Между тем отряд шел чрезвычайно быстрым шагом. Очевидно, Нассим и Калагани стремились до захода солнца прийти на какую-нибудь назначенную встречу, где должна была решиться участь полковника. Если изменник спешил, сэр Эдуард Монро торопился не меньше, чтобы скорее покончить со всем этим, каков бы ни был ожидавший его конец.
Один лишь раз к полудню Калагани велел сделать получасовую остановку. У дакойтов были съестные припасы, и они жевали, сидя на берегу ручья.
Перед полковником положили немного хлеба и сушеного мяса, и он не отказался. Он ничего не ел со вчерашнего дня и не хотел доставить своим врагам радость увидеть его физически ослабевшим в час высшего испытания.
За время этого марш-броска они прошли около шестнадцати миль. По приказу Калагани вновь тронулись в путь, придерживаясь направления на Джаббалпур.
Только к пяти часам вечера банда дакойтов сошла с дороги и повернула влево. Если до сих пор полковник Монро мог еще на что-то надеяться, то сейчас он понял: остается уповать только на Господа Бога.
Через четверть часа Калагани и его люди пересекли узкое ущелье, последнюю границу, отделяющую долину Нармады от наиболее дикой части Бандельканда.
Это место находилось на расстоянии примерно трехсот пятидесяти километров от пала Тандита, к востоку от гор Сатпура.
Там, на одном из последних хребтов, возвышалась старая крепость Рипур, давно заброшенная, поскольку ее снабжение становилось невозможным, если западные ущелья находились в руках противника.
Эта крепость господствовала над одним из главных хребтов цепи, являя собой подобие естественного выступа высотой в 500 футов, который закрывал широкий раструб горловины между соседними вершинами. Туда можно было попасть лишь по узкой, едва различимой крутой тропе, выбитой в скалистом массиве и едва доступной для пешеходов.
Там, на этом плато, еще виднелись развалины бастионов. Посреди плаца, отгороженного от пропасти каменным бруствером, стояло полуразрушенное здание, служившее когда-то казармой для маленького гарнизона Рипура, сейчас оно не годилось бы и для стойла.
В центре плато еще оставалось орудие, единственное из тех, что выстраивались когда-то в ряд вдоль амбразур бруствера. Это была огромная пушка, нацеленная на переднюю часть плаца. Непомерно тяжелая, для того чтобы тащить ее вниз, к тому же слишком поврежденная, чтобы представлять какую бы то ни было ценность, пушка была брошена здесь, на своем лафете, и отдана на съедение ржавчине.
По длине и толщине она была под стать знаменитой бронзовой пушке Бхилсы, отлитой во времена Джахангира[163], — огромной шестиметровой пушке 44-го калибра. Ее можно было бы также сравнить с не менее знаменитой пушкой Биджапура, выстрел из которой, если верить туземцам, мог бы опрокинуть монументы города все до единого.
Такова была крепость Рипур, куда отряд Калагани привел пленника. Они пришли туда в пять часов вечера после целого дня пути, пройдя более двадцати пяти миль.
Перед лицом кого из своих врагов предстанет наконец полковник Монро? Скоро он все узнает.
Группа индийцев, занимавшая разрушенное здание, которое возвышалось в глубине плаца, отделилась от него в то время, как отряд дакойтов образовал круг вдоль бруствера.
Полковник Монро оказался в центре этого круга. Скрестив руки на груди, он ждал.
Калагани, покинув ряды дакойтов, сделал несколько шагов навстречу приближавшейся группе.
Во главе ее шел просто одетый индус.
Калагани остановился перед ним и поклонился. Индус протянул ему руку, которую тот почтительно поцеловал. Кивком головы индус дал понять, что его службой довольны.
Затем индус приблизился к пленнику, медленно, с горящими глазами, со всеми признаками еле сдерживаемого гнева. Так хищник приближается к своей добыче.
Монро поджидал его, не отступая ни на шаг и глядя на него так же пристально, как смотрел на полковника тот, кто подходил.
Когда индус был лишь в пяти шагах от него, полковник произнес тоном глубочайшего презрения:
— Это всего лишь Балао Рао, брат набоба!
— Смотри внимательнее! — отозвался индус.
— Нана Сахиб! — воскликнул полковник Монро, невольно отступая на этот раз. — Нана Сахиб живой!..
Да, сам набоб, прежний главарь мятежа сипаев, непримиримый враг Монро!
Но кто же тогда погиб в перестрелке возле пала Тандита? То был Балао Рао, его брат.
Необыкновенное сходство двух мужчин: у обоих оспины на лице, у обоих отрезан палец на той же руке — все это обмануло солдат Лакхнау и Канпура. Они признали набоба в том, кто был лишь его братом, и избежать подобной ошибки было невозможно. Так сообщили властям о смерти Наны Сахиба, между тем как набоб остался жив, а Балао Рао больше не было в живых.
Нана Сахиб хорошо воспользовался этим новым обстоятельством. Вторично оно обеспечило ему почти абсолютную безопасность. И в самом деле, английская полиция не искала Балао Рао с таким рвением, как она искала его самого. Его брату не вменяли в вину резню в Канпуре, и он не имел столь пагубного влияния на жителей Центральной Индии, каким пользовался набоб.
Нана Сахиб, видя, что преследователи идут за ним по пятам, решил затаиться до времени, позволить считать себя мертвым, пока не сможет действовать решительно, и, отказавшись от своих широкомасштабных планов, полностью отдался планам личной мести. Никогда еще обстоятельства не были столь благоприятны для него. Полковник Монро, как сообщали его наблюдатели, покинул Калькутту и отправился в путешествие, которое должно было привести его в Бомбей. Нельзя ли заманить его в район Виндхья через провинции Бандельканда? Нана Сахиб обдумал все и в этих целях подослал к полковнику своего ловкого и верного Калагани.
Набоб к тому времени ушел с пала Тандита, где у него уже не было надежного укрытия. Он углубился в долину Нармады, достиг отдаленных урочищ Виндхья. Там возвышалась крепость Рипур, которая показалась ему тем пристанищем, где полиции не придет в голову искать его, поскольку она считает его мертвым.
Нана Сахиб остановился здесь с несколькими преданными людьми. Вскоре он укрепил отряд, пополнив его бандой дакойтов, достойных встать в ряды бойцов под предводительством подобного вождя, и ждал.
Но чего он ждал в течение четырех месяцев? Он ждал, что Калагани выполнит свою миссию и сообщит ему о скором прибытии полковника Монро в эту часть гор Виндхья, где тот всецело окажется в руках набоба.
Все же одно опасение тревожило Нану Сахиба: как бы весть о его смерти, распространившаяся по всему полуострову, не дошла до ушей Калагани. Если тот поверит ей, не откажется ли он от своей предательской деятельности по отношению к полковнику Монро?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
