— Ясно… — кивнул «Шах», — Это как у нас с пирогами. Везде своя форма, размеры и начинки.
— Ну да. Различия в уми обусловлены, в основном, местом обитания. Например я вот, лично, привык к уми из мелкой рыбы. Уми в кишке — типично сельская еда, а уми из сосновой крысы характерна для городов. Если мы заселим какие-то другие районы, то там будет свое уми и выходцы оттуда будут считать его самым лучшим, так как это, считай, гордость за то, что они сумели выжить и освоить эти места.
— Интересно все как у вас.
— А то… — «Класс» оглянулся на «Шмеля» и «Мурзу», — А чего эти двое не принимают участия в обсуждении?
— Они считают, что идеал еды уже существует обсуждать нечего. Правильно парни?
«Шурпа», — безапелляционно буркнул «Мурза» не открывая глаз. «Мятая картоха с котлетами» — эхом отозвался «Шмель».
— Да… Командирам, вроде как, не солидно…
— А у «Вспышки» пристрастия в еде особенные, — не удержался от того, чтобы подколоть товарища «Ухо», — Нам не понять…
— Ты ведь в курсе, что я — сапер? — спокойно хмыкнул тот, — Ни на что не намекаю, но в уборную советую ходить аккуратно. Место опасное, мало ли что случиться может? Пойдешь по маленькому, хлоп — по большому сходил…
— Да ладно — я шучу…
— А я кого насчет шуток предупреждал? — приоткрыв глаз, поинтересовался «Дубль».
— Виноват, дурак, исправлюсь…
* * *
Сразу все, да еще с трофеями, в один поезд не поместились, так что, первыми уехали бойцы отряда, с особо ценной частью груза. Освобожденных заключенных и Старпома с Ливией должен был забрать следующий, а пока их оставили на попечение местных сотрудников. Два лейтенанта ввели под руки Ливию, чье лицо имело землистый оттенок.
— «Все нормально», — пояснил один из лейтенантов на фессалийском, — «Гражданке просто немного не хорошо от той штуки, которая блокирует связи».
— «Я даже не знаю, как это описать», — Ливия с тяжело опустилась на кушетку, — «Словно оглушительный вопль, но не в ушах, а прямо внутри головы».
— «Это нормально…» — не открывая глаз кивнул отдыхавший Старпом, — «Принцип тот же, что и у радиопомех. Просто забивают все частоты сильным сигналом. Как только связь пропадет, пропадет и он».
— «Да… Уже пропал, но эти три часа, пока связь не прервали, были довольно неприятными».
— «Отдыхайте, гражданочка», — один из лейтенантов покосился на слишком много знающего Старпома, но комментировать не стал, — «Скоро ужин принесут».
— «Кстати, чтоб два раза не вставать…» — Старпом не собирался отпускать эту парочку так просто, — «Можно мне выходить наружу? Вокруг столько достопримечательностей».
— «Не стоит. Там холодно и с потолка всякое падает».
— «А если я попрошу каску и шубу?»
— «Ну, тогда, опознать будет безусловно легче».
— «Профессиональный юмор?»
— «Проза жизни. Насчет раскопок распоряжается Светлана Олеговна, а она — товарищ с характером. И КМС по гиревому спорту. Увидит вас где не надо — может зашибить».
— «А может, тогда, я у неё соизволения попрошу? Потому что, честно говоря, мои последние несколько месяцев прошли не очень насыщенно и меня переполняет жажда деятельности, канализировать которую в конструктивное русло в ваших же интересах».
— «Я ей передам вашу просьбу».
— «Передайте еще и записку», — жестом попросив блокнот и карандаш, Старпом набросал короткую строчку символов, — «Думаю, она заинтересуется».
— «Это на каковском?» — лейтенант недоуменно повертел блокнот в руках.
Вместо ответа, Старпом ткнул в сторону видневшихся за окном развалин. Покивав, офицеры вышли, оставив их с Ливией наедине. Некоторое время висело молчание, потом Ливия села на кушетке и огляделась.
— Уф. Вроде отпустило. Вы можете коротко описать, что происходило, пока я была недееспособна?
— На самом деле — ничего особо интересного. Наши спасители отбыли на весьма современного вида паровозе, прихватив с собой часть награбленного. Мы выдвигаемся следующим рейсом.
— А остальные?
— Если вы имеете ввиду тех бедолаг, которых мы выдернули из тюрьмы, то я их не видел. Подозреваю, что с ними сейчас работает пресловутое ГБ. Склоняют к сотрудничеству и все в таком духе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— «Награбленное», «пресловутое», «склоняют к сотрудничеству» — вы не очень жалуете залессцев?
— Это так прозвучало? Нет — на самом деле, я просто слегка раздражен тем, что меня не выпускают погулять.
— Ну вы сами должны понимать их мотивы?
— Да. Но в некоторых вещах я словно капризный ребенок. «Вынь да положь», как любит говорить один мой знакомый. Ладно — посмотрим, клюнет ли на мою наживку эта «Светлана Олеговна». А как вы себя чувствуете? Напряжение, постоянная угроза раскрытия, необходимость скрывать и скрываться… И вот финал. Все закончилось. Дело сделано. Что вы ощущаете теперь Радость? Облегчение? Растерянность?
— Всего понемногу. Я не знала иной жизни, кроме как внутри Церкви. Теперь мне придется начинать все заново. Это всегда страшно.
— Первый раз — да.
— Вам, наверное, это кажется смешным? Вам не впервой начинать все сначала?
— Почему вы так решили?
— То, что вы не Ересиарх, не значит: «Просто случайно оказавшийся не в то время, не в том месте парень». Ментор Аргус упоминал некого «Феникса»…
— Вы думаете, что это я?
— Не думаю… Знаю…
— Даже так… — Старпом с усмешкой откинулся назад, — Можно спросить: «Почему?»
— Вас не удивило, что при первой встрече я решила, что вы идете в разнос?
— Рад, что вы об этом заговорили.
— Орден Одаренных вел много исследований. Фактически, в наше поле зрения попадало всё мало-мальски необычное, от четырехрогих козлят до докатаклизменных артефактов. И такие как вы для нас не новость.
— Но вы не делитесь этими знаниями даже со своими собратьями, как я понял?
— Церковь — мир секретов. Чем больше знаешь и чем больше сумел утаить, тем ты сильнее. Да — Орден скрывает информацию о вас. Но знает весьма много.
— Например?
— Например, он знает, что вас, как минимум, четверо. «Война, Голод, Болезнь, Смерть».
— Вы пристегнули к нам и это?
— А почему нет? Вышло весьма логично.
— И кто же я в этой четверке?
— Сперва, я думала, что мы идем по следу Войны.
— Но трупов оказалось слишком мало, да?
— Да. Путем исключения, я догадалась что вы — Голод.
— Потому что худой?
— Все имена — аллегория. Вы вечно голодны. До знаний, впечатлений, удовольствий. А символ вечного, всепожирающего голода — огонь.
— И поэтому я — «Феникс»?
— Да.
Старпом, некоторое время, внимательно смотрел на Ливию, потом расхохотался.
— У меня есть один знакомый ученый, так он считает, что если теория, при всей своей стройности, не выглядит безумной, то она бесполезна.
— Я не права?
— А что вы хотите услышать? «Да» или «нет»? Что вам это даст? Ни одна теория не может быть полностью верна, но, так же, нельзя быть абсолютно неправым. Вам нужно знать, в чем именно вы неправы.
— Но вы мне не скажете?
— Не скажу. Вы, как и Аргус, безумно мне симпатичны именно тем, что думаете и ищите. Вывалить вам сразу все секреты будет попросту жестоко. Прелесть знаний именно в их поиске.
— Вы такой заботливый…
— Это был сарказм, если не ошибаюсь? Полезный навык.
— Скорее раздражение. Как и у вас.
— Вот как? Намекаете что мы духовно близки?
— В какой-то степени… Мне тоже очень не нравится, когда от меня что-то прячут или скрывают…
Старпом хотел ответить, но дверь с треском распахнулась, в комнату, обдавая все холодом, ввалилась высокая девушка в полушубке.
— «Синьора Светлана Олеговна, как я понимаю?»
— «Тогда уж синьорина. А вы, как мне сообщили гражданин Роше? Еще один знаток двергской письменности? Что-то вас прям густо насыпало».
— «Еще один? А кто второй?»
— «Неважно…» — Светлана кинула в Старпома армейской дубленкой, — «Хотите прогуляться?»
— «Спасибо. Каску я, лучше, сам возьму. Мне сообщили о ваших спортивных званиях, так что не надо в меня кидать твердыми предметами. И, кстати, нам говорили, что скоро ужин».
