шепчет ему на ухо. Лицо того не выражает ни одной эмоции, кроме растерянности. Но он слушает её. Идёт в оружейную секцию, а по возвращению приносит с собой ножи.
Не учебные.
— Ножевой бой, — объявляет Татьяна. — До первого поражения. Или кто-то из вас уже хочет бросить эту идиотскую затею?
Я гляжу на Марса, ведь мы оба здесь именно из-за него. То есть, ради Марьи.
Тот отрицательно качает головой. И секунду спустя я ловлю себя на том, что повторяю за ним это движение.
— Как знаете, — цедит Татьяна сквозь зубы. — Тогда вперёд.
Антон вручает нам по ножу. Мы с Марсом выходим в центр ковра. Я жду, что начнут дрожать ноги или подкосятся колени, но ничего подобного не случается.
Я в порядке. Возможно потому, что в случае проигрыша я ничего не потеряю. Кроме собственного достоинства, разумеется. Но в этом я уже профи.
Клятва на моём запястье переливается серебром. Я более чем готова.
Марс атакует первым.
Я успеваю отбить его атаку, потому как он действует медленнее обычного. Если это замечаю я, то Татьяна — и подавно. Я решаю взять инициативу в свои руки и перехожу из защиты в ответное нападение.
Бой заканчивается не больше, чем через тридцать секунд.
Глаза Марселя широко распахнуты, но не от удивления, а от восторга. Сейчас его взгляд очень похож на Марьин.
Я могу сражаться, когда перестаю пугать себя поражением и когда забываю про неуверенность, засевшую на самой мозговой подкорке, ведь именно в такие моменты на первый план выходит Слава из Дуброва — та, что гораздо сильнее меня.
Я нависаю над Марселем, приставив нож к его горлу, а он улыбается, потому что его чёртова идея сработала.
Я снова возвращаюсь в «Дельту».
* * *
После смерти Марьи я перестала быть готовой праздновать день рождения по задуманному давно плану в виде ужина в ресторане и прочей праздничной мишуры, которая теперь казалась максимально неуместной. Но отбирать у всех возможность хоть немного перевести дыхание — это и вовсе было бы бесчеловечно.
Тогда мне на ум пришёл компромисс: ужин в столовой штаба в кругу семьи, сослуживцев и друзей. И сейчас, сидя во главе одного из нескольких строенных столов, я оглядываю пришедших, где нет ни одного лица, которого я бы не хотела видеть. С одной стороны от меня сидит Влас, с другой — Лия. Бен, Нина, Марк, Ваня, Даня и Лена — все вместе точно напротив меня. За другим столом мама, Артур (что вызывает больше вопросов, чем каких-либо других эмоций, сидящий вместе с Полиной), Дмитрий, Филоновы и новобрачные Татьяна и Евгений, которые умудряются смотреться невероятно органично вместе, несмотря на категорическую разницу во всём, начиная с характера и заканчивая цветом кожи. С ними же и Антон, с которым наши взгляды пересекаются сразу, стоит мне только на нём остановится. Он всё ещё говорит, что моё лицо кажется ему знакомым, а я всё ещё держу его секрет в секрете даже от него самого. За третьим столом Шиго и Лукас, Саша, который чуть ли не впервые за всё время показался на люди трезвым. (И Шиго ежеминутно проверяет его стакан, чтобы заметить, если он что-то туда подольёт), Боунс, Лиза и Тай, пригласить которых стоило мне многочисленных уговоров. Марсель, по иронии судьбы сначала севший с краю рядом с пустым местом. Я представила на этом стуле Марью, и мне стало не по себе, но к счастью с небольшим опозданием на праздник пришёл Рэм, решивший стать добровольцем после всего случившегося, и именно он теперь занимает стул рядом с Марселем. Сегодня Рэм и Виола, кажется, впервые находятся вместе в одном помещении. По крайней мере, раньше я ни разу не становилась свидетелем этого, и во мне играет любопытство: если они никогда не видели друг друга, то смогут ли узнать каким-то чудом, братско-сестринским нутром?
Краем глаза замечаю, как Влас встаёт, и оборачиваюсь на него.
— Хочу, чтобы каждый сидящий сегодня здесь понимал: это не пир во время чумы. Мы здесь, потому что всё ещё остаёмся собой и не теряем надежду на лучший исход, — Влас опускает голову и глядит на меня. Я ободряюще ему улыбаюсь. — Слава. Мне кажется, если я начну благодарить тебя за всё хорошее, что произошло в моей жизни после того, как в ней появилась ты, на это уйдёт весь вечер. Поэтому, с твоего позволения, я ограничусь лишь парой фраз. — Свободную от бокала ладонь Влас протягивает мне, не разрывая зрительного контакта. Я принимаю её, крепко сжимая его тёплые пальцы. — Любовь моя. Что бы ни случилось, кто бы ни пытался встать между нами, какими бы сложными ни были обстоятельства, сколько бы километров нас ни разделяло, где бы мы ни находились — моё сердце всегда безоговорочно будет принадлежать только тебе.
Меня парализует, словно передо мной появляются тысячи врагов и сотни препятствий, а против них у меня только пластиковая детская лопатка и картонка вместо полноценного щита.
Даже если я и могу влюбиться во Власа, даже если у меня окажется достаточно сил, чтобы принять его любовь в ответ, буду ли я когда-нибудь достойна хоть малейшей её части, хоть на секунду?
— Спасибо, — произношу я одними губами, потому что сказать это громогласно кажется мне вульгарностью.
Влас коротко кивает. Пользуясь рукой, которую он мне протянул, я встаю со стула и тянусь, чтобы поцеловать его. Когда наши губы соприкасаются, по столовой разлетается звон бокалов и некое подобие одобрительного улюлюканья.
— Неплохо сказано, Ромео! — выкрикивает Татьяна, которую я узнаю по голосу.
Когда отстраняюсь от Власа, гляжу на неё. Она, в свою очередь, уже разговаривает с Евгением. Пока опускаюсь обратно на стул, слежу за ними. Бен рассказал мне, что в прошлом настоящем Евгений был влюблён в Татьяну, и она знала об этом, но отшивала его, потому что боялась. Чего конкретно: самого факта отношений, своей в них роли или, быть может, саму себя из-за наличия крови сирены в своих жилах и потенциальной тяги к уничтожению мужчин — я так и не поняла толком.
И всё же так странно видеть их сейчас вместе.
— Слав, — зовёт Лия. Вместе с этим она толкает по столу в мою сторону какую-то небольшую квадратную коробочку. — Обычно я чрезвычайно хороша в подарках, потому что подхожу к таким делам со всей ответственностью, но обстоятельства…
— Ты не обязана была, — перебиваю я.
— Ага, конечно. После всего, что ты для меня сделала, я должна была преподнести тебе лучший в мире подарок.
