— Я остаюсь, — твёрдо ответила она, спокойно выслушав доводы родителей. — Если хотите лететь, летите без меня.
— Но, Рина! — всплеснула руками Мала, — скажи, что тебя здесь ждёт? Ничего, кроме неминуемой гибели! Ты ведь не воин, какой толк в том, что ты останешься здесь? Это бессмысленно!
— Я остаюсь, — Рина медленно качнула головой. — Да, я не воин. Но я постараюсь помочь хоть чем-нибудь. На базе нашего университета образованы аварийные отряды. Они уже распределены по боевым станциям, через час мой отряд отбывает на одну из военных баз сил Орбитального Прикрытия. Мы будем бороться с пожарами и разгерметизацией на станциях, пока наши войска сражаются с врагом в космосе.
— Рина, опомнись! — взмолилась Мала. — Вы ничего не сможете сделать! Чужие раздавят вас в мгновение ока! Не поможет ни чудо, ни армия, ни Древние! Мы должны попробовать бежать, так у нас хотя бы есть шанс!
Мала схватила Рину за руки:
— Я знаю, ты жертвуешь собой ради этого негодяя Дилла! Доченька, пойми, ты ещё молода и впечатлительна, посмотри на ситуацию с другой стороны! Этот Дилл, он всего лишь военный пилот, мальчишка, которому не терпится поиграть в войну! Он не стоит твоей гибели! Ты должна улететь с нами, мы найдём себе убежище и переждём вторжение, а потом, когда вернёмся, перед тобой будет целая жизнь!
Рина вырвала свои руки из рук матери.
— Мама, оглянись вокруг! — Её лицо сделалось жёстким, серые глаза сверкнули колючим взглядом. — Никто не бежит! Таких, как вы, — ничтожное меньшинство! Ты что, думаешь, что всем не терпится умереть?! Просто все понимают, что бежать некуда! Куда бы мы ни спрятались, рано или поздно нас найдут. Мы не сможем скрываться вечно! Так не лучше ли остаться здесь и дать врагам бой? Да, я люблю Дилла и не хочу, чтобы он испытал стыд и позор из-за моего малодушия! И я не брошу его! Но дело ведь не в этом. Это наша Родина, это наша цивилизация, это наше будущее. Мы не желаем униженно ждать смерти! Мы будем сражаться!
— Сражаться! — по щекам Малы ручьём текли слёзы. — У вас нет шансов победить. Благородство, Родина, гордость — всё это не дороже жизни! Ты ослеплена своими чувствами, и они погубят тебя!
— Остальные двадцать миллиардов людей тоже ослеплены своими чувствами?! — взорвалась Рина. — Дилл прав: лучше погибнуть, сражаясь за свою Родину и свободу, чем заживо сгнить в пустоте космоса, заключёнными в утлое пространство космического корабля, которое станет нашей добровольной тюрьмой!
— Мы можем найти планету... — попыталась возразить Мала.
— Перестань! — отрезала Рина. — Вузэй приговорили нас к полному уничтожению, нас не отпустят далеко! А если кому-то и посчастливится вырваться, то что они будут делать дальше? Вечно скрываться от охотников в ожидании часа, когда заглохнет корабельный реактор? Или медленно вырождаться на каком-нибудь голом космическом камне, не сводя глаз со сводки оставшихся запасов?
— Рина! — Мала умоляюще протянула руку к дочери. — Полетим с нами, всегда есть шанс...
— Вот именно! — оборвала её дочь. — Шанс всегда есть! И тут у меня, кроме шанса, есть ещё моя Родина, моя свобода и моя любовь. Если хочешь бежать — беги! Я остаюсь! — Она окинула взглядом родителей. — Я от всего сердца желаю вам спастись. Поцелуйте за меня сестрёнок. А теперь мне пора, скоро мой вылет, — с этими словами Рина вышла из квартиры.
И вот сейчас, глядя на пустой док, Грент вдруг понял, что хотела сказать Рина. За все семнадцать лет он ещё ни разу не видел дочь такой, какой она предстала перед ним в минуту прощания. Внутри неё словно пылал негасимый огонь, способный придать ей сил на свершение любого подвига, даже самого невероятного. Она не просто точно знала, что должна была сделать — она верила в это. Мог ли он сейчас сказать себе, что верно поступает и принятое решение единственно правильное? Грент попытался прислушаться к себе и не смог ответить на этот вопрос. Слишком много нюансов, слишком много деталей. На чашу каждой из точек зрения он мог бы положить десятки оснований. Но одного у него не было точно — уверенности. А вот у Рины она была. Рина была твёрдо уверена в своей правоте. Грент почувствовал гордость. Да, он имеет право гордиться своей дочерью, как бы ни сложилась её судьба, она будет яркой, как вспышка того внутреннего света, что ослепительным пламенем пылает сейчас внутри неё и миллиардов других таких же, как она.
— Грент!
Он вздрогнул от неожиданности.
— Грент, ты что, уснул? — Мала стояла рядом и сердито смотрела на него. — Закрывай быстрее! Военные с минуты на минуту заблокируют выходной коридор в защитном поле!
Он торопливо ткнул пальцем в сенсор, и створ люка пополз вниз. Мала отвернулась от него и направилась в каюту. Грент поплёлся за ней.
Яхта прошла коридор в числе последних. Грент сидел перед обзорным экраном и смотрел на быстро теряющийся в чёрной пустоте рубин планеты, окольцованный сверкающей в лучах Солнца оправой космической станции. Он даже успел рассмотреть, как последний проход в защитном поле Кольца Марса закрылся. Человечество замерло в ожидании начала своего последнего сражения.
Вскоре яхта вышла в зону активации гипердвигателей, и Редлс созвал пассажиров на общий совет. Грент вошёл в кают-компанию, когда все были уже в сборе. На борту яхты спасались четырнадцать человек, он знал почти всех. Владелец и капитан частного прогулочного судна Редлс с женой и шестилетним сыном, престарелая чета его родителей, семейная пара с маленьким ребёнком, их общие давние друзья, сам Грент с Малой и близнецами. Кроме них, в кают-компании были двое мужчин, оказавшиеся дальними родственниками Редлса. На собрании стоял один вопрос — куда лететь? После недолгого обсуждения было решено следовать к ближайшему краю галактики, в сторону, до сих пор считавшуюся необитаемой. Там, на самой границе с вселенской пустотой, они попробуют отыскать себе убежище. Грент практически не принимал участия в обсуждении, вежливо поддакивая и односложно отвечая на вопросы. Кислородные планеты земного типа есть одно из редчайших чудес в галактике, и шансов найти себе новую Землю у них было даже меньше, чем ничего. Вот если бы у него была такая же неукротимая вера, как у Рины...
Обсуждения уложились в пятнадцать минут, и Редлс проложил курс. Яхта проведёт в гипере месяц, это максимум, на что хватает её возможностей. После выхода из прыжка они проведут разведку местности, уточнение обстановки и решат, что делать дальше.
Редлс совершил прыжок, и все облегчённо вздохнули, почувствовав, как отступает опасность. Грент побрёл в свою каюту, вежливо отказавшись от должности распорядителя материально-технических ценностей их экспедиции, которую предложил ему Редлс. Как настоящий бизнесмен, Редлс уже начал продумывать стратегию их дальнейшего существования. Но всё оказалось намного проще.
К исходу первых суток полёта яхту внезапно охватили сильнейшие вибрации. Грент проснулся от того, что его буквально подбрасывало на кровати. Рядом открыла глаза Мала. Близнецы захныкали, напуганные болтанкой, и жена бросилась к детям.
— Грент, что происходит? — встревожено спросила она мужа.
— Не знаю, — растерянно ответил он.
— Ну так узнай! — окрысилась Мала, успокаивая близнецов.
— Сейчас, дорогая. Я всё выясню, — он поспешно набросил на себя одежду и вышел из каюты.
В рубке управления уже собралось несколько полуодетых пассажиров, взволновано забрасывающих Редлса глупыми вопросами. Сам Редлс, босой, сидел в пилотском кресле и судорожно давил на сенсоры по всей приборной панели.
— Что происходит? — спросил Грент.
Судя по лицу Редлса, его вопрос не был оригинальным.
— Да говорю же, не знаю! — огрызнулся Редлс. — Похоже, яхта выходит из гиперпрыжка.
— Но разве мы не должны выйти лишь через месяц? — удивился Грент. — Это что, какая-то неисправность?
— Не знаю! — раздражённо скривился Редлс. — Я пытаюсь разобраться!
В рубке прибавилось народа, и даже прибежал кто-то из детей. Редлс обернулся к людям и попытался перекричать общий шум:
— Господа! Сохраняйте спокойствие! Мы выходим из гиперпрыжка по неизвестной причине! Я гарантирую, что мы продолжим полёт, как только выясню, в чем дело! — Он указал рукой на вспыхнувшие обзорные экраны: — Сейчас я... о Великое Солнце!
На секунду в рубке воцарилась полная тишина. Глядя на россыпи рыжих кораблей вокруг, Грент отстранённо подумал, что словосочетание «гробовое молчание» как нельзя более точно отражает их положение.
В тысяче километрах от яхты пилот истребителя Инсектората выполнил боевой разворот и сверился со сканером. Человеческое судно, не вооружено. Состав экипажа — четырнадцать особей. Он надавил лапкой на одну из нитей Управляющей Паутины, и в яхту ударил яркий луч. Ослепительная вспышка взрыва сменилась оранжевым бутоном, быстро затухающим в ледяном холоде космоса. Вскоре от человеческого судна осталось лишь небольшое облако обломков.
