Подходя к дому, он услышал негромкую беседу, донесшуюся через открытое окно. Он потянул за ручку старинного звонка. Звук его эхом откликнулся в ночи.
Из машины послышался голос Марлен.
— Где мы?
— Это дом моего друга, — отозвался он. Дверь распахнулась, из нее выглянул Котяра.
— Кто здесь?
— Это я, Котяра. — Джереми сделал шаг вперед, так чтобы на него упал свет. — Мистер Ксенос дома?
— Сеньор Хэдли, — узнал его Котяра, — входите. Изнутри донеслись взрывы хохота. Поколебавшись, Джереми встал так, чтобы Котяра смог видеть сидящую в машине женщину.
— Не попросите ли вы мистера Ксеноса выйти на минуту?
Котяра посмотрел на автомобиль, затем перевел взгляд на Джереми, понимающе кивнул.
— Можете быть спокойны, сеньор.
Он скрылся в доме и тут же появился вновь, уже вместе с Даксом. При виде своего старого знакомого Дакс тепло улыбнулся.
— Джереми, — он протянул руку, — почему не заходишь?
Джереми обменялся с ним рукопожатием.
— У меня кое-какие проблемы.
Только после этих слов Дакс заметил сидевшую в машине Марлен. В некотором недоумении поднял бровь, но, тем не менее, тут же скомандовал:
— Отгони машину за дом. Мы с Котярой будем ждать тебя там.
С легкой душой Джереми уселся за руль, завел двигатель.
— Куда мы? — с тревогой спросила Марлен.
— Просто объедем вокруг дома. — Он улыбнулся ей. — Не беспокойся, теперь все будет в полном порядке. Впервые за всю ночь он сам в это поверил.
Около пяти утра Джереми направил маленький красного цвета «МГ» с шоссе на дорожку, которая вела к воротам его виллы на мысе Антиб. С удовлетворением кивнул головой: Дакс знал, что делает.
— Возьми мою машину, — сказал он ему. — А твою я подгоню к полудню. Возможно, полиция ее уже разыскивает.
В доме не видно было ни огонька, видимо, все спали. Сколько времени, подумал Джереми, понадобится фон Куппену и. жандармам, чтобы явиться сюда? Может, он успеет немного поспать? Он чувствовал себя совсем обессилевшим. Поднявшись в спальню, он заснул, едва успев снять с себя верхнюю одежду.
Солнце давно уже било в окна, когда Томми разбудил его.
— Вставай.
Джереми, поворочавшись, сел в постели, начал тереть глаза.
— Который час?
— Скоро полдень, — ответил брат. — Играешь в сэра Галахарда?
— Что ты несешь? — Джереми, наконец, проснулся окончательно.
— Внизу сидит фон Куппен с парой жандармов. Утверждает, что этой ночью ты похитил его жену. Отец пока терпит, но может в любую минуту взорваться.
— Отец уже здесь?
— Примерно с полчаса. Они прибыли почти одновременно.
Он выбрался из постели и пошел в ванную. Встал под душ, открыл холодную воду. Ледяная вода обожгла его, он бешено замахал руками, пока не почувствовал, как по жилам толчками побежала кровь. Затем выключил воду.
— Будь добр, подай мне полотенце. Томми бросил ему полотенце.
— Ты как-то спокойно ко всему этому относишься.
— А что ты хочешь, чтобы я делал? — спросил Джереми, энергично растираясь.
— Не знаю. Но я бы все-таки чуть-чуть поволновался, если бы положил руку на чужую жену.
— А может, это был вовсе не я. Том посмотрел на брата.
— Хорошо, что ты сказал «может». В таком случае, я не теряю надежды.
Вскочивший на ноги фон Куппен едва дал ему войти в комнату.
— Что вы сделали с моей женой? Джереми смерил его ледяным взглядом.
— Не понимаю, о чем вы говорите. Отец не спускал с него глаз.
— Мистер Куппен утверждает, что ты увез его жену этой ночью из гостиницы, где они остановились. На взгляд отца Джереми ответил своим.
— Он видел меня вместе с ней?
Фон Куппен в раздражении повернулся к жандармам.
— Мне не нужно было его видеть. Ночной портье видел, как она садилась в «кадиллак» с откидывающимся верхом. Машина принадлежала ему — в округе таких немного.
— Он видел, что я садился в машину?
— Какое это имеет значение? Он узнал мою жену. Этого достаточно.
Джереми улыбнулся.
— Не совсем. Видите ли, дело в том, что этой ночью я не сидел за рулем «кадиллака».
Глаза присутствующих устремились на него. Джереми обратился к полицейскому.
— Давайте выйдем. Я могу это доказать. К нему вплотную подошел отец.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — прошептал он. Джереми скосил на него глаза. В их семье честность была не просто словом.
— Я и сам на это надеюсь.
Отец не ответил, но Джереми заметил, как поджались его губы. Не много радости будет старику, если именно сейчас в его доме разразится скандал. Тем более, что Джим вот-вот должен шагнуть в большую политику.
Джереми указал на маленький красный «МГ».
— В эту ночь я был за рулем этой машины.
— Дешевые фокусы! — Фон Куппен водил глазами по стоянке, но кроме «ситроена» других машин на ней не было. — Где «кадиллак»?
Холодно посмотрев на него, Джереми не удостоил его ответом.
В разговор вступил полицейский.
— Где ваш «кадиллак», мсье? Джереми пожал плечами.
— Не знаю.
— Не знаете, мсье? Вы? — жандарм был настроен скептически.
— Именно так. Прошлым вечером у казино я встретил старого друга, он сказал, что хотел бы попробовать мой «кадиллак», вот мы и махнулись на вечер машинами.
— Махнулись? — полицейский выглядел озадаченным.
— Поменялись. Последнее, что я видел, так это то, что он вырулил на Бульвар дэ Англэ.
— Какое это было время, мсье? Джереми вновь пожал плечами.
— Точно не помню. Пол-одиннадцатого, может, одиннадцать вечера.
— Вы, должно быть, очень хорошо знаете этого человека, если поменяли свой автомобиль на такую кроху.
— Естественно, с незнакомцами машинами не меняются.
— Он лжет! — со злобой завопил фон Куппен. — Неужели не видно, что он просто тянет время? Голос Джереми зазвенел от презрения.
— Вы больны, по-видимому. Вам никто еще не советовал обратиться к психиатру?
Фон Куппен вспыхнул и сделал угрожающий шаг вперед. Между ними вырос жандарм.
— Не будете ли вы настолько любезны, чтобы указать нам имя джентльмена, которому вы передали свою машину?
Через плечо полицейского Джереми увидел, как на подъездную дорожку свернул «кадиллак».
— С удовольствием, — как ни в чем не бывало сказал он. — Собственно говоря, вот он и сам, собственной персоной. Мсье Ксенос. Может, вам доводилось слышать о нем?
— Нам знакомо это имя, — сухо ответил полицейский, поворачиваясь к остановившемуся «кадиллаку».
— Как он тебе понравился, Дакс? — спросил, подходя, Джереми.
— Отличная машина. Правда, несколько великовата для здешних дорог, а жаль.
Фон Куппен уже не мог себя сдерживать.
— Они сговорились, — орал он, — разве не ясно, что они оба по уши в этом деле!
Дакс обернулся, чтобы посмотреть на него.
— Кто этот человек?
— Его зовут фон Куппен, — ответил Джереми. — Он уверен, что...
— Фон Куппен? — перебил его Дакс. — Это сэкономит мне кучу сил и времени. Я собирался разыскивать его после того, как верну тебе машину.
Дакс вылез из-за руля и направился к немцу.
— У меня к вам записка от вашей жены.
— Видите?! — У Куплена, похоже, начиналась истерика. — Я же говорил, здесь явный заговор!
— Заговор? — Дакс был изумлен. — Какой заговор?
— Фон Куппен убежден, что я этой ночью выкрал из гостиницы его жену. Дакс расхохотался.
— Прошу меня извинить, — обратился он к Джереми, — вот уж не думал, что ты окажешься вовлеченным в мои э-э-э... проблемы.
С этими словами он повернулся к жандармам и быстро заговорил с ними по-французски.
— Миссис фон Куппен не была похищена. Она уехала со мной по ее собственному желанию. Она сказала мне, что между ней и мужем все кончено, что с нее хватит, что она хочет покинуть его. Я заехал за ней после ее телефонного звонка.
— Он лжет! — фон Куппен не владел собой. Дакс вытащил из кармана конверт.
— Прежде чем бросаться обвинениями, за которые вас могут привлечь к суду, ознакомьтесь с письмом вашей жены.
Фон Куппен трясущимися руками вскрыл конверт. С того места где он стоял, Джереми показалось, что внутри лежат фотографии и листок почтовой бумаги.
Лицо фон Куппена стало белым.
— Я ничего не понимаю! Я требую встречи с ней! Мы должны поговорить!
— Она не хочет вас видеть, — ответил Дакс. — Она просит, чтобы вы вернули ее паспорт.
— Но мне нужно встретиться с ней. Она, в конце концов, моя жена. Вы не посмеете помешать нашей встрече. Дакс был холоднее льда.
— Посмею и сделаю это. Она находится на моей вилле. А я, к вашему сведению, являюсь послом по особым поручениям Республики Кортегуа, нахожусь во Франции со специальной дипломатической миссией. Место моего проживания обладает дипломатической неприкосновенностью. — Он повернулся к жандармам. — Верно, мсье?
Полицейский кивнул.
— Это вопрос дипломатический, — с чисто французской легкостью, обрадовавшись, что выбрался из сложной ситуации, проговорил жандарм. — Это вне моей юрисдикции.
