насколько это коварное заболевание. О нем в последнее время очень много говорят.
— Я знаю… — кивает Наталия. — Спасибо огромное за поддержку, Даниэль. Мне сейчас нужны любые добрые слова… Хоть лечение и помогает бабушке, я не могу быть полностью уверенной в том, что она поправится. Ты и сам понимаешь, что иногда даже огромные деньги не могут помочь спасти человека от такой напасти.
— Понимаю… Но ты все равно продолжай верить в лучшее.
— Я стараюсь.
Даниэль едва заметно улыбается, дабы поддержать Наталию, но понимает, что девушка как будто не до конца откровенна с ним и в чем-то точно лжет. Он не сомневается в этом, видя, что в ее глазах уже давно погас некий блеск, и они стали слишком грустными, а она сама стала очень тихой и неразговорчивой. Мужчина решает осторожно расспросить девушку о ее отношениях с Эдвардом. Но Ракель, помня о своем договоре с Терренсом, решает поговорить о делах группе.
— Кстати, Даниэль, а что там происходит с группой? — интересуется Ракель. — Мы слышали, что вы находитесь на грани распада…
— Это долгая и запутанная история… — резко проведя рукой по волосам и тихо выдохнув, хмуро отвечает Даниэль. — После тура с Лиамом, Нейтоном, Заком и Бредом из «The Loser Syndrome» все как-то резко изменилось. Поначалу никто из нас этого не замечал, но потом ситуация становилась все хуже и хуже.
— Но ты ведь прекрасно знаешь, почему все изменилось.
— Да, это все Питер.
— Почему ты так обозлился на него, Даниэль? — с грустью во взгляде интересуется Ракель. — Вы же были хорошими друзьями! А тут вы в одночасье превратились во врагов, которые не могут даже на одной территории находиться.
— В многом из-за его безответственности. Питер никогда не вел себя подобным образом. Но потом его как будто подменили, и он на все наплевал. Ночные клубы, выпивка, похмелье, отказ работать, срыв записи песен и репетиций… Меня злит то, что вполне нормальный с виду человек так резко изменился и наплевал на нас и свою работу.
— А ты не думал, что можешь быть сам причастен к его поведению? — интересуется Наталия. — Что если он стал таким из-за тебя? Из-за твоих издевательств насчет того, что у него нет девушки?
— Но он сам виноват в том, что у него нет девушки. Захотел бы — уже давно познакомился с хорошей девчонкой и полюбил ее. Но Роуз же не хочет! И вместе этого с завистью смотрит на влюбленные пары и тихо ненавидит их.
— Да, но зачем надо так унижать его? — недоумевает Ракель. — Питер же не виноват в том, что нет девушки, которую он может полюбить! А ты бы вместо того, чтобы глумиться над ним и называть импотентом, лучше бы поддержал его или вообще не говорил об этом.
— Вот именно! — восклицает Наталия. — Терренс говорил, как ты постоянно находил повод уколоть его и посмеяться над неудачами Питера. И какой ты после всего этого друг? Сейчас у нас есть все причины винить именно тебя в предательстве друга, который явно не ожидал от тебя подобного.
— Ну да, согласен, называть его импотентом было слишком, — резко выдыхает Даниэль. — Но в остальном я абсолютно прав и не считаю себя виноватым. Не моя проблема в том, что у Роуза полно тараканов в голове.
— Извини, Даниэль, но ты поступаешь просто омерзительно, — уверенно заявляет Ракель. — Что Питер сделал тебе, раз ты так обозлился на него? Зная то, как ты себя ведешь, мы уверены в том, что его реакция на твои действия была вполне естественной. Любой бы вышел из себя после слов, что ты ему сказал.
— И знаешь, нам все больше начинает казаться, будто ты притворяешься, — добавляет Наталия. — Притворяешься хорошим, хотя на самом деле таковым не являешься. Раз у тебя хватило совести предать своего собственного друга и заставить его разочароваться в тебе, то тебя нельзя назвать хорошим.
Глава 17
— Нет, девчонки, не говорите так! — округляет глаза Даниэль. — То, что я сильно разругался с Питером, это не значит, что меня можно записать в подонки.
— Но поступаешь ты как подонок. Может, все на самом деле иначе, но до тех пор, пока мы не знаем всей истории, у нас полное право опасаться, что ты — не тот, за кого себя выдаешь.
— Послушайте, Наталия, Ракель… Да, я признаю то, что поступил с ним не слишком красиво. Но не надо защищать и его самого, ибо вина также лежит и на этом человеке. Питер вовсе не святой и не заслуживает того, чтобы его защищали.
— Ты можешь наконец признаться в том, что между вами произошло? — интересуется Ракель. — По словам Терренса, вы оба вините друг друга и отказывайтесь признаться в том, что произошло. Неужели тебе так трудно признать свою вину в том, что Питер стал таким из-за тебя? Ты как будто знаешь, что это правда, но отказываешься это принять.
— Я не говорю, что вообще не виноват. Но все же большая вина лежит именно на Питере. Если хотите что-то узнать, то спрашивайте с него. Единственное, в чем я признаюсь, так это в том, что погорячился, когда сказал, что он — импотент и бездарен в постели. В этом случае я сожалею.
— И заметь — именно поэтому Питер и набросился на тебя с кулаками, а Терренс едва смог разнять вас. Ты определенно затронул больную для него тему.
— Если бы Терренса там не было, я бы точно набил этому идиоту лицо и немного подправил мозги. Ему давно нужна хорошая встряска. Может, тогда он прозреет и что-нибудь поймет.
— Прости, Даниэль, но это уже слишком, — неуверенно говорит Анна, отстранившись от Даниэля. — Пока что у нас и правда есть причины подозревать именно тебя в его проблемах. И в распаде группы будут винить в этом не его. Ибо ты довел его своими издевательствами.
— Я не виноват в этом! — уверенно заявляет Даниэль. — Почему вы все так уверены, что именно я довел Питера до того, что он стал безответственным и невыносимым идиотом? У него есть голова на плечах, и он прекрасно понимает, что делает. Я не имею никакого отношения к тем демонам, которыми он одержим.
— Может, он и виноват, но ты точно только больше все усугубил. Если его проблемы начались намного раньше, чем мы думаем, то подобные разговоры еще больше ранят Питера и заставляют его чувствовать себя еще хуже.
— Ты прекрасно знаешь — я много раз пытался познакомить его с девушками и подтолкнуть
