Молодых сильных мужчин операция оскопления уродует, женщины же последствия такой операции переносят легко. К тому же они избавятся от родовых мук, а мужья их — от чувства сострадания к женам. Многие мужчины по этой причине даже мечтают не иметь детей. Бездетность браков в будущем станет как бы особой милостью. У кого сильна потребность к материнству или отцовству, тот может удовлетворить ее, взяв на воспитание сирот или детей из многодетных семей. Можно заняться и педагогической деятельностью. Так же поступают и с высшими животными. Низших, малочувствующих и вредных, уничтожают без всяких церемоний.
Оставляя несовершенным свободу размножаться, мы делаем зло, так как наполняем мир несчастными, которые будут проклинать родителей за свои муки. Размножение, и довольно быстрое, — вещь крайне важная. Только тогда человек будет господином Земли и хорошо устроится, когда население увеличится раз в тысячу. Совершенствование и размножение — вот главное, на что следует обратить внимание. С одной стороны, бездетность ослабляет прирост, с другой — поощрение к размножению лучших усиливает его. Надо, чтобы второе преобладало. Мы должны оставить все внушенные нам правила морали и закона, если они вредят высшим целям. Все нам можно, но не все полезно. Вот основной закон новой морали.
Сначала просто всячески поощряются обыкновенные браки по любви. Для этого на содержание детей родителям выдается достаточная сумма или продукты. Многодетных матерей следует награждать. Затем нужно провести опыты по улучшению породы людей. Отборные мужчины-производители, по согласованию с женихами и их невестами, оплодотворяют последних. Забеременев, женщина может жить с женихом до рождения ребенка и нового зачатия (производителем), после чего муж опять вступает в союз с той же женой. Один хороший производитель, таким образом, может в течение своей жизни оплодотворить тысячи женщин. Таким способом плохие мужья будут иметь прелестных детей. Неужели они могут быть этим недовольны?
Циолковский не побоялся даже заявить о «праве первой ночи», но не с деспотической точки зрения, а с целью улучшения рода, и притом безо всякого насилия. Кто не хочет исполнять предложенного — и не нужно. Насилий быть не должно. Причем все женщины будут драгоценны, даже плохенькие. Первое поколение уже много совершеннее. Второе будет ещё лучше (так как качество матерей повысится от хороших производителей) и т. д., «пока все люди не обратятся в плодовитых красавцев, здоровых и умниц». Возможно также искусственное оплодотворение, которое позволит преодолеть чувство ревности, зависти или ложного унижения мужей.
Да, Циолковский действительно разделял и развивал евгенические[9] идеи. Но при его жизни они считались вполне научными и пропагандировались многими выдающимися учеными — биологами, генетиками, антропологами, социологами — до тех пор, пока не были взяты на вооружение, политизированы и дискредитированы нацистами, положившими в основу своей человеконенавистнической идеологии так называемую расовую гигиену. Дает ли это право причислять и Циолковского к адептам фашизма (а такие обвинения выдвигались ещё сравнительно недавно)? Ничего более абсурдного придумать нельзя! Калужский Кампанелла был мыслителем космических масштабов, и в рамках его космического мировоззрения вообще не было места антигуманистическим или насильственным принципам. Его известнейшие работы — «Гений среди людей», «Горе и гений» и другие — как раз-таки и являются типичными образцами гуманистической евгеники. Конкретные же предложения по «улучшению человеческого рода» ориентировались на их ненасильственное и добровольное осуществление.
* * *
Мечты о будущем идеальном общественном строе неизбежно заставляли Циолковского сравнивать свои прогнозы с реальной повседневной действительностью. Понятно, что выводы оказывались далеко не в пользу последней. Достаточно показательна в данном плане поразительная по откровенности и эмоциональному накалу статья «Руководители человечества», написанная в сентябре 1929 года, вошедшего в советскую историю России под названием «года великого перелома» и фактически положившего начало новым массовым репрессиям. Статья Циолковского является как бы откликом на то, что представало перед его глазами. Существующий строй не удовлетворял его прежде всего слабой эффективностью и антигуманистической направленностью. Руководители человечества в целом и России в частности должны быть совершенно другими. Какими же именно?
«Люди не равны по своим свойствам. Школы не умеют пока делать из средних людей Ньютонов, Платонов, Марксов, Лапласов, Гельмгольцев, Ломоносовых, Уаттов, Райтов и т. д. Они неизвестным образом самозарождаются в народе. Двигатели прогресса есть результат природных дарований и влияния среды. Они не оставили нам таких своих автобиографий, по которым мы научились бы из средних людей делать необыкновенных. Эти люди должны быть руководителями человечества. Выгоды последнего требуют этого.
Сейчас человечество не видит этих людей, не ценит, смешивает с мелюзгой, преследует, тормозит их деятельность, лишает свободы и даже убивает. И это было во все времена: в иные сильнее, в иные слабее. В общем же теперь преследование высших ослабилось. Нужен особый общественный строй, чтобы выделить из человечества этих драгоценных его руководителей. При настоящем строе это невозможно (курсив мой. — В. Д.).
Высшие люди выходят не из школ, не по аттестации профессоров, не по рекомендации авторитетов, а совершенно неожиданно, откуда их, как будто, никак нельзя ожидать. И сейчас великие идеи новых людей беспощадно отрицаются, сами они терпят нищету, так как влечение их к размышлению, к своим гениальным планам отнимает их силы, необходимые для добывания достатка. Почему это так? Да потому, что человек — гений для средних людей непонятен. Его смешивают с преступником, так как он стремится к изменению жизни. Это же изменение кажется большинству несчастием, горем для них или близких.
Имеющиеся в наличности признанные гениальные люди могут видеть даровитых людей, которые, однако, не выше их. Но их сил никогда не может хватить, чтобы разобрать все человечество и отобрать самое достойное. Людей чересчур много, жизнь коротка, а выборщиков немного. Основа выбора даровитейших людей состоит в том, чтобы привлечь к этому делу все человечество, каждого желающего. Сначала маленькие общества, вроде деревень, выбирают из своей среды выдающихся, по их мнению, сельчан. Эти выбранные делятся также на маленькие коммуны, и после основательного взаимного знакомства и общей жизни также выделяют из себя наилучших. Последние, разделившись на маленькие городки, делают то же, т. е. тоже выбирают лучших. Так идет дело, пока число выбранных не будет очень мало. Оно составит высший совет, руководимый избранным им человеком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
