— Что еще? — спрашивал Франк.
— Неужели же вы не слышали? Разве это человеческий голос?
— Да говори же, несчастный, что ты еще знаешь? — кричал Франк.
— Ничего. Ах нет, виноват, — глаза мисс Мери обратились к другой стороне. — Господи, это верно перед моею смертью. Простите меня… Доктора мисс Тревор не было дома, послали за другим, который сказал, что новый припадок… — Джек не мог договорить и упал на колени.
За дверью раздался дикий протяжный болезненный вопль. Потом чей-то тихий голос запел знакомую Стефану шотландскую балладу.
Кровь застыла в жилах Джека. Ему казалось, что все скелеты протянули к нему руки. Он пустился бежать со всех ног.
Глава пятидесятая
ГДЕ ЖЕ МОИ ДОЧЕРИ?
Франк и Стефан бросились в другую комнату. Между кроватями обеих сестер стоял какой-то человек. Это был Энджус в мокром платье и с мокрыми волосами. Увидев Франка и Стефана, он глухо вскрикнул:
— Обе!
Он был в полном сознании. Стефан с изумлением смотрел на него. Франк никогда не видел Энджуса.
— Я отдал моих дочерей, сестер, — говорил он. — Но где же они? Слышишь, Стефан, я пришел за ними. Позови твою мать.
Стефан знаком попросил Франка выйти, но тот не понял.
— Скажи ей, Стефан, что два года я не видел моих дочерей. Клара прекрасна, Анна похожа на мою бедную Эми… Иди, иди, Стефан. Быть не может, чтобы их похитили, когда ты так спокоен!
— Моя мать нездорова, и ваши упреки убьют ее.
— А! Она нездорова! А я здоров? Она видела их в лодке? Разве… Совесть твердит ей: это Божие наказание?
— Друг мой! — решительно сказал Стефан Франку.
Ты не можешь и не должен оставаться здесь. Те подозрения, которые у тебя есть, обязывают тебя не слушать исповедь несчастного отца. Если он и виновен, то в моем доме неприкосновенен.
Франк сильно покраснел.
— Прости меня, Стефан… Воспоминание о бедной сестре… Прости, я уйду.
И Франк вышел с письмом Дианы в руке. Другое же письмо, которое отдал ему Джек, он положил в карман и совершенно забыл о нем. Это было письмо леди Офелии, написанное со слов Рио-Санто, где она назначала ему свидание в девять часов. Теперь уже была половина десятого.
— Мак-Ферлэн, мы одни, — сказал Стефан дяде. — Говорите.
Энджус пристально смотрел на него.
— Что мне говорить? — сказал он. Мак-Наб, ты похож на отца. Но только по наружности. Твой отец никогда бы не покинул девушек, вверенных его попечениям.
— Вы огорчаете меня незаслуженным упреком, дядя! Я люблю Анну, Клару же я люблю больше себя самого. Но ради Бога, что с ними?
— Что с ними? А что сделалось с твоим отцом, Стефан? Я видел их в лодке и не мог спасти.
Бледное лицо Энджуса сделалось багрово-красным. Он показал Стефану рану, которую Боб нанес ему веслом.
— Я состарился, жаловался Энджус. — Я видел похитителя и не мог победить его.
— Похитителя? — прервал Стефан.
— Я знаю его. Я знаю много негодяев, Стефан. Господь наказывает меня!
Он замолчал и горько заплакал. Потом встал и твердо сказал:
— Пойду к Ферджусу.
— К Ферджусу! — повторил машинально Стефан.
— Да, к нему. Он могуществен и любит меня. Я с ним разделаюсь после, когда он возвратит мне дочерей, если они живы. Сегодня я видел призрак Анны.
— Где, Бога ради, где?
— Не знаю. Но точно также, как я видел Мак-Наба перед его смертью.
— Смотри, смотри! — вдруг закричал Энджус, показывая пальцем. — Я вижу Ферджуса. Он умирает!
Энджус вскочил. Стефан хотел было пощупать у него пульс, но он оттолкнул его.
— Я устал, — слабо проговорил он.
— Дядюшка! Сжальтесь. Одно только слово!
Энджус закрыл глаза и лишился чувств. Стефан воспользовался этим, чтобы перевязать ему раны. Через полчаса Энджус пришел в себя.
— Дядюшка, успокойтесь, ради Бога, говорил Стефан. — Мы употребим все средства, чтобы найти ваших дочерей и надеюсь…
— Они умерли! — вздохнул Энджус.
— Они живы, Мак-Ферлэн. Вы напрасно упрекнули меня в беспечности. Я обыскал весь Лондон. Ведь Клара должна была быть моей женой…
— Любит ли она тебя? — вдруг спросил Энджус.
Стефан вздохнул.
— Я знаю, что между нею и одним человеком есть таинственная связь…
— Таинственная связь?
Связь, которую невозможно понять… Что-то необъяснимое… Этот человек могуществен!
— И ты думаешь, что он похитил ее. — Голос Энджуса был ровен и спокоен.
— Да.
— И Анну? Неужели обеих?
— Я так думаю, — ответил Стефан после раздумья.
Энджус нахмурился.
— И ты знаешь его имя?
Стефан утвердительно кивнул головой.
Энджус вскочил и с глубочайшим презрением смотрел на Стефана.
— Мак-Наб адвокат, — заговорил он, — но у него было благородное сердце. Отчего же так низок его сын? Я поручил вашей матери моих дочерей, — с негодованием перебил он хотевшего говорить Стефана. — Одна из них ваша невеста. Вы знаете имя похитителя и спокойно сидите дома.
— Дядюшка! Вы не знаете…
— Вы боитесь вызвать на дуэль…
— Дядюшка, нужно прежде выслушать, а потом осуждать, — сурово заговорил Стефан. — Я хотел бороться, клянусь. Не мужества недостает мне. Но этот человек так силен, а я так слаб. Кто обратит внимание на обвинение на богатейшего вельможи трех соединенных королевств со стороны неизвестного? Вы улыбаетесь, смеетесь, думаете: «Отчего бы не разделаться самому?» Да, я ходил к нему, но меня не впустили, вызывал письменно — мне не ответили.
— Но кто же этот человек?
— Маркиз Рио-Санто, — ответил Стефан, не спуская глаз с дяди.
Лицо Энджуса посинело, губы задрожали.
Стефан понял все. Энджус упал на кровать.
— Не может быть! — засомневался он. — Не может быть! Неужели Ферджус мог решиться обесчестить дочерей Мак-Ферлэна? Нет, я не позволю, чтобы на него клеветали, нет! Клянусь, Стефан, не будь ты сыном моей сестры, я жестоко наказал бы тебя за клевету на Ферджуса О'Брина.
— Вам, быть может, угодно, чтобы я не забывал уважения, с которым должен отнестись к убийце моего отца, — с насмешкой ответил Стефан.
— Правда! — вздрогнул Энджус. — Но почему же ты думаешь, что маркиз Рио-Санто похитил моих дочерей?
— Я убежден в этом.
Энджус задумался.
— Не может быть, я знаю его. Ферджус так любит Мак-Ферлэна… Не может быть!
— Но знал ли он, что Клара и Анна — дочери Марк-Ферлэна?
— Правда, Стефан, правда. Я могу мстить О'Брину, но ненавидеть его… Это выше моих сил…
В глазах Энджуса стояли слезы.
