«Алексей Николаевич, — ответил я, — если страна намерена всегда покупать это оборудование за рубежом, тогда такое решение было бы правильным, но не верьте тем, кто говорит, что можно механически скопировать машину, и она навсегда будет передовой. Поверьте мне, машиностроителю, что каждая машина совершенствуется только в процессе производства, а не слепого копирования».
Впереди были годы невзгод и радостей. Как все новое, установки, кроме преимуществ, имели и недостатки. Шло тяжелое освоение новейшей технологии. Мои старые «оппоненты» не упустили возможности основательно «попинать» меня, уже первого заместителя министра. Бока намяли мне основательно, но я каждый раз заявлял Косыгину, что это временные трудности. Так оно и произошло. Установки заработали стабильно и работают по сию пору, а «подстраховочную» из ФРГ доводили до ума на «Уралмаше».
На той памятной для Николая Ивановича Рыжкова встрече премьер внимательно рассмотрел перспективы завода. Поддержал предложения, которые дали «Уралмашу» второе дыхание. Дошла очередь до второго вопроса — жилье. Генеральный директор разложил на столе фотографии: вот в таких бараках бедствуют уралмашевцы. Уезжал Рыжков с решением премьера: до конца года, а лето уже перевалило за экватор, построить для «Уралмаша» стоквартирный дом.
С той встречи Рыжков вынес впечатление, которое после, когда он уже работал в Москве, бывал на заседаниях правительства, только окрепло:
— У Косыгина была изумительная способность слушать людей. Он воспринимал разные взгляды, оценивал их как человек государственного мышления.
Вопросы из записной книжкиВместе с Николаем Ивановичем мы листали записные книжки Косыгина. В них, особенно в последних, не раз встречаются пометки о развитии топливно-энергетического комплекса. Вот к примеру, записи из блокнота за 1974 год:
«Передача газа или переработка на месте? Уголь — переработка на месте или перевозка по железной дороге? Вопросы энергетики в районе газа?»
— Алексей Николаевич, как видно из этих записей, размышлял о стратегических направлениях развития экономики, — комментирует Рыжков. — Не на все эти вопросы удалось тогда найти ответы. Когда я стал Председателем правительства, мне пришлось столкнуться, наряду с другими, и с этими задачками.
Если говорить о газе: передача или переработка на месте? После тщательного анализа мы пришли к выводу: эффективнее, выгоднее перерабатывать природный газ на месте, извлекать компоненты для производства целой гаммы изделий и только после этого — передача.
Я до сих пор считаю, что была сделана огромнейшая ошибка, когда в конце 80-х — начале 90-х годов под давлением дилетантов были заброшены проекты по переработке газа. Уверен, Россия еще вернется к этим проектам, вспомнит о Канско-Ачинском топливно-энергетическом комплексе (КАТЭК), да и о других проектах, задуманных Косыгиным.
Восклицательных знаков в записных книжках Косыгина нет. А вот вопросительных много — и это характерно для человека, который знает цену своему решению, своей подписи. Проверили новацию, испытали на практике — тогда можно и решать. Так было, например, с реорганизацией системы материально-технического снабжения, на чем настаивали многие производственники. Прежняя, когда из Центра распределялся каждый гвоздь, стала анахронизмом. Предлагалось создать территориальные органы материально-технического снабжения. Новую структуру Косыгин обсуждал с директорами, которых приглашал к себе. Среди них был и Колпаков. Сначала провели эксперимент в Ленинграде — он продолжался год. И только после этого, оценив результаты, приступили к созданию территориальных органов по стране. Начальник территориального УМТС нес персональную ответственность перед государством за работу промышленных предприятий наравне с директорами заводов.
— Через три месяца Косыгин вновь собрал нас, хозяйственников и снабженцев, — вспоминает Серафим Васильевич. — Оценили, как идет работа по-новому, наметили, как двигаться дальше. Вот это государственный подход.
…Однажды в нашей стране, где время от времени что-нибудь попадало в дефицит, с прилавков вдруг смели электролампочки. Люди приносили на работу перегоревшие лампочки, а целые выкручивали. Косыгин вызвал министра электротехнической промышленности А. Антонова. По мнению министра, для ликвидации дефицита следовало срочно построить четыре электроламповых завода. Алексей Николаевич попросил объяснить: что же все-таки произошло? Как оказалось, министр распорядился устанавливать в лампы нить накаливания строго по расчету, как это делается на Западе.
— У нас ведь качество электричества постоянно отклонялось, — комментирует ситуацию Колпаков (он был участником того совещания). — Лампочки при этом быстро перегорали. Алексей Николаевич сделал серьезное внушение министру и приказал немедленно восстановить ранее действующую длину нити. Так быстро ликвидировали один дефицит.
…Дошла очередь до строительства в Липецке второго кислородно-конвертерного комплекса. Собралось большое совещание. Вел его Косыгин. Министры, начальники главков, директора машиностроительных заводов. О ходе строительства докладывал Колпаков. В отделении непрерывной разливки стали еще не было половины фундаментов. После доклада и выступлений строителей, монтажников Косыгин спросил Колпакова, когда же будет первая плавка.
«Если «Уралмаш», Николай Иванович Рыжков, — ответил он, — обеспечит поставку оборудования в полном объеме не позже сентября, разольем первую плавку 15 декабря».
— Алексей Николаевич распорядился записать это обязательство в протокол, а мне сказал, чтобы я 15 декабря позвонил ему, — вспоминает о тех днях мой собеседник. — Кстати, двумя годами ранее по его команде в моем кабинете установили связь ВЧ.
Министр строительства предприятий тяжелой индустрии Н. Голдин предложил назначить Колпакова ответственным за пуск комплекса.
«Как вы, Серафим Васильевич?» — спросил Косыгин.
«Готов принять это назначение при одном условии».
«Каком же?» — оторвался премьер от своей записной книжки.
«Если все присутствующие выполнят поручения правительства».
«Я в этом не сомневаюсь, — добавил Косыгин. — Если будут срывать, звоните мне в любое время».
— Пришлось звонить? — спрашиваю Колпакова, почти уверенный в ответе.
— Нет, — отвечает Серафим Васильевич. — Мне не пришлось прибегать к помощи Косыгина.
Как много говорит этот эпизод, достойный хрестоматий по науке управления! Поручение правительства не может быть не выполнено — премьер уверен в этом. Он знает людей, которым оно передано, и уверен в них. Но, при необходимости, напоминает, спросит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
