— Аэрол, — сказал, подумав, Кейс, — парень с «Вавилонского рокера», приятель Мэлкома.
— Нет. Нужен ты. Нужен кто-нибудь, понимающий Молли, которая понимает Ривьеру. А Мэлком — для поддержки.
— Ты, может быть, забыл, что я уже нахожусь в середине небольшого рейда. Помнишь? И то, что я здесь для…
— Послушай, Кейс. Нас поджимает время. Очень поджимает. Послушай. Твоя дека связана с виллой на побочной частоте навигационной системы «Гарвея». Вы отведете «Гарвея» в очень уединенный док, который я вам покажу. Китайский вирус полностью заполнил память твоего компьютера. Сейчас в «Хосаке» ничего нет, кроме вируса. Когда вы встанете в док, вирус будет переключен на охранную систему виллы, а навигационную систему можно будет вырубить. Ты возьмешь с собой деку, Флэтлайна и Мэлкома. Вы найдете 3-Джейн, вытряхнете из нее кодовое слово, убьете Ривьеру и заберете у Молли ключ. Включив свою деку в систему «Блуждающего огонька», ты сможешь следить за работой программы. Это я тебе устрою. На затылке головы, под панелью с пятью цирконами, есть стандартный разъем.
— Убить Ривьеру?
— Убить.
Кейс растерянно заморгал; на его плечо легла рука Мэлкома.
— Слушай, а ведь ты кое-что забыл.
Кейс почувствовал прилив ярости и какого-то истерического веселья.
— Ты в заднице. Вместе с Армитиджем ты выбросил управление захватами. «Ханива» вцепилась в нас как клещ. Армитидж искромсал своего «Хосаку», а навигационные компьютеры улетели вместе с рубкой, так ведь?
Финн кивнул.
— Так что мы застряли. А это значит, что ты в заднице.
Кейсу хотелось смеяться, но у него перехватило в горле.
— Кейс, — негромко заметил Мэлком, — «Гарвей» — буксировщик.
— Совершенно верно, — с улыбкой подтвердил Финн.
— Как повеселился в большом мире? — поинтересовался конструкт у Кейса, когда тот снова вернулся в матрицу. — Чувствую, Уинтермьюту потребовалась новая маленькая услуга…
— Слабо сказано. Как «Куанг», все нормально?
— Что надо. Потрясный вирус.
— Ладно. У нас появились некоторые затруднения, но мы работаем над их преодолением.
— Может, поделишься со мной?
— Некогда.
— Ну и правильно, голуба, чего там церемониться со всякими трупами.
— Иди ты на хер, — сказал Кейс и щелкнул тумблером, избавляя себя от очередной порции жуткого смеха.
— Она мечтала о состоянии с очень малой долей индивидуального сознания, — рассказывала 3-Джейн.
Она показывала Молли лежащую на ладони камею. Профиль, вырезанный на камне, весьма походил на ее собственный.
— Животное блаженство. Думаю, она считала развитие передних долей мозга ошибкой природы. — 3-Джейн наклонила брошь, наблюдая игру света на гранях. — Даже наиболее болезненные аспекты самоосознания беспокоят индивидуума — члена нашего клана — только при некоторых возбужденных состояниях психики.
Молли кивнула. Инъекция, вспомнил Кейс. Что это они ей вкатили? Боль не то чтобы исчезла, она превратилась в некий сгусток измененных, перепутанных ощущений. Неоновые черви, копошащиеся в бедре, прикосновение грубой мешковины, запах жареных креветок — мозг инстинктивно отказывался копаться в этом месиве, и оно сливалось в нечто вроде белого шума. Если этот ихний болеутолитель сделал такое с нервной системой Молли, в каком же состоянии ее психика?
Зрение даже острее обычного, все образы рисуются с неестественной ясностью и четкостью. Все люди и предметы словно вибрируют, каждый — со своей, чуть-чуть отличающейся от всех прочих, частотой. Черный шар, все еще сковывавший ей руки, Молли пристроила на коленях. Сидела она в пляжном кресле, положив сломанную ногу на пуфик из верблюжьей шкуры. Напротив нее, на таком же пуфе, куталась в просторную галабию из небеленой шерсти хозяйка дома. Выглядела 3-Джейн очень молодо.
— Куда это он смылся? — поинтересовалась Молли. — Снова ширяется?
3-Джейн пожала плечами, скрытыми под тяжелой бесформенной накидкой, и отбросила с глаз прядь темных волос.
— Питер попросил меня впустить тебя, но не сказал зачем. Чтобы все было таинственно и загадочно. Ты собиралась что-нибудь с нами сделать?
Молли слегка помедлила.
— Его бы я убила. И попыталась бы убить ниндзю. А потом я поговорила бы с тобой.
— Почему? — 3-Джейн спрятала камею в карман галабии. — И еще раз — почему? И о чем?
Некоторое время Молли изучала высокие изящные скулы, широкий рот и узкий ястребиный нос. Глаза у 3-Джейн были темные и какие-то тусклые, почти матовые.
— Потому что я его ненавижу, — сказала она наконец, — потому что я так устроена, потому что я — это я, а он — это он.
— И еще из-за шоу, — добавила 3-Джейн. — Я была в ресторане.
Молли кивнула головой.
— А Хидео?
— Потому что ниндзя — лучшие профессионалы. Потому что один из них убил моего напарника.
Лицо 3-Джейн помрачнело, брови ее поползли вверх.
— Потому что я должна была тебя увидеть, — добавила Молли.
— А потом мы бы немного поболтали — ты да я, и никто не мешает, ты так это себе представляла? — Темные прямые волосы 3-Джейн разделялись посреди пробором и были собраны на затылке в тяжелый узел. — Ну а как теперь, теперь-то ты расположена поболтать?
— Сними с меня это, — сказала Молли, поднимая скованные руки.
— Ты убила моего отца, — не меняя тона, ответила 3-Джейн. — Я видела на мониторах. Он называл их глазами моей матери.
— Он убил «куклу». Она была похожа на тебя.
— Отец обожал широкие жесты, — ответила 3-Джейн, а затем к ней, сияя от наркотиков, подошел Ривьера, облаченный в ту же самую арестантскую робу, что и тогда, на крыше отеля.
— Знакомитесь? Интересная девушка, правда? Я сразу так подумал. — Ривьера встал за спиной 3-Джейн. — Только, знаешь, ведь ничего не выйдет.
— Неужели, Питер? — Сделав над собой усилие, Молли изобразила усмешку.
— Уинтермьют — не первый, кто сделал эту ошибку. Недооценил меня.
Ривьера прошел по кафельному борту бассейна к белому столику и плеснул минеральной воды в тяжелый хрустальный стакан.
— Он ведь говорил со мной, Молли. Думаю, он говорил с каждым из нас. С тобой, с Кейсом, даже с Армитиджем — хотя тут-то и разговаривать было не с кем. Он же нас почти не понимает. У него есть психопрофили, но ведь это — статистика, и не более. Не знаю, дорогая, являешься ли ты неким статистическим животным, но уж Кейс — абсолютно точно, а вот у меня есть качество, по самой своей природе не укладывающееся ни в какие количественные характеристики.
Питер отпил из стакана.
— И какое же? — равнодушно поинтересовалась Молли.
— Извращенность, — широко улыбнулся Ривьера.
Возвращаясь к женщинам, Ривьера раскручивал в стакане остаток воды, словно наслаждаясь массивностью толстого, с голубой резьбой, цилиндра.
— Склонность к бессмысленным поступкам. И я, Молли, принял решение, абсолютно бессмысленное решение.
Глядя на Ривьеру, девушка молча ждала продолжения.
— Ну, Питер, — мягко, словно ребенка, пожурила его 3-Джейн.
— Ты не узнаешь этого слова. Он ведь все мне рассказал. Конечно, 3-Джейн знает код, но ты его не получишь, равно как и Уинтермьют. Наша 3-Джейн — девочка с амбициями. — Ривьера снова улыбнулся. — У нее свои виды на семейную империю, и все бы хорошо, если бы не путались под ногами два сбрендивших искусственных разума. Ты, конечно, будешь смеяться, но они представляют собой вполне серьезную угрозу. Но тут появляется Питер, и Питер помогает ей выбраться из этого весьма неприятного положения. Сиди, говорит Питер, и не чирикай. Крути папочкины любимые джазовые пластинки, а уж Питер пригласит сюда подходящих к музыке танцоров. И тогда мы устроим королю Эшпулу достойные поминки.
Он допил остаток воды.
— Нет, папочка, ты нам не в масть. Ты совсем нам не в масть. Теперь, когда к нам пришел Питер.
А затем порозовевший от кокаина и меперидина Питер швырнул стакан прямо в левую линзу Молли, и уже ничего не было видно, только вспышки света и кровь.
Сняв дерматроды. Кейс обнаружил Мэлкома под потолком. Он висел на страховочном поясе, прикрепленном к панелям корпуса двумя эластичными тросами с большими серыми присосками на концах. Голый по пояс, растафари работал неуклюжим, специально приспособленным для невесомости, гаечным ключом; извлечение каждого очередного болта сопровождалось громким щелканьем пружины. «Маркус Гарвей» маневрировал — время от времени его слегка потряхивало.
— Мьют доведет нас до места, — пояснил Мэлком, опуская болт в привязанную к поясу сетку, — а сажать буду я. Пока что нужно позаботиться об инструменте.
— Ты держишь там свои инструменты?
Задрав голову, Кейс смотрел на ходящие по коричневой спине мускулы.
