— Дейтон был твоим парнем? Если так, иди попрощайся с ним…
Несколько мгновений она сидела, широко раскрыв глаза, потом вскочила и бросилась к столу. Я отошел, уступив ей место возле раненого. Женщина упала на колени. Я обошел стол и жестом показал Кашлю, что иду на разведку. Он кивнул и открыл первый ящик стола. Пистолет был снят с предохранителя; я проверил обойму, девять патронов. Обоняние приспособилось к смраду, и он меня уже не раздражал. Я выставил голову за дверь — пусто. Собственно говоря, я не верил, что Даркшилд прячется где-то в доме. Вероятнее всего, расклад был совсем иным. Для надежности я проверил остальные комнаты, но это лишь помогло мне больше узнать о полковнике и о его увлечении современной видеотехникой, которая позволяла путешествовать по всему организму, а не только по потаенным местам женского тела. Одной из героинь изощренного «путешествия» была наша пленница. В кухне я нашел пиво и сигареты, почти давясь, выпил две банки, закурил и, взяв охапку банок, вернулся в кабинет. Меня встретил неприятно обеспокоенный взгляд Кашля. Из-за стола раздавались женские рыдания. Лонгфелло отошел чуть в сторону.
— Оуэн, у нас проблема, — тихо сказал он.
Я кивнул и движением брови вопросительно показал на раненого. У Кашля дернулась щека. Женщина всхлипнула и встала.
— Ты про Шелтона? — спросил я.
— И про него тоже. Раненый сказал, что они вдвоем, Даркшилд и Шелтон, снова нашли общий язык. Полковник и эта сволочь договорились, взяли наш микроавтобус и помчались к проходу.
— И это проблема?
— А что, нет? — Он пошевелил губами, словно собирался сплюнуть на пол, или расхохотаться, или разрыдаться. Мне это даже показалось интересным, но он воздержался от нетипичных для него действий. — Проблема прежде всего в том, что только этот микроавтобус, и никакой другой, может пройти через пленку, в нем находится часть аппаратуры, она как бы дополняет ту, стационарную. Во-вторых, Даркшилд хотел как можно быстрее сматываться, но эта гнида велела ему нас прикончить, и полковник это сделал.
— Да?
— Вся эта халупа через какое-то время взлетит на воздух, предположительно взрыв запланирован через час, за вычетом тех минут, что уже прошли. — Он обошел стол и сунул револьвер за пояс. Женщина утерла глаза и, не глядя вниз, двинулась следом за сержантом. — Дом заминирован, и из него не выйти, — подытожил Лонгфелло.
Я сильно затянулся, бросил ему банку пива и посмотрел на женщину.
— Нравится это нам, Венди, или нет, но мы сейчас все в одной лодке. Ты знаешь этот дом. Подумай, что можно сделать, чтобы не доставить чересчур большого удовольствия полковнику и Шелтону. Это они убили твоего…
— Перестань, — процедила она сквозь зубы. — Я знаю, что ты скажешь и чего ты хочешь. Я знаю, что у нас нет никаких шансов, кроме одного микроскопического — гараж.
— Гараж?.. Ладно, это мне нравится. У меня такое предчувствие, что мне уж очень не хочется, чтобы мой бывший братец меня убил. Веди в гараж.
22
Дверь была укреплена кованой сталью по краям и крест-накрест через середину. Гладкая плита, холодная на ощупь, не вызывала никаких иллюзий относительно своей прочности. Я выпил целую банку пива, разглядывая дверь.
— Ну и какие тут у нас шансы? — спросил я, даже не пытаясь притворяться, будто совершенно спокоен.
— Уже никаких. — Венди не глядя показала на маленькую серебристую искорку возле замка. — Я думала, они забыли про гараж, ведь они уходили через парадную дверь.
— И что тут в гараже? — По коридору шел Кашель, держа в руке пузатую бутылку. — Не выйти?
Покачав головой, она посмотрела на Кашля и, крепко сплетя пальцы рук аж до хруста в суставах, обхватила ими колено, сидя на полу. Я стоял, нависая над ней. Лонгфелло подошел к нам и растерянно остановился — видимо, он думал, что мы отметим коньяком наш уход, тем временем его ждал неприятный сюрприз. Я отошел от Венди и посмотрел на часы. Поставленный четверть часа назад таймер отсчитывал примерно последние одиннадцать минут из предусмотренного часа. Кашель поднял бутылку и демонстративно посмотрел на круглую наклейку величиной с четвертьдолларовую монету.
— Декрет от 1 мая 1909 года точно определил границы региона, где продукт брожения виноградного спирта местного производства имеет право именоваться «коньяк», я имею в виду территорию департамента Шаранта и Приморская Шаранта. А ровно сто десять лет спустя, 1 мая 2019 года, один из шести округов объявил о выходе из конвенции, город Жонзак с окрестностями отказался от названия, которое, по их мнению, больше нарушает конъюнктуру, чем ей способствует, и начал использовать название местности в качестве названия для местной разновидности этого напитка. Естественно, подобный раскол не мог понравиться руководству коалиции, жонзак, как спиртное, был проклят навеки и — чтобы было все ясно до конца — назван обычным неудачным коньяком. — Он поднял бутылку и показал мне этикетку. — Однако я, хотя и не знаток, а лишь любитель, считаю это несправедливым. Я очень люблю жонзак.
Достав из заднего кармана три вставленных друг в друга пластиковых стаканчика, он раздал их нам. Ошеломленная Венди взяла свой механическим движением. «Наверняка она никогда не станет лучшей моей собу-тыльницей», — подумал я. Кашель, плавно наклонив бутылку, налил ей, потом мне. Я сделал глоток; жонзак уже через несколько секунд мне понравился, и я одобрительно кивнул. Венди сидела неподвижно, держа стаканчик в руке и все еще даже не попробовав спиртного. Она подняла голову.
— Может, поищем взрывчатку? — спросила она.
— Бессмысленно, — тотчас же ответил Кашель. — Она где-то вплавлена в стены. Никаких шансов. Останемся лучше в гараже.
Венди вздрогнула, быстрым движением поднесла стаканчик ко рту и выпила.
— Синклер когда-то мне говорил, что у предыдущих владельцев дома была довольно своеобразная тревожная система в гараже, а Даркшилд решил, что раз она столь дебильна, то ее трудно будет раскусить и нейтрализовать, — медленно сказала она. Взгляд ее был сначала направлен куда-то в пол под ногами, а затем постепенно поднимался все выше, и в конце концов она уже смотрела прямо мне в глаза. Нетрудно было понять, что взгляд ее становится все более ясным под воздействием коньяка, пардон, жонзака. Или — надежды. Я не мог бы с чистой совестью сказать, что и сам не нуждался в чем-то подобном. Стараясь не слишком спешить, я допил жонзак и швырнул стаканчик к стене. Венди поставила свой на пол. — Система действует так: после входа в гараж автоматически включается свет. Через пять секунд — если систему не отключить — в гараже взрывается небольшой заряд…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
