— Это он так всегда, — пояснила Марина. — Как приедем — ловит мышку, приносит мне в доказательство, что не лодырь, а потом уже ест ее. Один раз приносит, ты не пугайся Татьяна, больше мышей не увидишь. Кончилось их время — на трон Мурзик сел.
Татьяна заулыбалась.
— Да-а-а, здорово у вас здесь! Лес, воздух… Мурзик на троне, — она откровенно рассмеялась.
— Это еще не все, Таня, ритуал прибытия не завершен. Вот придет Кэтвар, прокричит свою хозяйскую песню — вот тогда будет все, — она лукаво улыбнулась и ушла в дом, собирать мокрой тряпкой паутину и пыль.
Мужчины принесли первую партию вещей. Кэт показал Михасю свои владения, а Марина подтолкнула тихонько Татьяну, как бы предупреждая — смотри.
— Ну, что, господа, с прибытием вас в уголок обетованный, — улыбнулся Кэт. Потом стал серьезным и закричал, что есть мочи: — Здравствуй, тайга! Это снова я — твой хозяин!
Он глянул на женщин, улыбнулся ласково, подмигнул Марине и взбежал пулей на верхушку кедра, отломил пару веток с шишками, оттолкнулся ногами от верхушки и прыгнул вниз, переворачиваясь в полете и паря, словно птица. Снова кувырок у земли и вот он уже на ногах.
— Это вам, девочки, извините, цветов нет, но хоть по веточке кедра с шишками.
Татьяна долго не могла прийти в себя… Но Кэт с Мариной оставили Михасей одних со своими мыслями. Ушли на реку поставить сети.
Вернувшись, увидели парочку, сидящую в обнимку. Михась с улыбкой заговорил:
— Тоже мне, друзья еще называются… Напугали Татьяну до смерти и убежали. Честно говоря, я и сам чуть не обкакался. Где ж это видано — с кедров прыгать. Высота-то этажей 12 будет, не меньше. Да-а, понимаю тебя, Марина, когда этот тип тут с медведем базар устроил, понимаю, как тебе было страшно. Кстати, где это было?
Марина отошла немного в сторону.
— Вот здесь — видите, еще осталась полусгнившая кучка ореховой шелухи. Медведь здесь орехи искал, полакомиться хотел напоследок. Перед тем, как в берлогу залечь. Картина, конечно, до сих пор жуткая — вырвал медвежье сердце голыми руками, оно еще бьется, выплескивая последние сгустки крови, а он орет дико на весь лес: «Тайга, здесь я твой хозяин, а не медведь».
— Да-а-а, рев у него мощный, слышали уже сегодня, — засмеялся Михась.
— Ладно вам… — перебил Кэтвар, — пойдем лучше купаться, заодно и рыбку в сети загоним. Мы с Мариной заливчик перегородили, деваться ей некуда.
Кэт с женой подали пример первыми, оставляя верхнюю одежду на лавке, за ними в купальниках последовали и Михаси. Спустились к реке.
— Смотрите, какая красотища! Разве можно описать это словами.
Кэт вдруг начал читать стихи:
Зеленой поляны раздольеМанит изумрудом своим,Раскинулось лесом приволье —Природы земной херувим.
Речушка, лениво плескаясь,О берег, изрытый водой,По руслу спешит изгибаясь,Играя на солнце волной.
К ней ивы небрежно склоняясь,Стараются лист обмакнуть,Ветвями чуть-чуть прогибаясь,Пытаются что-то шепнуть.
А сосны стоят величавоС обеих ее берегов,Бросаются шишкой лукавоВ порывах лихих ветерков.
А утром туманом вздымаясь,Омоет лист свежей росой,На солнце искрясь, испаряясь,Спешит в океан на постой.
Бежит и минутой, часамиРечушки не мерится ход,Воспетый поэтом, векамиКупается в ней небосвод.
— Здорово, правда!?
Он с берега, не забредая, нырнул в воду, поплыл саженками к середине залива. За ним бросилась Марина, а потом и Николай с Татьяной. Плескались, кувыркались, отфыркиваясь, плавали в удовольствие.
Кэт показал их тайный грот, где держать лодку удобнее. Собрали рыбу, не вытаскивая сетей, и все вместе вернулись к домику. Освеженные, с ведерком ельцов и окуней, парой щучек, чувствовали себя замечательно.
Михась развел огонь, Кэт занялся рыбой для коптилки и посолил всю оставшуюся для вяленья, женщины накрывали стол под навесом на улице. Вскоре рыба закоптилась и сели кушать.
Вечером щелкали орехи, смотрели на звезды, которые казались ярче и ближе, читали стихи.
Небо звездное летней порою,Свет мерцающий дальней звезды,Млечный путь по нему бахромоюПротянул след замерзшей слезы.
Черным саваном блестки сметая,Накрывая планету Земля,Волшебством своим всех удивляя,Чародей там колдует творя.
Вот звезда, вот вторая, вот третья….Превращаются в лук и стрелу,И внимают, любуясь, столетья,Как Стрелок натянул тетиву.
Как Большая Медведица бродитМеж созвездий плутая, кружась,И там Малая то же ходит,За Полярку хвостом зацепясь.
А вот Рыбы, чешуйкой сверкая,Спорят с Раком о звезд глубине,Лев ворчит и незлобно вздыхая,Своим царством доволен вполне.
Смотрит он — там внизу копошатсяТочки-люди, всегда суетясь,То живут, то сбираются драться,За кощунство свое помолясь.
— Кстати, Коля, как там моя идейка поживает? — вспомнил вдруг Кэтвар. — Что-то уже удалось сделать?
— Задал ты мне с Татьяной задачку, долго обмозговывали ее вместе, не стали сторонних посвящать во все детали, что бы не поняли суть вопроса. Иначе узнают в ФСБ, в правительстве и еще где-нибудь там, — он ткнул пальцем вверх, — заклюют потом, не дадут работать спокойно. Это же переворот в науке, как создание атомного оружия в конце сороковых прошлого столетия.
— Стой, Коля, подожди, не рассказывай дальше, — перебил его Кэтвар. — В туалет приспичило, сил нету. Потом дорасскажешь.
Он сделал несколько шагов и исчез в темноте, словно растворился в лесу. Ни одна веточка не хрустнула.
Шарик подошел к Марине, прижался головой к ногам, то смотрел преданно в глаза, то повизгивал тихонько, как будто пытаясь что-то сказать. А она гладила его ласково по голове, рассказывала историю с рысью. Как повстречали они ее на прогулке зимой, как разговаривал, общался с ней Кэт, как она подошла к нему по зову и убежала по приказанью.
— Умеет Кэт общаться с животными, — пояснила Марина. — Не знаю, что уж он им там говорит, что они одной крови или еще чего. Правда, не знаю. Но понимают его звери. Вот и сейчас — ушел, а Шарик остался здесь, с нами. Значит, приказал он ему не отлучаться и нас охранять.
— Что-то он долго ходит? — озабоченно спросил Михась. — Минут двадцать его уже нет.
— Да нет, Коля, не долго. Через полчаса придет. Всегда так — как в туалет, так на час.
Марина отвернулась немного в сторону, хоть в вечерней темноте и не было видно ее лица в деталях. Врать она не умела и боялась, что ее сразу раскусят, уличат во лжи. Она поняла, что Кэт не в туалет пошел, и сильно переживала за него. Многолетняя жизнь с ним научила не спорить по таким вопросам и подчиняться. Но, научиться переносить все с легкостью, без волнений, она не могла.
— Ничего себе, — рассмеялся Михась, — вот это да. А еще что-нибудь расскажи, Марина, пока Кэта нет. Из его арсенала способностей.
Она задумалась немного, потом начала говорить потихоньку, стараясь не выдать голосом тревоги.
— Давно это было… мы еще только познакомились, и Кэт привез меня сюда. Я ничего не знала — кто он и что из себя представляет. Здесь, в этом самом месте, я узнавала его, узнавала постепенно, через страх и душевную боль. Здесь полюбила, здесь и боялась за него. Один раз даже чуть не умерла со страху. Он козленка маленького зарезал, освежевал его, отошел немного в сторону и силой мысли бросил этого козла мне на колени. Как я перепугалась! В обморок даже свалилась, а он объяснял мне про телекинез и гвозди узлом завязывал. Я вообще тогда считала его злым волшебником, который может с живой шкуру содрать и съесть. Правда это не долго было, разум победил и чувства взыграли. Когда он на медведя один вышел, решила твердо — если его косолапый задерет, то же живой не останусь.
Шарик навострил ушки, завилял хвостом.
— А вот и Кэт возвращается, — пояснила с облегчением Марина, словно камень с души спал. — Иди, встречай хозяина.
Кэтвар вернулся немного необычным — на щеке небольшая ссадина и кулак чуть-чуть припух.
— На ветку в темноте напоролся, — пояснил он, — ничего страшного. Так что там дальше, Коля, рассказывай.
— Нет уж, милый, лапша твоя не пролезет, — перебила его Марина.
— Какая лапша? — ничего не понял Михась.
Кэтвар улыбнулся.
— Мою дорогую Мариночку не проведешь, да и Шарика то же. Он как-то вел себя по-особенному, беспокоился. На зверя он по-другому реагирует. Сначала подумал, что старый знакомый пожаловал — лось у меня тут один есть. В свое время я его от волков спас. Но нет. Человек где-то здесь бродит и не один, скорее всего. Видимо, за тобой присмотр отправили, Коля. Вот я и сбегал, посмотрел.
