— А, пополнение. Еще одна неспящая, — поприветствовал он Ольгу и перевел вопросительный взгляд на Алину. — Ну что, проверила этаж?
— Да, его там нет. И на втором тоже. Посмотреть здесь?
— А ты еще не посмотрела?! — Виталий удивленно вздернул брови, и брови Алины тоже взметнулись вверх, но возмущенно.
— Я что — метеор?!
— Ясно, девочки заболтались… Короче, входная дверь была незаперта, мокрых следов в коридоре я не видел. В автобусе пусто, вокруг дома тоже никого. Ты не заметила, когда Петр выходил, фонари были выключены?
— Включены. Наверное, он их выключил позже, если вернулся в дом. Если нет следов, значит он вернулся давно.
— Он или кто-то другой.
— А может они сами? — Ольга посмотрела в сторону кухни. — Какое-нибудь реле или фотоэлемент.
Виталий покачал головой.
— Их отключили из подвала — я проверил. Кстати, в автобусе с нескольких кресел пропали чехлы.
— Чехлы? — переспросила Алина. Ольга хмыкнула и направилась туда, где на крючке, среди прочих, висел ее френч. Виталий кивнул.
— Да, кто-то снял чехлы с пяти кресел. Наверное, Петр, но зачем…
Говоря, он, сдвинув брови, пристально разглядывал Алину, скользя взглядом по полам ее халата, и этот взгляд показался ей таким странным, что она сделала шаг назад и спросила:
— Ты чего?
— Да нет, ничего, — Виталий дернул головой. — Показалось. А она…
— А водила с зонтиком на улицу выходил? — крикнула Ольга от вешалки.
— Нет, — сказала Алина, подходя к ней. Ольга небрежным жестом указала ей на зонт Марины. Он все так же стоял раскрытый, каким его оставила хозяйка, но на прозрачном куполе блестели капли воды, и на паркете, куда упирались спицы, уже образовалось несколько лужиц.
— Значит, он за ним вернулся, — задумчиво произнесла Ольга.
— Это нелепо. Он бы взял его сразу, — заметил Виталий, разглядывая висящие пальто и куртки, потом протянул руку и начал ощупывать каждую по очереди. На пальто Алины его пальцы почти неуловимо задержались, потом перескочили на следующее.
— Мне показалось, что он был не в том настроении, чтобы возвращаться, — сказала Алина, наблюдая за его действиями. — Одежда и так не успела высохнуть, зачем ты…
— Чей это плащ? — резко, почти грубо перебил ее Виталий, дергая за рукав темно-серого плаща, висевшего посередине. Ольга прищурилась.
— По-моему, этого дебила, Евсигнеева.
— Он насквозь свежемокрый.
Алина пощупала ткань плаща и убедилась, что Виталий прав.
— Значит, он тоже выходил на улицу. Получается, совсем недавно. Но я только что видела его в тренажерной, — она задумалась. Волосы Алексея казались влажными, но они могли быть влажными и от пота. — Мне показалось, он там уже давно.
— В его плаще мог выходить кто-то другой…
Все трое резко развернулись в сторону лестницы, навстречу раздавшимся шагам. Алине бы очень хотелось, чтобы это оказался Петр, но по лестнице спускался Жора. Его наряд не изменился, но рисунка в руках уже не было. Ольга скользнула по его торсу таким откровенно оценивающимся взглядом, что Вершинин слегка поежился.
— Что, опять всеобщее собрание?! — громко вопросил он еще со ступенек. — Слушайте, ну вы просто неугомонные! Аля, твоя небось затея?! А я думаю — чего ты по ступенькам носишься вверх-вниз!
— Да всего-то один раз… — возмутилась Алина, но Виталий махнул на нее рукой, останавливая и к чему-то прислушиваясь, потом развернулся и быстрыми шагами направился в сторону бассейна. Все, не сговариваясь, двинулись следом, даже Жора, которого на ходу быстро ввели в курс дела.
— И что с того? — искренне изумился тот. — Здесь же, по-моему, вообще сегодня никто не спит, все шляются туда-сюда, словно в полдень на привозе. Кто-то еще захотел погулять…
— Погода в самый раз! — ехидно произнесла Алина, потом вытянула шею, глядя в конец коридора, на приоткрытую дверь подвала.
— Во всяком случае, я в бизнесменский плащ бы не влез.
— Это уж точно, — голос Ольги был похож на кипящий мед. Жора снова поежился, покосившись на Харченко. Отчего-то рядом с ней он сейчас чувствовал себя совращаемой малолеткой, хотя, конечно, был совсем не против совращения.
Виталий распахнул дверь, ведшую в «бассейную» и они сразу же увидели пропавшего водителя. Петр преспокойно стоял у бортика, вытирая полотенцем мокрые волосы, и вид имел довольно безмятежный — ни следа той нервозности и испуганности, которые Алина заметила в нем два часа назад, словно прогулка к автобусу совершенно его успокоила. Вода в бассейне еще колыхалась — очевидно, Петр только что из него вылез. В полуметре от водителя стоял один из легких пластмассовых стульев, на котором была свалена его одежда в совершенно невыразимом беспорядке, больше похожая на единый тугой ком, чем на отдельные вещи. Жора ухмыльнулся — точно также обращался со своей одеждой и его брат, ныне (и, наверное, слава богу!) покойный…
Жора напрягся — у него вдруг возникло странное ощущение искусственности, нереальности — оно исчезло почти мгновенно, и Вершинин так и не понял, в связи с чем оно появилось. В его сознание ворвался голос Петра, и он вскинул глаза — водитель и Виталий уже препирались.
— … уже говорил, что я ни перед кем не обязан отчитываться! Я что — в тюрьме?! Выйти не могу?! Помешал я вам чем-то?! Чего вы все прискакали?! А, это все ты постаралась!.. — он ткнул в Алину пальцем, качнувшись вперед. Его правая нога вильнулась по скользкому полу, Петр взмахнул руками, стараясь удержать равновесие, но у него ничего не вышло, и он, вскрикнув, упал спиной вперед, с размаху ударившись ягодицами о бортик бассейна. Его дернувшаяся нога зацепила стул с одеждой, и тот кувыркнулся в воду, а следом кувыркнулся и сам Петр. Отфыркиваясь, он тут же вынырнул, охая и оглашая гулкое пространство разнообразными указаниями в адрес скользкого пола, бассейного бортика и бассейна вообще, которые эти указания выполнить не могли физически, поскольку являлись предметами неодушевленными, перемещаться не умели и приписываемых им водителем органов и родственников не имели. Ольга вскинула брови, а Алина деликатно уставилась на заросли в дальнем углу бассейна.
— Отдохни, здесь все-таки дамы, — дружелюбно сказал Жора, присаживаясь на корточки рядом с бортиком и наблюдая, как Петр собирает свои расплывшиеся вещи. — Ничего не сломал?
— Нормально! — буркнул водитель и вылез, ухватившись за протянутую ему руку Вершинина. Виталий не сделал попытки ему помочь — он стоял, скрестив руки на груди и задумчиво глядя перед собой.
— И давно ты здесь плещешься?
— Не знаю! — раздраженно буркнул Петр, машинально поглаживая пострадавшие ягодицы, обтянутые ярко-красными плавками. — Может час, может больше. Здесь здорово, я никогда в таком не… А в чем дело-то?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
