бояться ее детских угроз. Он римлянин. Здесь может прятаться кто угодно. Он пойдет за ней и защитит. Он пожалел, что не прихватил пращу. Однако на поясе есть нож, а лодке — крюк.
Конечно, скорее всего, здесь никого нет, кроме призраков и дьяволов. Хорошо бы она не узнала, что он ее ослушался. Он будет осторожен… Начало смеркаться. Подул холодный западный ветер. Он набрался смелости и двинулся вперед.
Ее следы четко отпечатались на песке, образовав улочку шагов; она прошла по глиняным черепкам и кирпичам; он — тоже. Карса жадно запоминал все, что его окружает. Время давно скрыло остатки костров и крови, но пощадило человеческие следы. Стены вокруг пустого пространства терпеливо глодал лишайник.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
