— Залия! Быть этого не может! Маранония усмехнулась:
— Королева Салимар столь же хороша в искусстве маскировки, сколь ты, Рали, умела в обращении с оружием.
Мой рот так широко раскрылся от изумления, что, боюсь, я была похожа в тот момент на дряхлого карася, которого вытащили на берег.
— Королева Салимар? — переспросила я. — Ты имеешь в виду, что Залия в действительности…
— Мне очень жаль, — сказала Салимар, — но, думаю, обман был необходим. — Она холодно посмотрела на Маранонию и заметила: — Ты едва не сделала нас врагами, богиня, а мы с самого начала должны были подружиться.
Вместо того чтобы обидеться, Маранония казалась польщенной.
— Столь эмоциональная женщина! — произнесла она. — Не сомневайтесь, сражение пойдет так, как я задумала. Какой другой бог может похвастаться тем, что у него есть две такие помощницы, как вы?
— Я слышала, как Рали попросила у тебя помощи, богиня, — сказала Салимар, — и я услышала твой ответ. О каком выборе из двух возможностей ты говорила? Какая ставка на кону?
Мелодичный голос Салимар, звучавший слишком необычно, когда она приняла облик Залии, теперь казался естественным. Не могло быть никакого сомнения в том, что к Маранонии обращалась королева.
Богиня дважды взмахнула копьем, как бы пронзая воздух, и появились два мерцающих портала. Это были два соприкасающихся окна, открытых в два различных мира.
Через портал, расположенный ближе к нам, была видна с очень большой высоты Орисса. Сердце заныло от боли, когда я увидела любимую реку, несущую воды мимо города. Я различила доки и корабли, идущие под флагом Антеро. Увидела огромный амфитеатр, где я сражалась и завоевала награду. Рассмотрела Дворец Заклинателей, расположенный на холме, возвышающемся над столицей, и легкое сияние магического поля, свидетельствующее о том, что заклинатели работали не покладая рук. А за пределами города, где простирались леса, продуваемые свежими ветрами, я увидела очертания виллы Амальрика. Почувствовала аромат расцветающих роз, которые всегда украшали могилу мамы. Услышала легкое журчание фонтана. И мягкие звуки чудесной флейты Омери.
Я увидела, как мой брат и Омери играют на соседней лужайке, смеясь и подбрасывая на руках маленького ребенка. Это их сын, тот самый, которого Омери носила под сердцем, когда я отправлялась в путь. Я восхитилась тому, как он вырос. Подумала о том, как назвали малыша, ведь Омери собиралась наречь его Клайгиусом. Вспомнила свое предсказание. Тоска по дому усилилась, мне захотелось побыть с ними, помочь этому невинному ребенку преодолеть рифы и отмели, с которыми в один прекрасный день непременно столкнется его душа.
Я ощутила влагу на щеках и вытерла лицо. Рядом тихо плакала Салимар — наверняка увидела похожие картины с ее родными. Я подошла к ней и успокаивающе положила руку на плечо. Ощущение было совершенно незнакомое. Моей плотной неуклюжей подруги как не бывало, вместо нее передо мной стояла стройная и очень красивая женщина. Салимар прижалась ко мне спиной, и я еще крепче сжала ее плечо.
Я взглянула сквозь ее портал на Халилоу. Ее мир выглядел именно так, как она рассказывала, — там были хрустальные дворцы, утопающие в прекрасных фруктовых садах, и голубые небеса с молочно-белыми облаками. Страна вечного лета.
Затем Маранония прошептала:
— Исчезни. — И оба портала растаяли в воздухе.
Я почувствовала себя так, как будто бы долго висела на нитке, которую внезапно оборвали, и я полетела в пропасть. Салимар меня успокоила. Я посмотрела ей в глаза. Они были влажными и полными страстной тоски по дому.
— Боюсь, что это был наш последний взгляд на родные места, — сокрушалась она.
Я повернулась к богине. Маранония выглядела печальной, и это пугало, так как я хорошо знала, что эта печаль может означать для нас с Салимар.
— Чего же ты требуешь от нас, госпожа? — спросила я. Теперь я была более уважительна. Печаль Маранонии заставила меня пожалеть ее, хотя я твердо усвоила, что глупо испытывать подобные чувства. Ведь именно нам предначертано время от времени испытывать боль и мучения, а не богине.
— Я хотела бы, чтобы вы исполнили то, что вы собирались довести до конца, Рали, — сказала Маранония, — я хочу, чтобы вы уничтожили машину Новари.
— Ты сказала что-то насчет необходимости выбора, — напомнила я богине, — что за выбор, не томи нас?
— Первая возможность состоит в том, что я тотчас же отправляю вас обеих по домам. Вы самостоятельно соберете армии, и я надеюсь, что кому-то из вас улыбнется счастье и вы сможете победить Новари, когда она нападет. В настоящее время шансы победы или поражения приблизительно равны. Но это не означает, что вероятности не изменятся в будущем. Птица Лира представляет собой примитивную, дикую и необузданную силу. Но она становится опытнее и сильнее с каждым днем.
Выбрав первую возможность, вы будете постоянно со своими близкими, многие из которых смогут разделить с вами радость победы или горечь поражения.
— В чем состоит вторая возможность? — спросила я внезапно охрипшим голосом.
— Вы можете выбрать бой, — ответила богиня, — если удастся уничтожить машину, угроза обеим вашим столицам исчезнет. А проход сквозь эфир, который связал Халилоу и Ориссу, будет надолго разрушен.
Маранония секунду помолчала. Потом продолжила:
— Дело в том, что в результате разрушения машины вы обе, по всей вероятности, погибнете.
В ответ я только пожала плечами.
Насколько я себе представляла, выбирать было не из чего. Но мне было интересно узнать, что скажет Салимар. Примирится ли королева так же просто, как и я, с судьбой солдата?
Я услышала, как Салимар отчеканила:
— Двум смертям не бывать. Речь о жизни моего народа. Я не могу рисковать этим. А королевство сможет прожить и без меня.
Маранония кивнула и улыбнулась:
— Я не ошиблась, когда остановила свой выбор на вас обеих. Я очень довольна.
Богиня щелкнула пальцами, и появилась бронированная колесница, запряженная четверкой вороных коней. Они храпели от нетерпения и били копытами. Маранония бросила мне копье.
Я неуклюже поймала его правой рукой. Копье пульсировало от избытка питающей его энергии, и я вдруг почувствовала, что моя кровь вскипела от неистовой ярости.
— Вперед, — скомандовала Маранония, — в бой!
Я отдала Салимар волшебный меч, перебросила копье в левую, золотую, руку и прыгнула в колесницу. Салимар устроилась рядом со мной. Я взяла в руки поводья, и квадрига рванулась вперед.
Мы полетели по равнине с фантастической скоростью, едва касаясь вершин валунов, как будто бы неслись по хорошо утрамбованной проселочной дороге. С каждым мгновением машина Новари становилась все больше и больше, пламя, бьющее в небо из ее центра, — все яростнее и жарче. Затем из этого пламени внезапно возникла армия вражеских воинов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
