Вместо этого капитан Гонан выхватил из кобуры лазерный пистолет и выпустил в противника половину аккумулятора. Что случилось дальше, Гонан не помнил. Видимо, он на некоторое время потерял сознание, но насколько точно, он не знал. Когда туман перед глазами рассеялся, Гонан обнаружил, что лежит на решетчатом полу своей машины, а сверху на него навалился мертвый мятежник. Ощущение было такое, словно танк проехался по черепу, и на секунду Гонану захотелось провалиться обратно в бархатную тьму беспамятства.
Но звуки боя, крики и удары прояснили его затуманенный болью разум. Вокруг продолжался бой, оглушительный и жестокий. Гонан оттолкнул труп и, с трудом поднявшись, встал за тяжелый стаббер. Ноги подогнулись, он упал на колени, но выпрямился снова и схватился за стаббер.
— Огонь! — крикнул Гонан охрипшим голосом.
Мятежники словно специально выбрали этот момент, чтобы заглушить команду Гонана громогласным боевым кличем. Вскочивший на капот АМ-1 °Cимволист размахнулся зазубренной саблей. Гонан нажал спусковой крючок. Очередь из стаббера поразила цель с такой силой, что воин отлетел в одну сторону, а его сабля в другую.
Сразу же Гонан развернул стаббер и снова открыл огонь. На этот раз длинная очередь. Мозаичная броня разлеталась на куски, когда Гонан скосил огнем группу Учеников Хана не более чем в десяти метрах от кормы его машины.
Несмотря на опустошительное действие, производимое огнем тяжелого оружия на столь близком расстоянии, было слишком поздно изменить ход боя. Восемь из десяти «Козерогов» АМ-10 были уже превращены в обломки, их экипажи вытащены из машин и безжалостно убиты. Из солдат Гонана осталось в живых не более шести человек, слишком мало, чтобы организовать хоть сколько-нибудь серьезное сопротивление. И Гонан сделал то, что должен был сделать любой имперский офицер. Выпустив последние заряды из стаббера, капитан достал лазерный пистолет, и, сойдя со своей машины, бросился в бой.
Когда имперские патрули обнаружили остатки попавшего в засаду конвоя, было уже за полночь. Они нашли тело капитана Саула Гонана, страшно изуродованное и насаженное на пику. Трупы его солдат были разложены перед ним ровным рядом. С них сняли ботинки и забрали оружие, но капитан Гонан все еще сжимал в руке лазерный пистолет без зарядов. Его глаза были открыты.
Это была вполне обыденная сцена на истерзанной войной поверхности Сирены I. И имперские войска и мятежники проявляли почти демонстративную жестокость. Целые батальоны Имперской Гвардии были найдены распятыми на крестах, в ответ деревни и лагеря беженцев уничтожались огнем артиллерии в замкнутом круге ожесточенного противостояния. Несмотря на все это, позже имперские историки заявляли, что по сравнению с событиями, развернувшимися на поздних этапах войны, акты жестокости времен мятежа выглядят совершенно несущественными.
Горы были опасны в это время года.
Полярное равноденствие закончилось, и ледяные шапки таяли, массы воды и льда хлынули по склонам. Тысячи людей были в пути тогда. Узкие теснины были забиты караванами вьючных животных и с трудом бредущими людьми. Толпы беженцев, вырвавшихся из истекающих кровью сел и городов, и отряды усталых сепаратистов пытались перебраться через ледяные хребты этих гор.
В таком месте оказался инквизитор Ободайя Росс на четвертый год партизанской войны. Он прибыл сюда по приказу Ордо Еретикус. И дело, которое ему было поручено, казалось не слишком важным. Сообщение из Ордо гласило: «Умеренные психические сигналы, исходящие с Сирены I. Приоритет второстепенный». Этому явно не придавали значения.
Первые психические сигналы были замечены восемь месяцев назад. Псайкеры имперского военного флота зафиксировали сильный психический поток, исходящий с самой планеты. Потом начали поступать доклады из соседнего суб-сектора Омеи. Астропаты на аванпосту миссионеров в тундре Алипсии Секундус перерезали себе горло, написали кровью имя планеты и беззвучно шептали «Сирена I», пока не умерли.
Сначала решили, что этот феномен — психическое эхо войны, охватившей Сирену I. Это было необычно, но не являлось чем-то неслыханным. Боль и страдания миллиардов людей могли слиться в психическую волну в варпе. Ученые назвали это лебединой песней планеты. Несмотря на это, высшие чины Ордо Еретикус сочли, что это дело стоит расследовать, и оно отлично подходит, чтобы молодые инквизиторы могли набраться опыта. Или им так казалось.
Сирена I не всегда была такой. Затерянная на Восточной Окраине Империума, она плыла, как неяркая жемчужина в темных глубинах Вселенной. Последние из Древних умерли вечность назад, их окаменевшие останки сформировали колоссальные горные хребты и плато. На них архитекторы Сирены строили свои колоннады и украшенные цветами монолиты зиккуратов.
Сейчас это был совсем другой мир. Стоя на неровном каменном клыке, Росс видел угрожающие силуэты «Стервятников», скользивших над горами Сефарди в поисках целей. Еще выше, в тучах, проносились имперские бомбардировщики «Мародер», словно клинки, разрезающие небо.
Под ним горные склоны изгибались в скалистые уступы. Среди каменистых осыпей и булыжников блестели стреляные гильзы, попадались разбитые шлемы. Дальше по склону был виден ржавый остов танка, погруженный в лед. В холодном воздухе ощущался запах горючего.
Несмотря на ледяной холод, Росс был облачен в спатейские боевые доспехи. Хромированные пластины брони покрылись инеем, от них поднимались в воздух завитки пара. Сверху доспехов инквизитор надел табард из мозаичных обсидиановых чешуй. Маленькие пластинки психореактивного материала, хотя и хорошо защищали от вражеских псайкеров, весьма мало способствовали защите от холода. Росс промерз до костей.
Но холод был лишь еще одним источником раздражения в и без того длинном списке. Росс работал на этой планете уже почти месяц и никакие исследования, поиски, допросы до сих пор не дали даже намека на причину возникновения психического сигнала, исходящего от планеты. Миллионы людей страдали и умирали, а он выискивал какую-то незначительную психическую аномалию, до которой никому в Ордо Еретикус по-настоящему не было дела. Росс чувствовал себя усталым, измученным и отчаявшимся. Все это, как он мрачно размышлял, не может считаться хорошим началом его карьеры.
— Они снова начали, сир, — суровый аристократический голос отвлек Росса от его размышлений.
Человека, который говорил с ним, звали Бастиэль Сильверстайн. Один из лучших агентов Росса, охотник на ксеносов из лесов Вескепина, Сильверстайн, конечно, был прав. Профессиональный охотник с аугметическими линзами редко ошибался в таких вещах. Перекрестия прицела, подрагивающие на зрачках его глаз, поймали силуэты «Мародеров», вдалеке пикирующих на цель.
Под разворачивавшимся самолетом вспыхнули фонтаны огня и пепла, сопровождаемые безошибочно узнаваемым грохотом разрывов бомб. Даже без оптической аугметики Сильверстайна можно было видеть, что авиация Имперского Флота бомбит цели к юго-западу отсюда.
Росс страшно выругался.
Сегодня будет новая бойня. Это не уничтожение Легионов Хаоса, не эпическое изгнание князя демонов, о которых Росс читал в библиотеке Схолы Прогениум. Нет. Это очередное убийство отчаявшихся, до смерти напуганных и измученных голодом беженцев. Бомбы будут сброшены, люди погибнут, но конец войны ничуть не станет ближе. А для Росса не станет ближе завершение этого проклятого дела.
Словно подчеркивая его мысли, резкий гул двигателей, звучавший вдалеке, вдруг стал давить на слух еще сильнее. Посмотрев вверх, Росс увидел «Стервятника», вынырнувшего из-за туч на высоте двух километров, и резко устремившегося вниз. У Росса кровь застыла в жилах. Он почти предчувствовал, что произойдет дальше.
Судя по всплеску паники среди беженцев, бредущих ниже по склону, они тоже поняли, что должно случиться. Не более чем в сотне метров от него горная теснина была заполнена морем истощенных лиц, в немом страхе смотревших в небо. Большинство жителей Сирены не знали, что такое ударный самолет «Стервятник», но они поняли, что этот зловещий силуэт в небе летит к ним.
Сильверстайн, однако, видел его во всех подробностях, в левом верхнем углу аугметического глаза замелькали технические характеристики:
+++ штурмовик типа «Стервятник», образца Обекс, ударный самолет вертикального взлета и посадки для действий в атмосфере. Основное вооружение: тяжелый болтер в носовой части фюзеляжа, дополнительное вооружение: автопушки на крыльях — контейнеры с ракетами на узлах внешней подвески +++
Сильверстайн посмотрел на Росса, явно встревоженный.
Инквизитор обернулся к своему спутнику и прошептал:
— Подожди.
«Стервятник» пролетел мимо их каменного выступа, извергая выхлопы из своих турбин. На высоте сорока метров над охваченной ужасом толпой беженцев самолет резко замедлил снижение, развернувшись носом, и завис над поверхностью на своих векторных двигателях.
