Возьмем обратный случай. Капиталистическое производство поставляет средства производства в количестве, превышающем его собственные потребности, и находит покупателей в некапиталистических странах. Так например английская промышленность в первой половине XIX столетия поставляла американским и австралийским государствам материалы для железнодорожного строительства. Железнодорожное строительство в какой-нибудь стране само по себе далеко еще не означает, что в ней господствует капиталистический способ производства. В действительности железные дороги сами по себе были лишь во всех подобных случаях одной из первых предпосылок для развития капиталистического производства. Такой же пример являет собой германская химическая промышленность, поставляющая средства производства в виде красок, которые находят массовый сбыт в некапиталистически производящих странах Азии, Америки и т. д.[261] Здесь подразделение I реализует свои продукты во внекапиталистических кругах. Возникающее отсюда прогрессивное расширение подразделения I вызывает в стране капиталистического производства соответствующее расширение подразделения II, которое поставляет средства потребления для возрастающей армии рабочих подразделений I.
Каждых из этих случаев отличается от схемы Маркса. В первом случае продукт подразделения II превышает потребности обоих подразделений — их переменный капитал и потребленную часть прибавочной стоимости; во втором случае продукт подразделения I превосходит величину постоянного капитала обоих подразделений, даже если принять во внимание его увеличение в целях расширения производства. В обоих случаях прибавочная стоимость появляется на свет не в натуральной форме, которая делала бы возможным и обусловливала бы его капитализацию внутри одного из обоих подразделений. В действительности оба эти типичных случая на каждом шагу взаимно перекрещиваются, друг друга дополняют и друг друга переходят.
Один пункт кажется при этом неясным. Если например избыток в средствах потребления, скажем хлопчатобумажных тканей, находит себе сбыт в некапиталистических кругах, то ясно, что эти ткани как капиталистический товар представляют не только прибавочную стоимость, но и постоянный и переменный капитал. Допущение, что именно товары, которые нашли себе сбыт вне кругов капиталистического общества, представляют только прибавочную стоимость, кажется совершенно произвольным. С другой стороны, оказывается, что в этом случае и другое подразделение (I) не только реализует свою прибавочную стоимость, но что оно может и накоплять, не сбывая однако своего продукта вне обоих подразделений капиталистического производства. Но оба эти возражения только кажущиеся, они устраняются пропорциональным распределением стоимости всей массы продуктов на ее соответствующие части. При капиталистическом производстве не только весь общественный продукт, но и всякий отдельный товар содержит прибавочную стоимость. Но это не мешает тому, чтобы весь общественный продукт мог быть представлен в виде трех отдельных частей, которые по своей стоимости соответствуют потребленному обществом постоянному капиталу, переменному капиталу и выжатой прибавочной стоимости, — как делает отдельный капиталист, который при последовательной продаже своей товарной массы сперва принимает в расчет возмещение затраченного им постоянного, а затем переменного капитала (или менее правильно, но в большем соответствии с практикой: сперва свой основной, а затем свой оборотный капитал), чтобы записать потом остаток от выручки в виде прибыли. При простом воспроизводстве этим пропорциям стоимости соответствует и вещественная форма всего продукта: постоянный капитал появляется вновь в форме средств производства, переменный — в форме средств существования для рабочих и прибавочная стоимость — в форме средств существования для капиталистов. Но в таком категорическом смысле — при потреблении всей прибавочной стоимости капиталистами — простое воспроизводство является, как мы знаем, теоретической фикцией. Что касается расширенного воспроизводства или накопления, то и здесь, согласно марксовой схеме, существует строгая пропорциональность между составом стоимости общественного продукта и его вещественной формой: в части своей, предназначенной для капитализации, прибавочная стоимость сразу появляется на свет соответствующим образом распределенной на вещественные средства производства и средства существования для рабочих, — на части, которые соответствуют расширению производства на данном техническом базисе. Но это понимание, которое покоится на самодовлеющем характере и изолированности капиталистического производства, как мы видели, терпит крушение на реализации прибавочной стоимости. Если мы допустим, что прибавочная стоимость реализуется вне капиталистического производства, то этим уже дано, что его вещественная форма не имеет никакого отношения к потребностям самого капиталистического производства. Его вещественная форма соответствует потребностям тех некапиталистических кругов, которые делают возможной его реализацию. Поэтому капиталистическая прибавочная стоимость может появиться на свет либо в форме средств потребления, как например хлопчатобумажных тканей, либо в форме средств производства, как например железнодорожных материалов. То обстоятельство, что реализованная прибавочная стоимость, заключающаяся в продуктах одного подразделения, содействует и реализации прибавочной стоимости другого подразделения при следующем за этим расширении производства, совершенно не изменяет того факта, что общественная прибавочная стоимость как целое реализована отчасти прямо, а отчасти косвенно вне обоих подразделений. Это то же самое, как в случае с отдельным капиталистом, который может реализовать свою прибавочную стоимость, даже когда весь его товар служит лишь для возобновления переменного или постоянного капитала какого-нибудь другого капиталиста.
Однако реализация прибавочной стоимости не является единственным существенным моментом воспроизводства. Положим, что подразделение I сбыло прибавочную стоимость вне пределов обоих подразделений и что оно может начать накопление. Допустим далее, что оно имеет в виду новое расширение сбыта в указанных кругах. Но этим все-таки дается лишь половина условий для накопления.
В качестве второй предпосылки для накопления здесь выступает необходимость найти соответствующие вещественные элементы для расширения производства. Но откуда их взять, раз мы только что превратили прибавочную стоимость в форме продуктов I, т. е. средств производства — в деньги, и притом сбыли ее вне капиталистического производства. Сделка, которая помогла нам в деле реализации прибавочной стоимости, в то же самое время лишила нас предпосылок для превращения этой реализованной прибавочной стоимости в форму производительного капитала. Таким образом оказывается, что мы попали из огня в полымя. Рассмотрим вопрос поближе.
Мы оперируем здесь с (с) как в подразделении I, так и в подразделении II, как если бы оно представляло собой всю постоянную часть капитала производства. Но это, как мы знаем, неверно. Мы только ради простоты схемы оставили в стороне тот факт, что (с), фигурирующее в I и во II подразделениях, является лишь частью всего постоянного капитала, именно той частью, которая ежегодно оборачивается, потребляется в течение периода производства и переносится на продукт. Но было бы совершенно абсурдно предполагать, что капиталистическое (да и всякое другое) производство потребляет в течение каждого периода производства весь свой постоянный капитал и что оно на протяжении каждого периода создает его вновь. Напротив, на фоне производства, как оно представлено в схеме, вся огромная масса средств производства предполагается данной наперед; их периодическое полное возобновление обозначено в схеме ежегодным возобновлением их использованных частей. С возрастанием производительности труда и расширением размеров производства эта масса средств производства растет не только абсолютно, но и относительно, по сравнению с той частью, которая в данное время потребляется в производстве. Но в то же время растет и потенциальная роль постоянного капитала. Для расширения производства прежде всего принимается во внимание сильнейшее напряжение этой части постоянного капитала, а не непосредственное увеличение ее стоимости.
«В добывающей (занятой добычей сырых материалов) промышленности, например в горном деле и т. п., сырые материалы не составляют ни малейшей доли авансируемого капитала. Здесь предмет труда не является продуктом предшествующего труда, но даруется безвозмездно самой природой. Таковы руды, каменный уголь, камни и т. д. Постоянный капитал состоит здесь почти исключительно из таких средств труда, к которым очень легко приложить увеличенное количество труда (например путем установления дневных и ночных смен рабочих). Однако при прочих равных условиях масса и стоимость продукта растут прямо пропорционально приложенному количеству труда. Как в первый день производства, здесь идут рука об руку оба первоначальные фактора, создающие продукты, а вместе с тем создающие и вещественные элементы капитала — человек и природа. Благодаря эластичности рабочей силы область накопления расширяется без предварительного увеличения постоянного капитала. Правда, в сельском хозяйстве семена и удобрения играют такую же роль, как сырой материал в промышленности, и невозможно было бы увеличить площадь посева, если не имеется большого количества семян. Но раз этот сырой материал и средства труда имеются, даже чисто механическая обработка, как известно, изумительно повышает количество продукта. Увеличенное количество труда, доставленное прежним числом рабочих, повышает таким образом плодородие почвы, не требуя никаких новых затрат на средства труда. Это опять-таки прямое воздействие человека на природу, становящееся непосредственным источником повышенного накопления без всякого участия нового капитала. Наконец в промышленности в собственном смысле этого слова каждая добавочная затрата на труд предполагает собственную добавочную затрату на сырые материалы, но вовсе не обязательно на средства труда. А так как земледелие и добывающая промышленность доставляют фабрикующей промышленности ее собственные сырые материалы для ее орудий труда, то на пользу последней идет и то добавочное количество продуктов, которое создается первыми без добавочной затраты капитала. Общий итог будет таков: овладевая двумя первоначальными факторами богатства, рабочей силой и землей, капитал приобретает способность расширения, позволяющую ему вывести элементы своего накопления за границы, определяемые, повидимому, его собственной величиной, т. е. стоимостью и массой тех уже произведенных средств производства, в которых реализуется бытие капитала»[262].
