– Дюжина, как минимум, – ответил тот.
– Плохо… – вздохнул Шендр. – Еще и вооружены, наверное, как положено…
– Я тебе более того скажу, – ответил ему Кийко, – и оружие у них не чета нашему, и броня солидная.
– Черт…
– Так, хватит рассусоливать! С марами и пещерой потом думать будем – надо валить из города.
– Да с чего ты вообще взял, что мары за наши головы награду предложат? – спросил Литвин.
– С того, что уже идет самая настоящая война. Я тут пока к вам добирался через город – успел наслушаться. Поодиночке уже никто не ходит, группы колонистов бьют маров, мары стреляют колонистов. Мать подняла вояк, мол, что‑то подозрительно много колонистов умирает в последнее время вокруг Речного. Насколько понял, вояки уже патрулируют окрестности.
– Ну, хоть что‑то делают, – ухмыльнулся Литвин, – не все ведь задницы в казарме протирать.
– Ты не понимаешь, что ли? – вздохнул Кийко. – Если мары назначат награду за наши головы – эти патрули станут для нас самой настоящей проблемой.
– Да с чего ты… – начал было Литвин, но Кийко его перебил.
– В городе уже бытует слух, что мары объявили перемирие на два дня. Как думаешь, зачем?
– Без понятия.
– Они наверняка предложили крупным отрядам колонистов нас найти и сдать марам.
Литвин открыл было рот, чтобы что‑то возразить или сказать, но Шендр его перебил. Он с кряхтеньем сел на своей койке и заявил:
– Надо уходить. Пошли, вещички заберем свои.
Они вышли из палаты и двинулись по длинному коридору, ведущему к лестнице, которая в свою очередь спускалась в вестибюль.
Едва они дошли до перил, Шендр, который шел первым, резко затормозил.
– Ты чего? – спросил Литвин.
– Тихо…
– …друзей проведать, – вещал снизу незнакомый голос, – да вот не знаем, в какой палате лежат.
– Вообще‑то, у нас часы посещений на двери висят, – послышался сварливый голос дежурной медсестры, – и по одному, максимум двое посетителей. А вас пятеро приперлось.
Шендр осторожно выглянул из‑за угла. Возле стойки толклось пятеро мужиков, грязных и пыльных, словно бы только из рейда вернулись. Все пятеро были вооружены и оружие держали наготове.
– По наши души, готов поклясться, – обернувшись к Литвину и Кийко, прошептал Шендр.
– Да ладно тебе, мать, – меж тем разговор в вестибюле продолжился, – вот, держи за хлопоты. Так в какой палате наших найти?
– В шестой, – ответила медсестра.
Мужик, с ней говоривший, тут же развернулся к своим, и коротко кивнул на лестницу.
– Твою мать! – прошептал Литвин. – Шестая – это наша!
– Я же говорил, – буркнул Кийко, – делать теперь что?
Шендр, никому и ничего не говоря, тут же распахнул ближайшую дверь, с циферкой 2.
– Сюда!
Все трое тут же заскочили внутрь.
Внутри, к счастью, никого не оказалось.
Литвин и Кийко замерли, напряженно глядя на Шендра, прижавшегося ухом к двери.
– Прошли мимо, – заявил Шендр спустя пару минут.
– И что? Дальше‑то что делаем? – спросил Литвин.
Они огляделись. Комната оказалась не палатой, а каким‑то вспомогательным помещением. Возле входной двери висела пара белых халатов, стоял стол в центре (напоминающий операционный), пара каталок под стенкой, странные девайсы под другой стеной, очень напоминающие стоматологическое оборудование, да два окна на третьей стене. Вот и все.
– Переждем, может, решат, что мы уже сбежали, – сказал Кийко.
– Вряд ли, – покачал головой Шендр, – если и решат, что мы сбежали, на всякий случай перевернут всю больницу, потом начнут искать в городе.
– Так может, прорвемся? – Литвин указал на ОСЗ, висящий в чехле на поясе Кийко.
– Чтобы за нас еще и Мать награду назначила? – прошипел Кийко. – Нет уж!
– Лучше, чтобы марам сдали, и те нас порешили? – упорствовал Литвин.
– А ну, тихо! На, одевай! – сказал Шендр во время короткого спора соратников, сдернувший халат с крюка и осмотревший содержимое его карманов. Он начал облачаться в халат, а второй бросил Кийко.
– А третий где мы найдем? – хмыкнул Литвин. – Или мне тут подождать?
– Ложись на каталку! – Шендр указал на одну из каталок, стоящих возле стены.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Да хрень! Они не поверят! – возразил Литвин.
– Заткнись! – ответил ему Шендр. – Делай, что сказано!
Пока Кийко и Шендр облачались в белые халаты, надевали шапочки и маски, обнаруженные в карманах, Литвин залез на каталку и улегся на ней.
Кийко, раньше Шендра справившийся с халатом, схватил простынь, аккуратно сложенную и лежащую на второй каталке. Он встряхнул ткань и накрыл Литвина ею.
– Все? – Шендр справился с собственной одеждой, придирчиво оглядел Кийко, кивнул, словно бы проверяя. – Черт! Надо было наоборот. У тебя ж ни бровей ни ресниц. Спалимся!
– С чего вдруг? – не понял Кийко.
– Врач– клон? Ты дурак что ли? – хмыкнул Шендр, – натяни шапку ниже, что б бровей видно не было и морду опусти. Будем надеятся, что не заметят.
– Давайте поменяемся, – предложил из под простыни Литвин.
– Трупам слова не давали, – цыкнул на него Шендр, – времени нет да и вообще…Все! Идем!
Кийко едва успел схватиться за каталку, как Шендр ногой открыл дверь, схватил ручки каталки и дернул на себя, отступая в коридор.
Они прямо‑таки выскочили в коридор. А там уже стояли пятеро колонистов, явно успевшие осмотреть 6‑ую палату, убедившиеся, что внутри никого нет. Они наверняка были в растерянности от того, что не обнаружили тех, кого собирались в момент скрутить и оттащить марам.
Появление Шендра и Кийко было для них неожиданным, и главарь колонистов открыл, было, рот, чтобы что‑то сказать, но Шендр его опередил.
Он резко остановился, от чего Кийко чуть не упал на каталку, упер руки в бока и грозно спросил:
– Вы, мать вашу, кто такие, и какого хрена приперлись в больницу, да еще и в стационар зашли грязные, как черти?
– Мы ищем… – начал было один из колонистов, явно главарь, но Шендр не дал ему ничего сказать.
– Да мне плевать, что вы там ищете! Руки в ноги и вон отсюда! Все вопросы к дежурному!
Колонисты замерли в нерешительности.
– Я кому сказал? Или вам влепить штраф и минус в полезность? Ну?
Это сработало. Колонисты под стеночкой, обходя обозленного врача, двинулись к лестнице. Лишь последний, тот самый лидер группы, все же рискнул задержаться и спросить.
– Док, а где пациенты из шестой палаты?
– А‑а‑а! – радостно осклабился Шендр, хоть и забыл, что этой его плотоядной улыбки не было видно собеседнику, – так вы дружки этих двоих кретинов?
Не дождавшись ответа, Шендр продолжил свой гневный спич:
– Час назад собрали манатки и дали деру. Даже не заплатив по счетам, уроды. Кто будет за них платить?
– Извини док, – выставил вперед руки колонист, – мы сами их ищем из‑за долга.
– Ну, тогда в очередь! – процедил Шендр. – Сначала они оплатят наши услуги и потраченные на их лечение препараты.
– Как скажешь, док, как скажешь, – колонист явно узнал то, за чем пришел, и теперь спешно отступал, боясь, что грозный врач будет заставлять его оплатить лечение этих самых сбежавших пациентов.
Едва только последний колонист скрылся из глаз, спустившись по лестнице, Шендр повернулся к Кийко и прошипел:
– Чего замер? Вперед по коридору, там запасная лестница! Давай‑давай, шевелись!
Они вдвоем бегом, не забывая при этом толкать каталку, ринулись в конец коридора.
Дверь, на их счастье, оказалась открыта и, забегая последним в дверной проем, Шендр услышал голос медсестры, явно говорившей на повышенных тонах:
– Какие еще доктора? Какой труп? Сегодня только доктор Роджерс на приеме. Остальные уже давно домой ушли. И ваши приятели полчаса назад были в пала…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Что она еще говорила, Шендр уже не услышал, так как дверь за ним закрылась.
– Подъем, боец! – Кийко толкнул Литвина, все это время талантливо изображавшего труп. Тот моментально спрыгнул с каталки.
Кийко заблокировал дверь освободившейся каталкой, упершись одной стороной в перила лестницы.
