ступали по палубе неслышно, едва соприкасаясь с деревом. Кёртис отбросил Летицию в сторону, она впечаталась в борт и, обмякнув, рухнула без сознания. Грэм, забыв про боль, уставился на Ханну и затаил дыхание. Она вытянула руки перед собой, протягивая их к Палачу без попытки прикоснуться.
— Сука, не смей.
Кёртис Нивен понимал, что в его нынешнем состоянии один он не сможет справиться с Ханной. Внутри всё горело, рёбра словно впились в сердце, и он чувствовал, как её магия — магия Ханны — разрушала его. Кажется, он не заметил пару пуль, попавших в него, иначе как ещё Кёртис мог объяснить, что уже едва стоял на ногах, а ведьма перед ним должна была вот-вот его уничтожить? Он попытался ударить её, связать хлыстом, хоть как-то обезвредить.
Ханна не произнесла ни слова, но тонкие фиолетовые нити сожгли в чёрном огне его кнут. На секунду Грэму показалось, что он заметил страх в глазах Палача. Но Палачи ничего и никого не боялись. Даже умирая.
Чёрный огонь с фиолетовыми отблесками поднимался с палубы, оставляя дерево невредимым, и обволакивал Кёртиса Нивена. Пламя обнимало Кёртиса, и Грэм готов был поклясться, что пламя могло бы ласкать его, если бы не убивало. Медленно, мучительно больно. Он не мог пошевелиться, не мог даже закричать. Страшное зрелище. Грэм не стал смотреть до конца, он отвернулся в тот момент, когда чёрный огонь Ханны достиг головы Кёртиса и поджёг его волосы.
И вот тогда раздался неистовый крик.
Ханна была беспощадной и от Кёртиса Нивена оставила только пепел.
И упала на колени. Огонь растворился, её глаза снова приобрели привычный карий цвет, губы стали алыми, а трещины исчезли. Ханна жадно дышала и пыталась откашляться, пригнувшись. Кончики пальцев оставались черными, будто испачканными в саже, но уже не светились и не метали маленькие молнии. Грэм подлетел к ней:
— Ты в порядке? — выпалил он, схватив за плечи.
Ханна кивнула, ещё кашляя, но выпрямилась и дышала уже спокойнее. Грэм почувствовал облегчение, едва осознав, что ведьма действительно в порядке и не умирала, как только что — Кёртис Нивен. Про Летицию он и думать забыл, но от Ханны не отходил ни на шаг, больше не обращая внимания на пульсирующую боль в ладонях.
— В порядке, в порядке, — прохрипела Ханна, слабо улыбаясь. — Не думал же ты, что так просто отделаешься от меня, старпом. Я ещё от тебя кольца жду вообще-то.
— Какого кольца? — не понял Грэм, растерявшись.
Ханна нахмурилась и несильно стукнула его ладонью по лбу:
— Обручального, дурень!
— Я люблю тебя, — выдохнул Грэм, тоже улыбаясь ей в ответ и радуясь, что Ханна Ламан выбрала именно его. Не каждая женщина, спалив своего врага потребует обручальное кольцо.
— О, да неужели! Для того, чтобы услышать это, мне требовалось всего-то ввязаться в смертельную авантюру, рискнуть своей жизнью, призвать древнюю магию и заставить одного из наших врагов исчезнуть. Что ж, старпом, требования у тебя какие-то завышенные, — тараторила Ханна. Она поднялась на ноги, огляделась и отряхнула юбку. — Ладно, пойдём. Главного подонка мы ещё не убили.
И Ханна совершенно спокойно направилась в сторону берега и ступила на землю Маледиктуса.
***
Олден во все глаза уставился на появившегося перед ним незнакомого мужчину. Он выглядел так, словно только что вышел из болот и не успел привести себя в порядок. Грязная вода стекала с волос и падала на палубу, и Олдену на мгновение послышалось, как капли соприкасались с деревянным полом. Глаза у мужчины были безумными, а лицо исхудало — кожа да кости. И тоже с зеленоватым оттенком. Жутковатое зрелище.
Джаспер Аселет в руках держал гигантский разделочный нож и размахивал им перед собой. Олден видел такие у мясников, только в разы меньше. В голове пробежала мысль, что этим ножом Джаспер разделал не одного человека. И что следующим мог быть он, Олден. Но времени думать о таких вещах не было: Олден еле-еле успел отпрыгнуть в сторону, чтобы лезвие не задело его.
Из трюма выскочила Изэль и вскрикнула, увидев, что огромный нож пронесся совсем рядом с Олденом. Она ещё плохо могла управляться со своей магией, но, когда вокруг гремели взрывы и свистели пули, такие мелочи волновали Изэль в самую последнюю очередь. Она попыталась сконцентрироваться и повторить трюк Ханны, когда у той в руках появлялись тёмные магические шары, сверкающие искрами.
Олден выхватил шпагу и успел отразить очередной удар Джаспера прежде, чем нож врезался бы в его грудь. Изэль облегчённо выдохнула. Сформировать небольшую магическую сферу — у неё она была светло-фиолетовая с проблесками голубого — вышло со второй попытки, и Изэль быстро, не думая, швырнула её в сторону Джаспера. Олден, на ходу поблагодарив Изэль, отскочил в сторону, перехватил поудобнее шпагу и сам атаковал Палача.
Раздался противный смех Джаспера Аселета:
— Обычной шпагой ты даже поцарапать меня не сможешь! — весело прокричал он.
Улыбка у него была ещё безумней, чем взгляд, и Олдену стало ещё больше не по себе. Зубы Джаспера имели зеленоватый оттенок, как и кожа.
Олден сделал выпад вперед, направляя шпагу наверх к лицу Джаспера. Уклониться Палач успел, но на щеке выступила тонкая полоска крови, а самодовольная усмешка исчезла. Кровь у Джаспера блестела тёмно-болотным.
— Серьёзно? — настала пора Олдена усмехаться.
Его до чёртиков пугал вид противника, но он не позволял себе показывать эмоций. Именно эмоции могли его погубить.
— Жалкий щенок, — зло прошипел Джаспер и, забыв про нож, ударил Олдена кулаком по лицу. Тот отлетел к напуганной Изэль, но сразу же поднялся на ноги.
В спину Джаспера Аселета влетела пуля, он пошатнулся, но на ногах удержался и медленно обернулся. Эйлерт стоял напротив с револьвером в руках. Одна пуля, даже сделанная Ханной, не могла убить кого-то вроде Палача. Эйлерт прицелился ещё раз, но выстрелить не успел: сзади на него накинулась Каприс. Оба упали. Олден упустил тот момент, когда эта сумасшедшая, сражающаяся против Монро и Зелды, смогла перебраться с «Палача» на «Пандору», а потом заметил позади Каприс Монро и раненную Зелду, пытавшихся помешать ей атаковать Лерта.
Эйлерт отполз от приближающейся Каприс и хотел уже выстрелить в неё из револьвера, но она вцепилась в его руку с такой силой, что пришлось разжать кулак. Оружие выпало, и Каприс отпихнула его, засмеявшись во весь голос. Из пальцев Монро молниеносно образовалось множество тонких магических потоков сине-фиолетового цвета. Они сплетались в
