Даже своим крупным финансовым операциям Джозеф Кеннеди постарался придать такой характер, при котором они в наименьшей степени могли повредить политической карьере сыновей. Он избегал ассоциировать в глазах средних американцев свое состояние с какими-нибудь гигантскими промышленными корпорациями, особенно с теми из них, которые заняты выполнением военных заказов. Деньги семьи инвестировались в ценные земельные участки крупных городов[561], в анонимные пакеты акций многих десятков корпораций, в облигации правительственных займов и в нефтяные промыслы. В бытность конгрессменом Джон Кеннеди при голосовании законопроектов старался показать независимость своей позиции от финансовых интересов семьи. Джозеф Кеннеди указывал, что, голосуя против законопроекта о передаче штатам права на контроль над прибрежноподводной нефтью, его сын голосовал против собственных интересов, поскольку значительная часть капитала семьи вложена в нефтяные компании[562].
По стратегическому плану Джозефа Кеннеди решающую политическую битву за возвышение его династии намечалось дать в 1960 г. К этому году приурочивалось выдвижение кандидатуры Джона Кеннеди в президенты США. Формирование политической машины клана велось с учетом этого срока. К середине 1959 г. Джон Кеннеди уже имел аппарат для проведения предварительной агитации в пользу его кандидатуры во всех штатах. По словам М. Чайлдса, к этому времени семья Кеннеди израсходовала на обработку общественного мнения в США по меньшей мере 1 млн. долл.[563]
Вербовка сторонников в местных организациях демократической партии облегчалась тем, что во многих местах, особенно в крупных городах Северо-Востока и Среднего Запада, среди политических боссов преобладали ирландцы. Еще в 1956 г. клан Кеннеди, при посредничестве Роберта Шрайвера, заключил союз с политическим боссом демократической партии в Чикаго — Ричардом Дэйли[564], который обладал неограниченной властью в этой организации. С моральной стороны союз с Ричардом Дэйли, связанным с «партийно-гангстерским комплексом Чикаго»[565], имел весьма спорную ценность. Но ни один кандидат в президенты США никогда не брезговал вступать в сделки с подобными субъектами. Политические боссы с сомнительной репутацией играли не последнюю роль и в выдвижении кандидатуры Франклина Рузвельта. А президент Трумен начал политическую карьеру в шайке политического босса организации демократической партии в штате Миссури Тома Пендергаста и сохранял лояльность к нему до самой его смерти. Благодаря усилиям Ричарда Дэйли, ирландца по происхождению, голоса всей делегации штата Иллинойс на съезде демократов в 1960 г. были поставлены на сторону Джона Кеннеди[566].
В Нью-Йорке Джозеф Кеннеди использовал свое влияние для того, чтобы завербовать на сторону сына местных политических боссов из числа ирландцев и итальянцев: Киофа, Бакли, Де Сапио и Кроти. Он же позаботился о том, чтобы составы делегаций на съезд от штатов Пенсильвания и Нью-Джерси были подобраны из числа сторонников кандидатуры Джона Кеннеди.
При формировании своей политической машины семья Кеннеди выработала блестящую технику, включающую элементы секретности, разветвленности негласных связей, союзов и подкупа местных политиков. Американские эксперты считают, что позднее организаторы выдвижения кандидатуры Голдуотера пытались копировать функции политической машины Кеннеди.
«Ирландская мафия», как стали называть политическую организацию клана Кеннеди, оказалась более эффективной, чем политическая машина Рокфеллеров. Возможно, это объясняется тем, что Кеннеди действовали в рамках демократической партии, которая оказывается более удобной политической сценой для «делания президентов» из капиталистов-миллионеров, чем республиканская, ибо в последней слишком много соперничающих и мешающих друг другу магнатов промышленно-финансового капитала. Другими словами, миллион долларов, «инвестированный в политическое предприятие» в рамках демократической партии, дает более значительный результат, чем такая же сумма, вложенная в политическое предприятие республиканской партии. Так или иначе, но семья Кеннеди добилась крупного успеха: к концу 1962 г. Джон Кеннеди занимал пост президента, его брат Роберт — пост министра юстиции, третий брат, Эдвард, — пост сенатора США, шурин Роберт Шрайвер — правительственный пост директора «Корпуса мира». Другой шурин, Стефенс Смит, в течение некоторого времени также занимал правительственные должности в Вашингтоне, но в конце 1961 г., в связи с болезнью Джозефа Кеннеди вернулся в Нью-Йорк для управления финансовыми предприятиями семьи[567]. «Семья Кеннеди из Массачусетса, — констатировала в 1962 г. газета «Уолл-стрит джорнэл», — достигла на общенациональной сцене власти и почета, беспрецедентных в истории американской политики. Хотя некоторые знатные семьи тоже оставили свой след в истории США, но им обычно требовалось время, охватывающее жизнь двухтрех поколений. В качестве примера могут быть названы семьи Адамсов, Лоджей, Биддлов... Но ни одна из названных здесь семей или какой-нибудь другой знатный клан Америки никогда не поднимали таких брызг, какие поднимают члены семьи Кеннеди, которые вместо того, чтобы ожидать своей очереди в ряду поколений, все прыгнули в воду политики в одно и то же время»[568].
После убийства Джона Кеннеди, семья Кеннеди продолжала начатое им дело возвышения клана до уровня правящей династии. Свои главные надежды она стала возлагать на Роберта, пока и его не настигла пуля политического убийцы. Характерно, что, как и его покойный брат, Роберт Кеннеди избрал пост сенатора в качестве промежуточной ступени к президентству. Поскольку в сенате место от штата Массачусетс уже было занято его братом Эдвардом, он решил баллотироваться от штата Нью-Йорк. Клан Кеннеди создал сильные опорные пункты внутри демократической партии Нью-Йорка еще в то время, когда Джон Кеннеди готовился к борьбе за президентский пост. Но среди политических друзей Кеннеди фигурировали лица с репутацией весьма сомнительной даже с точки зрения буржуазной морали. Именно поэтому группа так называемых реформаторов решительно выступила против выдвижения кандидатуры Роберта Кеннеди. «Реформаторы» ставили своей целью очистить нью-йоркскую организацию демократической партии от погрязших в коррупции политических боссов, обвиняли Роберта в том, что он идет рука об руку с их противниками[569].
Однако сопротивление «реформаторов» было сломлено, и Роберт Кеннеди в 1964 г. стал сенатором США и доминирующей фигурой в организации демократической партии штата Нью-Йорк.
Значение этой организации состоит в том, что на общенациональных съездах ее делегация располагает 15% голосов, необходимыми для выдвижения кандидата в президенты. Поэтому семья Кеннеди, как и другие претенденты на пост в Белом доме, не брезговала никакими средствами в стремлении приобрести надежный контроль над этой организацией. Одновременно семья Кеннеди старалась сохранить доминирующее положение и в организации демократической партии штата Массачусетс. Политические позиции клана в этом штате призван был охранять и укреплять Эдвард Кеннеди.
* * *Так две группы богатых семей капиталистической Америки боролись между собой за обладание властью в общенациональной политике, проводимой Соединенными Штатами. Если добавить к этому политические домены двух десятков других богатых семей, представители которых из поколения в поколение занимают или стремятся занять выборные должности, а также тех, кто подобно Дюпонам, Фордам, Меллонам, Рейнольдсам, Чендлерам и Вейерхаузерам ограничивается ролью закулисных режиссеров политической сцены, — можно получить некоторое представление о модели механизма борьбы за власть кланов финансового капитала в рамках двухпартийной системы в США.
Глава XV Роль финансовой олигархии в выдвижении кандидатов в президенты США (выборы 1960 г.)
«Творцы президентов». Превращение экономической «массы» богатства в «энергию» политической власти становится в США более заметным для посторонних глаз, когда этот процесс вступает в наиболее важную фазу, связанную с выдвижением кандидатов в президенты. Магнаты американского капитала считают выдвижение кандидатов в президенты своей прерогативой в такой же мере, как феодальные магнаты Польши считали своим исключительным правом избрание польских королей во времена Речи Посполитой. Не случайно в политический лексикон Америки вошел термин «творец королей» (Kingmaker), обозначающий принадлежность к избранному кругу представителей финансовой знати, фактически решающей вопрос о том, кому именно из претендентов от двух ее партий надлежит стать кандидатом в президенты. Ниже мы приводим список семей и лиц, игравших роль «творцов президентов» в 50-х и 60-х годах XX в. (в список Включены семьи и лица, располагающие личным состоянием свыше 50 млн. долл, и принимающие активное участие в политике):
