Они встали у задней стенки и немного понаблюдали играющих, после чего Карл приступил к делу:
— Вы разговаривали с моей помощницей Розой Кнудсен. Я понимаю, что вас позабавило совпадение имен и наш вопрос относительно брелка в виде шара для боулинга. Однако должен предупредить вас, что речь идет отнюдь не о пустяках. Мы выполняем очень срочное и ответственное задание, и все, что вы скажете, может оказаться на страницах протокола.
Собеседник вдруг переменился в лице. Очки словно зарылись поглубже в волосы.
— Меня в чем-то подозревают? О чем идет речь?
Он явно был потрясен. Весьма странно, хотя до этого он не вызывал у Карла никаких подозрений. Почему человек так уступчиво вел себя с Розой, если у него нечиста совесть? Нет-нет, это не имеет абсолютно никакого значения.
— Подозревают? Нет. Я просто хотел бы задать вам несколько вопросов, договорились?
Парень посмотрел на часы.
— Ну, не совсем. Через двадцать минут у нас игра. Понимаете, мы должны все вместе привести в порядок оборудование. Нельзя ли отложить вопросы на потом, хотя мне, конечно, хотелось бы узнать, в чем дело?
— Сожалею. Давайте подойдем к судейскому столу.
Он в замешательстве посмотрел на Карла, но все же кивнул.
Судьи подтвердили общепринятый распорядок, однако когда Карл показал им полицейское удостоверение, стали сговорчивее.
Мимо ряда столиков они вновь прошли назад, как раз в этот момент из динамиков прозвучало сообщение:
— Из практических соображений изменен порядок выступления команд, — произнес один из судей и назвал новые команды, которым следовало готовиться к игре.
Карл бросил взгляд в сторону бара, откуда на них уставились пять пар глаз, серьезных и удивленных, а позади стоял Ассад и с бдительностью гиены следил за всеми пятью затылками. Один из этих людей был тем, за кем они охотились, Карл был в этом уверен. Пока все они находятся здесь, дети в безопасности. Если они еще живы.
— Вы хорошо знаете своих игроков? Насколько я понимаю, вы капитан команды.
Собеседник кивнул, не глядя на Карла.
— Мы играли вместе еще до того, как открылся этот центр. Тогда мы играли в Рёдовре, но тут ближе. Да, тогда у нас было еще несколько игроков, но те из нас, кто живет ближе к Роскиле, решили продолжать здесь. И, конечно, я знаю их очень хорошо. В особенности Куба, вон того, с золотыми часами. Это мой брат, Йонас.
Карлу показалось, что мужчина занервничал. Он что-то знает?
— Куб и Кукла — какие-то странные прозвища, — отвлекся Карл. Возможно, небольшое дружелюбное отвлечение разбавит гнетущую атмосферу. Было чертовски необходимо заставить мужчину раскрыть все карты как можно быстрее.
Ларс Бранде кривовато усмехнулся — значит, реплика сработала.
— Наверное. Но мы с Йонасом пчеловоды, так что, может, не такие уж и странные, — ответил он. — В нашей команде у каждого есть прозвище. Вы понимаете, в этом что-то есть.
Карл кивнул, хотя и не понимал.
— Я заметил, что вы все довольно крупные парни. Может, вы все состоите в родственных связях?
В таком случае они прикрывали бы друг друга любой ценой.
Собеседник вновь улыбнулся.
— Да нет, только мы с Йонасом. Но это правда, мы все чуть выше среднего роста. Видите ли, длинные руки обеспечивают хороший размах. — Он рассмеялся. — Нет, на самом деле это случайность. Об этом как-то особо не задумываешься.
— Чуть позже я попрошу предоставить мне ваши регистрационные номера, но для начала спрошу вас напрямую: вы не в курсе, есть ли у кого-то из вас судимость?
Мужчина был совершенно потрясен. Возможно, только сейчас он начал осознавать, что все происходящее реальность.
Он глубоко вздохнул, а затем ответил:
— Мы не знаем подобных вещей друг о друге.
Очевидно, это было не совсем так.
— Не могли бы вы мне сказать, сколько из вас ездят на «Мерседесе»?
Ларс покачал головой.
— Мы с Йонасом не ездим. А на чем ездят остальные, вы можете у них сами спросить.
Все-таки он кого-то прикрывал…
— Но вы должны знать, кто на чем ездит. Разве вы не частенько выбираетесь все вместе на соревнования?
Бранде кивнул.
— Да, но мы встречаемся только здесь. У некоторых здесь в шкафах хранятся причиндалы для игры, а у нас с Йонасом есть «Фольксваген»-«горбушка», в который можно влезть вшестером. Вскладчину передвигаться дешевле.
Ответы звучали естественно, однако мужчина явно выгораживал себя.
— А кто есть кто из остальных игроков команды, не могли бы вы мне обрисовать? — Но он перебил сам себя: — Или нет, сначала расскажите мне, как у вас появились брелки-шарики, которые всегда при вас. Такие часто встречаются? Можно ли приобрести подобные сувениры во всех боулинг-центрах?
Ларс отрицательно покачал головой.
— Только не такие. На наших написано «1», потому что мы отлично играем. — Он улыбнулся. — Обычно на них ничего не пишут, ну или пишут номер, соответствующий размеру используемого шара. Но «1» никогда не встретишь, потому что такого маленького размера нет. В свое время один из игроков купил их в Таиланде. — Он вытащил свой брелок и показал шарик. Маленький, темный и потертый. Ничего особенного, кроме выгравированной единички. — Такие есть у нас и кое у кого из предыдущей команды, — продолжил он рассказ. — Я думаю, всего он купил десяток.
— А он — это кто?
— Свен. Тот, что в синем блейзере. Вон он, жует свою жвачку, похожий на галантерейщика. Как-то он туда ездил.
Карл взял указанного парня на мушку. Как и остальные, тот не спускал глаз со своего товарища по команде, обсуждающего что-то с полицейским.
— Хорошо. Раз вы одна команда, тренируетесь тоже вместе? — Мёрк подумал, что полезно было бы знать, не пропадает ли кто-то из них время от времени.
— Да, мы с Йонасом, иногда к нам присоединяются другие. Это скорее ради удовольствия. Раньше мы частенько собирались, но теперь нет. — Он опять улыбнулся. — Да, помимо того, что несколько человек тренируются непосредственно перед соревнованиями, в целом мы вообще не много тренируемся. Может, и следовало бы, но, черт возьми, если и так можешь почти за каждый подход набрать больше двухсот пятидесяти баллов, в чем проблема?
— У кого-нибудь из вас есть заметный шрам, не припомните?
Бранде пожал плечом. Значит, придется проверить каждого.
— Как вы думаете, нам можно вон там посидеть? — Карл показал в направлении ресторанной секции, где стояло несколько столов с белыми скатертями.
— Уверен, что можете.
— Тогда я пойду, присяду там. Не могли бы вы попросить вашего брата подойти ко мне?
Йонас Бранде явно был в замешательстве. О чем вообще речь? Почему это настолько важно, что пришлось менять программу турнира?
Карл не ответил ему.
— Где вы находились сегодня днем между 15.15 и 15.45, можете объяснить?
Мёрк посмотрел на его лицо. Мужественное. Примерно сорок пять лет. Не его ли они видели у лифта в Королевской больнице? Не его ли лицо на фотороботе?
Йонас Бранде чуть наклонился вперед.
— Вы говорите, между 15.15 и 15.45… Не думаю, что точно могу ответить.
— Ну ладно. Вообще-то у вас отличные часы, Йонас. Неужели вы нечасто смотрите на них?
Совершенно неожиданно он рассмеялся.
— Да, конечно, смотрю. Но я снимаю их, когда работаю. Такие стоят больше тридцати пяти тысяч крон.
— То есть вы утверждаете, что между 15.15 и 15.45 вы работали?
— Да, это я могу точно сказать.
— Почему в таком случае вы не можете ответить, где вы находились?
— А, да я просто не помню, был я в мастерской и чинил ульи или ремонтировал в сарае шестеренку для нашего подвеса.
Вряд ли он был самым успешным из братьев. Или как раз он и был?
— Вы много продаете нелегально?
Йонас и сам не ожидал, что разговор примет такой оборот. Причем не потому, что Карла это волновало. Такими вещами занимался другой отдел. Он лишь хотел получить представление о человеке, находящемся перед ним.
— Йонас, вы были осуждены? Предупреждаю, что проверить мне будет не сложнее, чем сделать вот так, — тут он щелкнул пальцами.
Парень потряс головой.
— А другие из вашей компании?
— Почему вы спрашиваете?
— Как насчет других?
Он слегка дернулся.
— Я думаю, что Гоу Джонни, Газовый Вентиль и Папа.
Карл чуть откинул голову назад. Что за дурацкие имена.
— А кто это?
Йонас Бранде прищурился, глядя на мужчин, сидящих в баре.
— Биргер Нильсен, лысый, он пианист в таверне, поэтому мы его зовем Гоу Джонни. Газовый Вентиль сидит рядом с ним, это Миккель. Он работает в Копенгагене мотомехаником. Мне кажется, ничего такого особого они не натворили. У Биргера было что-то связанное с нелегальным спиртом в заведении, а у Миккеля — с крадеными машинами, которые он продавал дальше. Но это было уже много лет назад, почему вы интересуетесь?
