Далее. Раз капитализированная прибавочная стоимость по схеме Маркса в следующий период производства входит всякий раз непосредственно и без остатка в процесс производства, то она уже заранее имеет натуральную форму, которая допускает ее применение (кроме потребляемой части) только этим способом.
Образование и накопление прибавочной стоимости в денежной форме в виде капитала, ищущего приложения, согласно этой схеме невозможно. Для отдельного капитала сам Маркс принимает за свободную денежную форму капитала: во-первых, постепенное осаждение денег, которое соответствует снашиванию основного капитала и предназначено для того, чтобы его потом обновить, и, во-вторых, денежные суммы, которые представляют реализованную прибавочную стоимость, но еще не достигли той минимальной величины, которая необходима, чтобы они могли быть затрачены. Но оба источника свободного капитала в денежной форме с точки зрения всего капитала не принимаются во внимание. Ибо если мы предположим, что только часть реализованной общественной прибавочной стоимости имеется в виде денежной формы и ищет приложения, то тотчас же возникает вопрос: кто же купил эту часть в ее натуральной форме и кто дал за это деньги? Если ответить: другие капиталисты, то в кассе капиталистов, — как она представлена в схеме обоими подразделениями, — и эта часть прибавочной стоимости должна считаться действительно затраченной и нашедшей себе применение в производстве, и мы опять возвращаемся к непосредственному и безостаточному приложению прибавочной стоимости.
Но если факт осаждения в денежной форме части прибавочной стоимости в руках одних капиталистов означает осаждение соответствующей части прибавочного продукта в его вещественной форме в руках других капиталистов; если накопление реализованной прибавочной стоимости у одних означает нереализуемость прибавочной стоимости у других, то ведь капиталисты являются друг для друга единственными покупателями прибавочной стоимости. Но этим беспрепятственное течение воспроизводства, а следовательно, и накопления, как его характеризует схема, было бы прервано. Мы имели бы кризис, но не кризис от перепроизводства, а исключительно от стремления к накоплению, — кризис, как он представлялся Сисмонди.
В одном месте своих «Теорий» Маркс отчетливо заявляет, что он «здесь вовсе не рассматривает того случая, когда накоплено больше капитала, чем та масса, которую можно применить в производстве, и когда она например зря лежит в форме денег у банкиров. Отсюда ссужение денег за границу и т. д.»[254]. Маркс указывает, что эти явления относятся к главе о конкуренции. Но важно установить, что его схема прямо исключает образование подобного рода избыточного капитала.
Конкуренция, как бы мы широко ни понимали это понятие, не может, очевидно, создавать ни стоимостей, ни следовательно капитала, которые не получены из процесса воспроизводства.
Схема таким образом исключает скачкообразное расширение производства. Она допускает только непрерывное расширение его, которое идет в ногу с образованием прибавочной стоимости и покоится на идентичности реализации и капитализации прибавочной стоимости.
По той же причине схема предполагает накопление, которое захватывает равномерно оба подразделения, следовательно все отрасли капиталистического производства. Расширение сбыта скачками здесь исключается точно так же, как одностороннее развитие отдельных отраслей капиталистического производства, которые далеко забегали бы вперед по сравнению с другими.
Следовательно схема предполагает движение всего капитала, которое противоречит действительному ходу капиталистического развития. История капиталистического способа производства характеризуется на первый взгляд двумя фактами: с одной стороны периодической скачкообразной экспансией всего поля производства и, с другой стороны, в высшей степени неравномерным развитием различных отраслей производства. История английской хлопчатобумажной промышленности, представляющая самую характерную главу в истории капиталистического способа производства, начиная с последней четверти XVIII века и вплоть до 70-х годов XIX века, оказывается совершенно необъяснимой с точки зрения марксовой схемы.
Наконец схема противоречит пониманию капиталистического процесса, взятого в целом, и его ходу, как он был охарактеризован Марксом в III томе «Капитала». Основная мысль этого понимания заключается в имманентном противоречии между способностью производительной силы к безграничной экспансии и ограниченной способностью к экспансии общественного потребления при капиталистических отношениях распределения. В главе XV, посвященной «развитию внутренних противоречий закона» (падения нормы прибыли), Маркс дает следующую детальную картину:
«Предполагая наличность необходимых средств производства, т. е. достаточное накопление капитала, создание прибавочной стоимости при данной ее норме прибавочной стоимости, следовательно при данной степени эксплоатации труда, находит себе предел только в рабочем населении, а при данном рабочем населении оно находит себе предел только в степени эксплоатации труда. И капиталистический процесс производства по существу заключается в производстве прибавочной стоимости, представляемой прибавочным продуктом или соответственной частью произведенных товаров, в которой овеществлен неоплаченный труд. Никогда не следует забывать, что производство этой прибавочной стоимости, — а обратное превращение некоторой части ее в капитал или накопление образует интегральную часть этого производства прибавочной стоимости, — является непосредственной целью и определяющим мотивом капиталистического производства. Поэтому никогда нельзя представить его таким, каким оно не бывает, именно таким производством, которое имеет своей непосредственной целью потребление или изготовление предметов потребления для капиталистов (и конечно еще менее для рабочих. — Р. Л.). При этом был бы совершенно забыт его специфический характер, который находит себе выражение во всех внутренних отношениях этого производства. Добывание этой прибавочной стоимости образует непосредственный процесс производства, для которого, как мы сказали, не существует иных пределов, кроме указанных выше. Как только то количество прибавочного труда, которое можно выжать, овеществилось в товарах, прибавочная стоимость произведена, но этим производством прибавочной стоимости закончен только первый акт капиталистического процесса производства — непосредственный процесс производства. Капитал всосал столько-то неоплаченного труда. С развитием процесса, который выражается в понижении нормы прибыли, масса производимой таким образом прибавочной стоимости достигает чудовищных размеров. Теперь наступает второй акт процесса. Вся масса товаров, весь продукт как та его часть, которая вмещает постоянный и переменный капитал, так и часть, представляющая прибавочную стоимость, должна быть продана. Если этого не происходит или если это происходит только отчасти, или если товар продается лишь по ценам, которые ниже цен производства, то хотя рабочего и эксплоатировали, но эта эксплоатация не реализуется как таковая для капиталиста, причем может вовсе не последовать реализации выжатой прибавочной стоимости или последует только частичная реализация ее, соединенная с потерей части или даже всего капитала. Условия непосредственной эксплоатации и условия ее реализации не тождественны. Они не совпадают не только по месту и времени, но и в понятии. Первые ограничены только производительной силой общества, вторые — пропорциональностью различных отраслей производства и потребительной силой общества. Но это последнее определяется не абсолютной производительной силой и не абсолютной потребительной способностью, но потребительной способностью на основе антагонистических отношений распределения, которые сводят потребление огромной массы общества к минимуму, изменяющемуся лишь в более или менее узких границах. Она ограничена далее стремлением к накоплению, к увеличению капитала и к производству прибавочной стоимости в расширяющемся масштабе. Таков закон капиталистического производства, диктуемый постоянными революциями в самых методах производства, обесценением имеющегося капитала, постоянно сопровождающим такие перевороты, всеобщей конкурентной борьбой, необходимостью совершенствовать производство и расширять его размеры ради одного только сохранения и под угрозой гибели. Поэтому рынок должен постоянно расширяться, так что взаимозависимость рыночных отношений и определяющие ее условия все более принимают характер независимого от производителей естественного закона и все менее поддаются контролю. Внутреннее противоречие стремится найти себе разрешение в расширении внешнего поля производства. Но чем более развивается производительная сила, тем более впадает она в противоречие с тем узким базисом, на котором покоится потребление. На этой основе, полной противоречий, отнюдь не противоречие то явление, что избыток капитала связан с возрастающим избытком населения, потому что, хотя при соединении избытка капитала с избытком населения масса производимой прибавочной стоимости выросла бы, но именно потому выросло бы и противоречие между теми условиями, при которых эта прибавочная стоимость производится, и теми условиями, при которых она реализуется»[255].
