Две картины, помещаемые здесь, представляют момент выхода из льдов. Снимки сделаны с лотовой площадки с левого борта, так что на правой стороне картины видна носовая часть ледокола. Вдали открытая вода и за ней полоса тумана. На первом фоне лед в ослабленном состоянии. На фигуре 104 видна трещина, образовавшаяся от напора ледокола, и в ней льдина, которую напором поставило в вертикальное положение. Фигура 105 представляет тот же вид, но когда образовавшаяся трещина значительно открылась.
9 (21) августа. Вскоре после полудня пришли в бухту Адвент и застали на якоре пароход «Вирго» и яхту принца Монакского «Princesse Alice». Ко мне тотчас же приехал командир яхты заявить, что Его Высочество желал бы осмотреть ледокол. Я отправился сам на яхту принца и был принят чрезвычайно любезно. Принц Монако уже более 10 лет специально посвящает все свое время вопросам океанографии. Это уже третья яхта, которую он построил исключительно для глубоководных исследований. Она значительно больше обеих предшествующих яхт, и на ней все глубоководные устройства сделаны по проекту самого принца и представляют воистину последнее слово науки. Тут вы видите то, что создавалось путем продолжительного опыта, умелой настойчивости и знания. Лаборатория по богатству обстановки и рациональности устройства заслуживает самого подробного описания. Тут приспособлены удобства для всяких изысканий по химии и биологии. Глубомер на яхте принца стоит в рубке и прекрасно защищен от непогоды и брызг. Принц давно уже перешел от тонкой проволоки к тонкому тросику и говорит, что совершенно этим доволен. Для драгирования на яхте у передней мачты имеются две стрелы, и стоит сильная лебедка, которая выбирает трос. Сзади нее помещается огромная, солидно устроенная вьюшка, которая приводится в движение электричесчтвом. Автоматически действующая вилка распределяет трос по всей поверхности вьюшки, держа трос в постоянном натяжении, так что закручивания не происходит. Я видел своими глазами этот трос, он обдержан, видно, что он тут не для показа, а для дела, и, тем не менее, на тросе нет ни одного попорченного места.
К числу замечательных и своеобразных приспособлений яхты следует отнести садки для разных животных, обитающих на дне морском. Садок бережно опускается на дно моря, и в середину его кладутся разные вкусные приманки. Линь от садка выходит на поверхность и крепится к поплавку, который имеет флагшток с флагом. Опустив садок, его оставляют на дне на целые сутки, чтобы разные животные могли туда пробраться. Принц заметил, что между животными, забравшимися в садок, начинается борьба – сильные пожирают полностью или частью слабых, и вследствие этого на поверхность вытаскиваются попорченные организмы. Чтобы устранить такое неудобство, в середину большого садка помещается несколько малых, так, чтобы мелкие организмы могли спрятаться от своих врагов. Я позволил себе заметить, что это очень великодушно принимать такое участие в судьбе слабых, но принц ответил мне, что собственно в этом случае у него лишь эгоистические побуждения – спасти слабосильных для того, чтобы их в цельном виде посадить в спирт.
Все устройства и инструменты на яхте могут служить моделью для глубоководных исследований. Я выразил свое сожаление, что не имеется подробного описания яхты и ее приспособлений, это послужило бы руководством для организуемых экспедиций. Принц ответил мне, что он давно собирался это сделать, но откладывал, пока кое-что усовершенствует, ибо всегда есть что можно изменить к лучшему.
Лед дал трещину
Трещина открылась
Вековая марка на Шпицбергене
Вид с берега на переносной мареограф
Когда осмотр яхты был окончен, Его Высочество вместе со всем своим ученым штабом приехал на «Ермак» и подробно осмотрел наш ледокол. Ему особенно понравилось устройство для завоза якоря на барказе. В нынешнем году, находясь в одной из бухт северной стороны Шпицбергена, яхта его нашла на камень и пришлось завозить якорь. Устройство, подобное сделанному на «Ермаке», могло быть очень полезным в этом случае. Также принц обратил внимание на некоторые из инструментов, но в этом отношении ему не приходилось много завидовать нам, ибо он обставил свою яхту прекрасно. Я воспользовался его пребыванием, чтобы вместе с нашим ученым штабом выпить рюмку вина, пожелав Его Высочеству дальнейших успехов на поприще океанографии. В 5 ½ часов вечера яхта ушла в море.
По уходе яхты я отправился с командиром «Вирго» осмотреть построенный им знак для вековой марки уровня моря.
Вопрос вековой марки заслуживает всесторонней разработки. Футштоки для наблюдения уровня моря ставятся обыкновенно к пристаням или набережным, и вследствие этого, при всякой перестройке подобных предметов, утрачивается абсолютное их положение. Это очень прискорбное явление, ибо утрата марки футштока не дает возможности сравнить одни наблюдения с другими. Для устранения такого недостатка в каждом месте должна быть поставлена на скале или на каком-нибудь вековом предмете марка футштока такой прочности, чтобы на нее не действовали временные перестройки тех предметов, которые служат на пользу человека. На некоторых рейдах скалы входят в воду, и насечение вековой марки не представляет никаких затруднений. Так было на мысе Крильон, где по моему распоряжению была высечена марка в 1895 году.
В бухте Адвент подобной скалы не оказалось. Все обрывы, входившие в воду, состояли из мелких пород, столь неплотно между собой спаянных, что прочности их доверяться нельзя. Я решил построить небольшую пирамиду из камней, скрепив камни и облицевать все цементом. Работу эту я возложил на командира парохода «Вирго» капитана Лоран, который отнесся к ней весьма добросовестно. При осмотре моем я увидал, что наружная обшивка цемента недостаточно плотно держалась, и велел это переделать. Не знаю, долго ли продержится наша пирамида. Вопрос о вековой марке – есть тот же вопрос о реперах, который неоднократно разбирался самым подробным образом и все еще, кажется, не вполне решен.
Чтобы не было отсчетов с плюсом и минусом, я решил поместить на уровне моря 10 метров так, чтобы вода ниже ординара соответствовала по вековой марке высоте менее 10 метров, а высота воды выше ординара показывала бы более 10 метров.
Для определения ординара, перед моим уходом в льды, я передал командиру «Вирго» мареограф и рассказал ему, как установить его. Оказалось, однако, что в установке была некоторая неправильность, и мареограф не действовал. Некому было разобрать, в чем дело, и мы потеряли драгоценные две недели. Инженер Цветков, разобрав это дело, нашел, в чем затруднение, и устранил его. С этого времени мареограф начал действовать удовлетворительно, и, по нашем уходе с Шпицбергена, он продолжал работать хорошо, так что мы имеем кривую колебаний уровня моря, но, правда, лишь за двое полных суток.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
